Карина Линова - Потерянный бог

Темный пожал плечами, не глядя на нее:

— Я привык охотиться с кузеном и его друзьями.

Похоже, Тартис всерьез решил заняться снабжением, потому что после следующего двухчасового отсутствия он вернулся с еще более интересной добычей: четыре мертвых белки и…

— Дикари с юга ведь едят их, правда? — поинтересовался юноша несколько неуверенно, глядя на безвольно поникшее в его руке тонкое тельце обезглавленной змеи.

— Д-да, я слышала, что некоторые люди едят даже ядовитых пустынок, — согласилась Иласэ, — но белки?!! Это еще хуже!

— Если понадобится, мы будем есть даже улиток и кузнечиков, — твердо заявил Тартис, явно довольный своей идеей, — ты еще голодна?

— Нет. Думаю, я потеряла аппетит.

— У нас нет времени для глупых капризов. Еще раз — ты голодна?

— Нет. Я наелась.

— Хорошо, тогда подвинься, потому что голоден я!

Девушка освободила ему место:

— Мы пойдем, как только ты поешь? — теперь, когда ее организм насытился и радовался жизни, Иласэ переполняла энергия, требующая немедленных действий по возвращению домой.

— Нет, мы останемся здесь и заночуем, — отказался Тартис.

— Но мы не можем так просто, зря, потратить целый день!

— Иласэ, — он мученически вздохнул, — сегодня утром ты едва могла стоять на ногах. Я и сам готов свалиться в любой момент. Нам нужен отдых.

— Но…

— Успокойся! Самое главное — мы должны остаться в живых. Так что отдохнем, наберемся сил, выйдем завтра рано утром.

— У меня в этом году экзамен на мастера! — Иласэ чуть не заплакала, — я не могу пропускать занятия!

Тартис пренебрежительно скривил губы:

— Мертвая, ты экзамен точно не сдашь!

— А ты? — девушка вскинула голову, — разве у тебя нет никаких планов?

— У меня есть планы, однако я не собираюсь уморить себя в лабораториях, чтобы сдать на мастера в восемнадцать лет. У нас есть время, или ты забыла, как долго живут маги? — он насмешливо изогнул тонкую светлую бровь.

— Но что ты собираешься делать, когда сможешь уехать из владений Ордена? — с искренним интересом спросила Иласэ.

— Выберу себе подходящий домик на юге домена, и перееду туда, подальше от родителей. Мать, конечно, будет против, а Амадею все равно. — Тартис пожал плечами.

— Тогда тебе понадобятся собственные слуги, — хмыкнула Иласэ, — иначе ты просто утонешь в грязи.

— Я всегда могу нанять домработницу, — Тартис хмыкнул, — что, Иласэ, пойдешь ко мне на работу?

— Вот еще! — но она невольно хихикнула.

Он тоже рассмеялся:

— Да тебе повезет, если… — Неожиданно он замолчал, а когда заговорил вновь, голос стал холодным и отстраненным, лицо — равнодушным:

— Тебе повезет, ствура, если проживешь хотя бы год после того, как Перемирие будет нарушено. Таких, как ты, на войне убивают в первую очередь. Туда вам и дорога.

Иласэ помрачнела, на душе стало тускло и противно. Вот он сделал это снова. В первый раз у них получился почти нормальный разговор, но он все испортил. Должно быть, Темный и впрямь сильно устал, раз забыл на время, кто она.

Тартис уже закончил разделывать кроликов и занялся белками. Его лицо ничего не выражало, губы были плотно сжаты, но взгляд выдавал нервное напряжение. Глаза двигались нервно, быстро, как у загнанного в угол зверя.

Неожиданно Иласэ подумалось: насколько пристально следили за ним дома? Среди ровесников-Темных он был признанным лидером, центром их внимания. Что бы сказали они, узнав, что он помогает ствуре, говорит и шутит с ней? Это бы стоило ему его невидимой короны. Там он никогда не был один, поэтому и здесь, посередине неизвестности, не мог расслабиться.

Каково это — задалась она вопросом — знать, что за тобой всегда наблюдают, что сотни глаз оценивают каждый твой жест, каждое слово? А кое-кто из наблюдателей ждет, когда ты оступишься, чтобы моментально занять твое место, а тебя втоптать в грязь?

Впрочем, Иласэ не верила, что Тартиса заставили стать тем, кем он не хотел. Он был Темный, чистокровный Темный, прямой потомок Первых. И он действительно ненавидел ее и других, таких, как она, «укравших» у его народа магию. Как будто Дар можно украсть! И там, дома, он любил внимание и власть, которые его роль давала ему.

Но игра, какой бы любимой она не была, утомляет. А здесь, рядом с ней, он не смел расслабиться и стать таким, каким был только в обществе себе подобных, своих друзей, потому что у Темных тоже есть друзья, что бы по этому поводу ни говорил Ролан.

Но вчера, и сегодня, и завтра, его враг рядом с ним, и потому Тартис всегда настороже, как бы ему ни хотелось забыться…

Наступала вечерняя прохлада. Иласэ вздохнула и обняла себя руками за плечи. Она тоже очень устала.

Часть 3

…Много лет я думаю над тем, что вызвало появление пропасти, разделившей наш народ пополам. Почему мы все так легко смирились с расколом? Был ли он действительно неизбежен?

Кто-то из наших в насмешку назвал их ветви магии темными — они подхватили и теперь называют Темными себя. А наши дети, то ли в пику им, то ли еще почему, решили называть себя Светлыми.

А ведь я помню время, когда ни о чем подобном не было и речи…

Сколько еще мне отпущено? Два десятилетия, три? Я чувствую, как подкрадывается старость: все же, двести шестьдесят лет — срок, немалый даже для нас. И после моей смерти молодые идиоты развяжут войну…

Глава 20. «У меня тоже есть зубы» — сказал кролик

— Быстрее, Иласэ, беги быстрее!

— Я не могу!

Западное полукружье небо обливалось кровью заката, и вытянутые силуэты теней тянулись следом за ними по высокой траве.

— Если не побежишь быстрее — умрешь! — прохрипел Тартис на остатках воздуха в легких, на бегу поднял руку, вытирая капающий в глаза едкий пот. Длинный косой разрез, уже подживший, шел через лоб юноши, еще один располосовал щеку. Его одежда также была распорота в нескольких местах, словно скользящими ударами ножа.

Легкие Иласэ горели огнем, в боку невыносимо кололо. Девушка чувствовала, как ручьями пот скатывается по спине, по лбу, солью разъедая глаза.

Солнце почти уже село.

Перед ними темной крепостью, благословенным убежищем вставал лес, и каждое дерево было воином, готовым защитить их… если они успеют.

— Еще… немного…, - выдохнул Тартис.

Что-то в ее ноге щелкнуло, жуткая боль пошла по кости вверх. Иласэ вскрикнула, споткнулась.