Алексей Чешков - Апокалипсис коллайдера

  По лицу Ильи расползлась широкая улыбка:

  - Ты мне сейчас напомнил меня самого, лет двадцать назад. Все так, как есть, прими это. Если мы чего-то не можем, значит, не доросли или не способны, вот и все. И потом, не забывай, что у армофена, можно сказать, отдельный мозг, занимающийся только обработкой потоков психической энергии. Механизмы этого вопроса еще на стадии изучения, да нам их в любом случае впаривать не станут. Зачем? Всеми данными для эффективного противодействия иноформам мы обладаем, а большего бойцу и не требуется.

  - А мне интересно. - Не унялся Андрей. - Вот, к примеру. Как у них тогда пищеварительная система устроена, ты можешь рассказать?

  - Ну-у. - Протянул боец. - В общих чертах.... Желудок, вернее основной пищеварительный орган находится в груди и переваривает все без остатка, поэтому органов типа кишечника ты у этих тварей не найдешь, все превращается в энергию. Психозрительный центр, кстати, еще и роль аккумулятора выполняет. Сохраняя излишки энергии на черный день. Легких у них нет, так что газовые атаки им по барабану.

  - Анаэробные батарейки. - Оживился юноша. - Обалдеть! Кстати, я когда этому, как его?

  - Армофену.

  - Армофену, - медленно проговорил юноша, запоминая звучание слова, - голову выстрелом практически снес, он все равно на меня шел.

  - У них осязание очень развито, могут и без глаз ориентироваться, только медленно и неуклюже.

  - А почему армофен?

  - От латинского armo - рука и fenestra - брюхо. - Илья заерзал на заскрипевшем стуле. - Замучал! Тебе в институт надо. В Москве есть факультет по изучению иноформ, только не помню в каком университете, но это узнать можно.

  - Забей. - Упавшим голосом произнес Андрей. - Мне здесь одна дорога: на лабораторный стол в качестве объекта для исследования!

  - Подожди-ка, - догадка озарила Илью, - так это тебя команда Бравого подобрала..., вот теперь я тебя вопросами закидаю....

  Старший оператор системы спутникового слежения обвел пальцем небольшой кружок на голографической карте "старого" города:

  - Два идентификационных ответа, соответствующих запрашиваемым субъектам, находятся в данном районе.

  - И какого хрена они там делают? - Спросил Сорокин у тяжело дышащего подполковника, запыхавшегося после длительного шествия по нескончаемым коридорам подземного комплекса.

  - Понятия не имею. - Ответил эсбешник блуждая взглядом по операторской. - Пошли туда кого-нибудь.

  Генерал фыркнул, жестом согнал младшего оператора с его места и уселся в кресло, вытянув ноги:

  - Тебе надо, ты и посылай. У тебя оболдуев во внутренней охране на две роты наберется, ничего кроме мацанья девичьих сисек не умеющих, вот и пускай проветрятся!

  - Сорокин, - подполковник затормозил взгляд на генерале, хитровато прищурившись, - там ведь и твой человек.

  - Мои бойцы сами с усами! - Генерал махнул младшему оператору. - Громкую связь с капитаном Тимирязевым. Машину тебе обеспечу, людей сам собирай.

  Подперев спиной бок транспортера, Круглый снял шлем и, устроив его поверх брошенных на землю перчаток, принялся ковыряться в зубах пластиковой зубочисткой. Устроивший пулеметную точку по другую сторону прижавшихся друг к другу машин, Семен, тут же прибежал, отреагировав на отключение подгруппового прямого канала связи. Увидев, чем занимается напарник, разочарованно произнес:

  - Распустил вас Бравый.

  - Не скули. - Отозвался здоровяк, не вынимая пластмассовой палочки изо рта.- И без того скучно.

  - Ты же на посту, боец! - Попытался воззвать к совести Круглого, Семен.

  - Так я знаю, - Круглый скорчил гримасу удивления, - и держу ситуацию под контролем.

  - Шалопай! - Бросил Семен недовольным голосом и направился обратно.

  В этот момент система спутникового наблюдения зафиксировала изменение состояния пространственного искривления и передала данные в систему оповещения, которая в свою очередь вывела соответствующее сообщение на все информационные терминалы, в том числе и на терминалы гермошлемов бронекостюмов находящихся за пределами купола бойцов. Прочитав бегущие перед глазами желтые строки, Семен обернулся к бойцу из пятого отряда:

  - Активность ноль семьдесят два.

  Круглый выплюнул изжеванную зубочистку и устремил взгляд к перекрестку двух проспектов, где переливаясь в лучах клонящегося к закату солнца бликовал пузырь пространственного искривления:

  - Так только перед обедом все закончилось, не-е. вряд ли.

  - Шлем надень, сам увидишь. - Отозвался Семен, не сводя взгляда с вгибающегося внутрь пузыря.

  - "Активность ноль девяносто шесть" - Выдала система оповещения голосовым сообщением, побудив Круглого к надеванию шлема. - "До первой волны приблизительно тридцать секунд".

  Группе Борисова досталось правое направление от городского дома культуры. В полуразрушенном от частых боев с иноформами кирпичном здании, от девяти этажей которого осталось шесть: верхние этажи были снесены больше десяти лет назад случайными попаданиями при точечном обстреле перекрестка тяжелой артиллерией, когда из образовавшегося в одну прекрасную ночь пузыря, полезли первые цераподы. Тогда военные не придумали ничего умнее, как обстрелять перекресток из пригнанных с ближайшей танковой части стареньких Т-95, превратив перекресток с ближайшими домами в участок чудовищной пашни, образовавшей своеобразную оправу не пострадавшему пузырю пространственного искривления. Событие это, с легкого пера определенных личностей, привело к рождению термина "бриллиант дьявола", заменившего собой "жемчужину севера". Просматривая изуродованные взрывами гранат, с опаленными энергоразрядами стенами, помещения, трудно было представить их некогда жилыми квартирами. Взбегая по очереди по пролетам, осматривая квартиры, постоянно прикрывая друг друга, они осмотрели первый от площади подъезд всего за десять минут: он был пуст. Во втором обнаружилось два армофена. Один прятался под лестницей, второй на третьем этаже, зарывшись в кучу полугнилого тряпья. Обоих заметили и уничтожили без каких либо инцестов, однако, нестандартное поведение брюхоруких насторожило, заставило быть внимательнее.

  Прочесав первый дом, перешли к панельной пятиэтажке во дворе. Вокруг дома листы кровельного железа, потемневшие обломки деревянных конструкций рухнувшей крыши. Часть железобетонных панелей завалилась внутрь, часть наоборот выгнулась наружу, чудом удерживаясь на проржавевшей арматуре, кое-где бетон обвалился, обнажив арматурный корд, соединительные швы, повсеместно зияющие пустотой, тем паче не внушали доверия к аварийной конструкции. Все это, тоже следы близких боев и неумолимого времени.