Анастасия Брассо - Поцелуй зверя

Иван!

Она уже давно не мечтала об этом, только всегда подспудно надеялась, что когда-нибудь встретит его…

Увидит его… Но не так, как сейчас! Она представляла себе эту встречу по-разному — прокручивая в воображении сцены одна мелодраматичнее другой. Например, они случайно увидят друг друга в парке солнечным летним днем. Иван будет идти, толкая впереди себя нарядную детскую коляску, а его красавица жена — влюблено смотреть в синие глаза мужа, и тогда Юлия на мгновение согнется от радости и боли… А может, как это часто бывает в Москве, когда она будет старательно избегать бьющей в глаза бесконечной рекламы, засыпая на эскалаторе в сонной духоте «часа пик», проплывет мимо, навстречу, хлестнув воспоминанием знакомое лицо… Возможно даже — Юлия увидит его умирающего от болезней и голода возле своего подъезда, и тогда она станет есть себя поедом всю оставшуюся жизнь… Но только не так! Только не так.

Иван — волк, Иван — оборотень!

Радость от встречи оказалась так сильна, что Юлия не сразу осознала столь ужасный факт. Иван — оборотень… Неужели он был им, когда жилу нее?! Нет, этого не может быть! Или — это вообще не он? Его двойник, неизвестно откуда взявшийся, созданный темным колдовством? Несмотря на неоспоримое сходство, после того единственного взгляда, которым они обменялись там, на капище, Юлию не покидало чувство, что обнаженный красавец, превратившийся в мужчину из белого волка, совсем другой человек. Не тот, что готовил овощные супы на ее кухне и смотрел преданными глазами на то, как Юлия их ест. Не тот человек… Человек? Или нечистая сила?!

Это Белояр… Названный сын Бера…

В его новом взгляде не было преданности — какое там! Даже простых человеческих чувств не было, да и как, собственно, они могли быть у волка?! Задыхаясь от клаустрофобии, страха и мыслей, мятущихся по кругу, завивающихся в бесконечную спираль, Юлия забывала, что самой ей грозит реальная опасность. Опасность смерти.

Юля не знала, сколько сидит здесь без движения, устремив неподвижный взгляд в овальное темное пятнышко от сучка на одной из досок противоположной стены. Она не чувствовала своего тела. Она чувствовала, что сходит с ума.

Оставив бесполезные попытки осознать то, что произошло, Юлия рассеянно оглянулась по сторонам. Даже этого невнимательного взгляда было достаточно для того, чтобы уяснить — искать отсюда какой-то выход или лазейку бесполезно.

Тарелка с остывшей пшенной кашей стояла на лавке рядом нетронутая, и было ясно, что она останется такой и впредь. Мысль о еде вызывала искреннее недоумение. Казалось, такой орган, как желудок, отсутствует в организме Юлии. Оставалось единственное желание, присутствующее смутно и постоянно, как фантомная боль — курить. Юлия почувствовала во рту вкус дыма так явно, что закусила костяшку указательного пальца.

Что теперь с ней будет?!

Одна мысль, не давая окончательно впасть в панику и ужас, трепетала в голове. Марк, когда узнает об этом, — он ведь что-нибудь сделает! Обязательно. Он придумает выход. И вытащит ее отсюда, непременно.

Юлия зажмурилась, представив встревоженное, резко побледневшее лицо Марка, узнающего утром о том, что с ней произошло. Раскаяние за предательские и неотвязные мысли об Иване сжало ей сердце.

Только бы Марк быстрее выручил ее. Только бы пришел, пусть лишь для того, чтобы сказать через запертую наглухо дверь: «Не бойся, малыш, все хорошо…» Это придало бы сил выдержать неизвестность, сидение в замкнутом пространстве и ощущение неведомой угрозы, давящее на сердце сильнее, чем стены. Это позволило бы собраться с силами, сосредоточиться вновь на цели, которая имела свойство периодически расплываться в Юлином сознании, из яркой мерцающей точки превращаясь в туманное, как цветной дым, пятно.

Она так напряженно прислушивалась к каждому шороху, что, в конце концов, ей стало казаться — она различает едва уловимое движение за запертой дверью. Это было похоже на то, как если бы… Нет, это правда! Сейчас придет Марк и вызволит ее, поручится своей головой или отобьет силой!

Шаги затихли у двери. Юлия вскочила, дрожа, прижалась к двери лицом.

— Марк?! Марк!!

Кто-то тихонько отпер замок снаружи. Плохое предчувствие в то же самое мгновение заставило похолодеть вспотевшие ладони, но было поздно. Да и невозможно что-либо предпринять. Юлия попятилась, не отрывая испуганного взгляда от распахнувшейся со скрипом двери.

Это было хуже, чем в самом жутком кошмаре. Когда жрец Велемир в длинном и широком, словно женское платье не по размеру, одеянии тянул к ней бледную костлявую руку, явно собираясь задушить. Его намерения и мотивы не вызывали сомнений — фанатик, маньяк, который превращает с помощью черной магии людей в животных! А она сама для него всего лишь нечто вроде той курицы, которую он зарезал у нее на глазах тогда, несколько недель назад… несколько недель… Боже. Сейчас казалось — все было несколько десятилетий назад! Столько всего произошло за это время… Тогда ей казалось, что она несчастна. Ха-ха-ха! Столько всего… Нелепая встреча с Иваном, две недели незаслуженного и неожиданного счастья, ее эгоистичные страхи, потеря Ивана, поиски, тоска, Марк… А теперь еще вот это!

— Что вам нужно?! — прохрипела Юлия срывающимся голосом. — Что?!!

Ну, почему, зачем он так уставился на ее шею?! Вот, видимо, сейчас и настала пора проявить то самое «личное мужество», о котором говорил Дон Карлос. Только он не сказал, что мужество заключается в осознании близкой смерти!

— Откуда он у тебя? — спросил вдруг Велемир.

— Что? А! это…

Юлия инстинктивно прижала руку к шее, и под ладонью тут же завибрировал пульсирующей сладкой болью маленький шрам, который был ей дороже любого украшения.

— Это… Случайность.

— Случайность?

Белые пальцы продолжали медленно приближаться к Юлиному лицу. Поняв бесполезность сопротивления, она перестала пятиться.

— Это было давно, — обреченно сказала она.

Холодная рука дотронулась до ее руки, взяла, отвела Юлину ладонь от шеи. Девушка с ужасом и изумлением повиновалась, чувствуя, что не в силах сопротивляться этой воле, приказывающей подчиниться.

Велемир долго вглядывался глазами-льдинками в сиреневое пятнышко, как ученый, обнаруживший под микроскопом редкое проявление болезни, и вдруг, улыбнувшись тонкими сухими губами, отпустил ее руку. И как будто отпустило что-то другое, более сильное, чем человек. Юлия, с внезапно ослабевшими ногами, опустилась на теплую лавочку у стены.

— Знаю, тебе очень трудно сейчас…

— Что? — ошарашенно выдохнула она.