Вольфганг Хольбайн - Цикл Дегона. Печать силы

Молча пройдя мимо него, Немо занял место за приборной панелью и ласково провел кончиками пальцев по многочисленным рычагам, кнопкам и рулям, покрывавшим отполированную металлическую поверхность пульта в кажущемся беспорядке.

— Когда же все начнется? — осведомился Говард.

Немо пожал плечами.

— Как только заведется двигатель. Через час, может быть, через два.

Капитан внимательно смотрел в темноту через огромные иллюминаторы, занимавшие практически всю противоположную стену салона. Прожекторы корабля были выключены, чтобы экономить заряд батарей, и по ту сторону бронированного стекла царила ночь. «Если долго всматриваться в тьму, — внезапно подумал Говард, — то она начинает жить собственной аморфной жизнью, которая на самом деле не существует, а является лишь порождением страхов, но от этого не менее ужасна». Отбросив от себя эту мысль, он опустился на свободный стул и не спеша вытащил из нагрудного кармана пиджака тонкую черную сигару. Немо проследил за его движением с мрачным видом, но воздержался от комментариев. Говард зажег спичку и с явным наслаждением затянулся синим дымом.

В последние дни между ними выросла невидимая стена молчания, пробиться сквозь которую не решался ни тот, ни другой. И дело было не только в их чудесном спасении, не только в беспокойстве о Роберте. Только сейчас, когда все закончилось, Говард начал ощущать напряжение, в котором они с Рольфом находились в течение нескольких недель. Казалось, он наконец-то начал понимать, что же произошло на самом деле, и теперь все чаще стал погружаться в мрачное молчание.

— Тебе удастся привести корабль в прежний вид? — внезапно спросил Говард.

Немо, тоже занятый своими мыслями, резко поднял голову.

— «Наутилус»? — Он кивнул, отвечая на собственный вопрос. — Ну конечно. В худшем случае я могу построить другую подводную лодку, хотя, думаю, в этом не будет необходимости. На базе есть все необходимое для того, чтобы привести корабль в полный порядок.

— Меня мучают угрызения совести, — признался Говард. — Не нужно было мне втягивать тебя в это дело.

— Чепуха, — возразил Немо. — Скорее я втянул тебя в это дело, если ты помнишь. Когда я наткнулся на подводный город и детищ Дегона, мне сразу же стало ясно, что потребуется твоя помощь.

— Я не это имел в виду, — пробормотал Говард. — Ты был в безопасности. Весь мир считал тебя погибшим, а «Наутилус» разрушенным. А потом ты выбрался на сушу, чтобы спасти Роберта. Теперь вся эта травля снова возобновится.

— Ты забываешь, что ты помог мне добраться до таинственного острова Линкольна.[5] — Немо улыбнулся. — Кроме того, никто же не знает, что «Наутилус» существует. Так тому и быть. Я не сомневаюсь, что этот Сайрес Смит[6] и его люди были уверены в моей смерти. А ведь прошло уже шестнадцать лет…

Звук гонга прервал поток красноречия Немо. Повернувшись на стуле, капитан «Наутилуса» взял рупор, прикрепленный к правой стороне командного пульта, и поспешно произнес пару слов на своем языке, которые Говард не понял. Не понял он и ответ, донесшийся из переговорного устройства. Отложив рупор в сторону, Немо повернулся к Говарду с довольным видом.

— Можем стартовать, — сказал он. — Двигатели начнут работать прямо сейчас. Прошу вас, не нужно вставать, — поспешно добавил он, увидев, что Говард собирается подойти к нему. — Может начаться тряска, ведь мы будем двигаться против течения, а у меня лишь четверть необходимого запаса батарей.

Будто в подтверждение его слов, пол начал дрожать, и уже через несколько секунд Говард услышал натужный стук моторов. Звук быстро нарастал и в конце концов превратился в монотонное гудение, наполнявшее тело «Наутилуса» пульсацией огромного железного сердца. И все же Немо прождал еще пять минут и лишь затем начал привычными движениями щелкать переключателями и переводить рычаги на пульте. Пульт ожил, замигав лампочками.

Немо включил прожектор, и яркие лучи света пронзили тьму, простиравшуюся за иллюминатором. Какое-то время Говард не видел ничего, кроме черной воды, в которой метались крошечные белые частицы, напоминавшие танцующие снежинки. За черной водой виднелось темное дно озера. По огромному телу «Наутилуса» прошла вторая волна дрожи, и перед лучами прожектора взвились облака ила. Медленно, будто огромный стальной зверь, освобождающийся от своих оков, «Наутилус» поднялся со дна озера, сделал разворот на сто восемьдесят градусов и, постепенно набирая скорость, поплыл в восточном направлении.

«Наутилус» проплывал над развалинами города Дегона, рыбьего бога.

Говард молчал.

Наконец корабль приблизился к тоннелю, ведущему из озера в открытое море. Вид ужасных разрушений, вызванных битвой, бушевавшей здесь несколько дней назад, вовсе не наполнял душу Говарда триумфом или удовлетворением, хотя этот город был бастионом их врагов.

Лишь через несколько секунд он заметил, что Немо, подняв голову, смотрит на него.

— Ты выглядишь не очень-то счастливым, если позволишь мне такое замечание, друг мой, — тихо произнес капитан.

Говард попытался улыбнуться, но почувствовал, что вместо улыбки у него получилась гримаса.

— Верно, — согласился он, указывая на картину разрушения, простиравшуюся за иллюминатором. — А что, должен?

— Это был город Дегона, — напомнил Немо.

— Но речь ведь не об этом.

Несмотря на предупреждение Немо, Говард встал и, подойдя к огромному иллюминатору, кивнул на руины высокого здания, в которых теперь даже при самой развитой фантазии нельзя было узнать пятистороннюю пирамиду.

— И все это из-за одной торпеды, — пробормотал Говард.

— Из-за двух, — поправил его Немо, — если быть точным.

— Да хоть из-за двадцати! — рявкнул Говард.

Он чувствовал раздражение, которое и сам не мог объяснить, и теперь поспешно улыбнулся, чтобы хоть немного смягчить резкость своих слов.

— Все это неправильно, Немо. Подобная разрушительная сила не должна была попасть в человеческие руки.

— Без нее мы были бы уже мертвы.

— Возможно, — вынужден был признать Говард. — Но это ничего не меняет. Конечно, мы направили эту силу против врагов человечества, но зло не становится добром, если использовать его в борьбе со злом. А что если однажды люди захотят использовать такое чудовищное оружие в войнах против людей?

— Торпеды? — Немо уверенно покачал головой. — Этого никогда не произойдет, друг мой. Должен признать, что люди порой подвержены достойной презрения глупости, но все же это вид, обладающий разумом. Я сам позаботился о том, чтобы планы «Наутилуса» и его торпед никогда не попали в чужие руки.