Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»

— Ничего странного ночью не заметила?

— Нет. А что случилось?

— Просто спросил…ла.

Когда прошел в другую сторону, меня аналогично приветствовала Глафира:

— Не выспалась? — и тоже подмигнула.

Ее лицо пылало довольным румянцем. Ходила она медленно, томно, словно всю ночь мешки ворочала и вот наслаждается долгожданным покоем.

— Почему для охраны стен не используется лук? — встречно осведомился я.

Действительно. Даже странно. Казалось бы, самое логичное: обстреливать со стен, пока враг приближается. Но у местных только копья. Я даже у… как их, рыкцарей, видел луки. У этих на стенах — нет.

— Лук? — не поняла Глафира. — Для чего?

— Для охраны. Стрелять в наступающего противника. Нанести ему максимальный урон еще до рукопашной.

— Стрелять из овоща? Имеешь в виду — кидаться? — Она глупо хихикнула.

— Нет, имею в виду лук со стрелами.

— Кхм. Зеленый лук? В бою? Не представляю.

Отвлек шум. Не снаружи. Две головы — моя и Глафиры — одновременно склонились вниз. Смешно отдуваясь, по лестнице к нам карабкалась Зарина. Ей было несладко: в одной руке помещалась тарелка. Любой альпинист скажет: подъем без постоянных трех точек опоры смертельно опасен. Зарину опасности не пугали. Пугало, что залогодержатель помрет с голоду.

— Завтрак! — Ее глазки лучились счастьем.

Я поблагодарил повышенным аппетитом, с которым уничтожил принесенное с таким риском.

Глафире завтрак доставила тоже соседка по комнате, Феодора, но много позже. Расположившись прямо на полу, я жадно чавкал и уже выскребал дно у придерживаемой левой рукой тарелки.

Две подружки поглядывали заговорщицки. Только сейчас дошло, что ночью меня завербовали. В чьи-то сторонники. Или противники. Против кого дружить будем?

Варвару кормила какая-то малявка. Аглая не соизволила лично позаботиться о напарнице.

Затем мы наблюдали, как внизу проходило обучение мечевому бою. Боевая форма отныне была для всех обязательна до момента, пока не снимут угрозу.

Ученицы расположились полукругом. Занятие вел войник Елистрат. Объясняя урок, он спокойно глядел в глаза каждой ученице. Кроме Аглаи. На нее не смотрел вовсе. Впрочем, она отвечала таким же равнодушием, но не специально состроенным, а настоящим.

— Удары мечом бывают, — вещал Елистрат, — прямые сверху и снизу, боковые справа налево и слева направо, и косые сверху справа влево вниз и наоборот, и то же с разных сторон снизу.

— Страшно звучит, — сказала Зарина. — Проще показать.

Ее взгляд при этом все время прыгал вверх: как я там? Не упал? Не разбился? Мечом не порезался?

— Проще, — согласился Елистрат. — Представим тело врага разделенным прямым и косым крестом — это восемь направлений, как наносят удары. Они делятся на обычные, когда клинок, кисть и плечо остаются в одной плоскости, и крученые, когда некоторые или все три движутся в разных плоскостях.

Он показал все варианты. Девочки оживленно повторяли, только для Аглаи и Карины происходящее было неинтересно, являясь пройденным этапом. Их движения протекали с ленцой, нехотя, но учитель замечаний не делал.

— Для достижения победы допустимо обмануть врага, — учил Елистрат и таким премудростям. — Можно прикинуться усталым, хрипло и шумно дышать, утомленно опустить оружие, ссутулиться. Затем мгновенно атаковать. Еще можно потрясти головой, притворившись оглушенным. Потоптаться на месте, дотронуться до как бы ушиба.

— Слышали уже, — вяло бросила Аглая.

— Не все, — оправдался Елистрат, но сразу сменил тему. — Переходим к водному фехтованию.

Для себя я назвал упражнение аквааэробикой. В полной выкладке ученицы вошли в бассейн, присели и принялись отрабатывать удары при сопротивлении воды.

«Из воды, как жар горя, тридцать три богатыря» — всплыло в памяти, когда школьницы полезли обратно. Только похожи были не на богатырей, а на мокрых куриц.

«С ними дядька Черномор»… потому что учитель делал все одновременно с ученицами. В итоге выглядел не лучше. Но в бою бывает и не такое. Занятие мне понравилось. Наверное, потому что смотрел со стороны.

Елистрат не дал им ни переодеться, ни обсушиться.

— Бег «канава-холм»! Встали! Пошли!

Ученицы выстроились в колонну по одной, с промежутком в секунду побежали вперед. Первая внезапно нагибалась, упираясь руками в колени, следующие перепрыгивали, как у нас в школе через «козла». Упражнению еще есть название «чехарда», известное только из книг. Вроде, оно и есть. Кто теперь помнит.

Когда перед колонной возник бассейн, продолжилось то же самое, но в воде. Бег с препятствиями не кончался до конца поля, где разбились на пары, взвалили напарника на спину и побежали обратно. В центре бассейна поменялись ролями.

Вне школы ничего не происходило. Роща безжизненно шумела, листья хлорофильно зеленели. Ни голоса, ни лая. С уходом Малика лес умер.

За утро царисса дважды покидала покои. Один раз посмотреть на занятия, второй — сама позаниматься. Первый раз ограничились громким:

— Алле хвала! Приветствуем смотрительницу школы цариссу Дарью!

Во второй понятливый Елистрат выстроил девочек в шеренгу. Отсалютовав мечами, шеренга распалась. Образовавшаяся толпа по команде вразнобой напала на цариссу. Та с легкостью раскидала всех, включая злившихся от неудач и ерепенившихся Карину и Аглаю. Авторитет цариссы в моих глазах резко вырос. Ученицам же показали, что есть они никто и звать их пока никак. Короче, учиться, учиться и еще раз учиться, как сказал великий кто-то.

Потом ученицы выжимали воду, выливали ее из сапог, чистили латы и приводили в порядок остальное.

Перед обедом меня сменили. Мучил вопрос: как поговорить с папринцием о воздушном шаре? Это пусть невероятный, но единственно возможный на сегодня шанс подняться над причалом и попробовать вернуться домой. Даже так: Домой! С большой буквы. На большую землю. Свою Землю. Состоящую из множества стран, континентов и океанов. Из этой пародии на жизнь. Из исковерканной перевранной веры в Единого. Из «сказки» про царевен, принцев и невидимых убийц.

Но как сказать, откуда знаю про шар? Пока не придумаю, соваться нечего.

Насчет личности покушавшегося тоже загвоздка. Ненависти никто из окружающих ко мне не испытывал, никаких особых чувств не вызывал. Волновала только Астафья, что умудрилась ни разу не попасться на глаза, постоянно находясь на территории. Но и здесь отсутствовал ответ — для чего ей эта морока. Сделать такое по приказу цариссы — есть много других, более простых способов. Разве, чтоб подставить другого?