Эльвира Вашкевич - Дочь магистра Пламенных Чаш

– Остановитесь, сукины дети! – визжал сержант, схватив в руку спадавший шлем. – Стоя-ять!.. – дальше его голос превратился в храп загнанной лошади. Когда они вырвались с рыночной площади, наряд алебардщиков отстал шагов на двести и почти потерялся в толчее у ворот, но тут возникла новая неприятность: со стороны товарного двора неслись еще пятеро гвардейцев муниципалитета.

– Сюда, волосатый, – Леос рванул спутника за рукав, и они побежали по улице к Росне. Ниже начинался квартал старых домов и мелких мастерских – там легче было спрятаться от полных служебного рвения вояк в лиловых плащах.

Свернув на кривую улочку, а потом еще за угол, бард вывел своего недруга в какой-то темный, заваленный поломанными бочками переулок, и там они нырнули в ближайшую подворотню. Большая лохматая псина, завидев непрошеных гостей, оскалилась и немило зарычала.

– Гав! – ответил ей Каррид, обнажив зубы свои и став едва ли не на четвереньки – псина, поджав хвост и взвизгнув, скрылась в щербатом проломе забора.

– Тсс, уважаемый! – прислушиваясь к топоту кованых сапог, Леос пригрозил изогнутым пальцем.

Скоро звуки погони затихли где-то близ набережной.

– Слушай, а кто ты такой? – глядя на Леоса, Рэбб прищурился, и дракон под его правым глазом стал похож на безобразного червяка. – Ты знаешь, что на тебе кровь самого сына Балда? – он оторвал от живота липкую от красной жижицы руку. – Кто ж ты такой?

– Я – принц изящных звонких слов. Сердечный соловей я. Но в драке – лев неустрашимый. А ты, мордатый? Откуда ты такой взялся? – бард с незлой усмешкой разглядывал низкорослого крепыша со странным, не гномьим и будто не человеческим лицом. Густоволосая грудь, выпиравшая из-под разорванной до половины рубахи, делала его похожим на огромную аютанскую обезьяну. – Архаэсский полугном – вряд ли.

– Я сын Балда, пернатый. Вообще-то я сам не знаю, кто я. Мать моя с Анраса родом. Хотя говорят, что бабка вышла с Тювских гор, и были в ее родне сами зубатые морки, – расстегнув ремень и задрав рубашку, он оглядел неглубокий порез. – Морки… вот поэтому я такой злой. Понял?

– О, да! Что ты бешенный, видно за сто шагов. Интереснейшие корни у твоей родни.

– Это еще не все. Мать моя – анрасская ведьма. Но вот кто отец, она сама определить затруднялась.

– Но ты же сказал, что ты – сын Балда, – рассмеялся Леос.

– А ты дурень бледноглазый. Балд – бог единовластный и я Его духовный сын. А вот по крови чей – вопрос очень мутный, как и все вопросы родства. Говорят, что мать мою сам Шет, частенько посещать любил. Ну нравилась она ему! Черно-рыжий, лохматый и необузданный не только в любви. Поэтому я такой отважный, дерзкий в любой склоке. Разумеешь?

Леос кивнул с почти серьезным лицом, подумав, что мать анрасца действительно была выдающейся женщиной.

– Но кроме шета, у нее много всяких еще было. Так много, что никто не знает, сколько и каких. Поэтому, я могу быть тоже очень разным. Но, прежде всего, я сын Балда. И странствую я тут по вашему безграмотному миру, чтобы нести великое Его Слово. Хочешь услышать Его Слово? – вздернув кустистую бровь, спросил он барда.

– От рождения мечтаю. Но лучше не сейчас.

– Тогда пошли выпьем. Нравишься ты мне, щегол, – Каррид шлепнул его дружески по плечу и направился к проходу на улочку. – Сразу понравился. С того момента, как ты мне на ногу наступил. А я еще с утра искал с кем выпить. Стоял возле храма Герма и искал. Жреца проходящего пытался принудить, даже ножик пришлось вытащить, но святоша сбежал – шакал плешивый. Сбежал, а денежки свои великодушно оставил. Гляди-ка, – анрасец дернул шнурок сзади на ремне и показал увесистый замшевый кошель. – Так что идем, друг. Во славу Балда и за наше святейшее знакомство. Идем! Чую я, что мы с тобой очень много полезных дел натворим.

– С радостью, божий сын, – согласился Леос. – Сердце мое околдованное с утра просит. Пойдем-ка в сторону порта.

После полудня Астра с Голафом долго бродили в порту. Отыскать корабль, отплывавший к Рохесу сегодня, им так и не удалось. Несколько суденышек по свидетельству грузчиков и другого, посвященного в разные портовые события люда, уже отправились к острову, и это случилось еще утром. Позже, около Часа Раковины молодой шкипер, бывший родом из Ланерии, сообщил, что завтра к Рохесу должна выйти «Фарилия» – небольшой торговый неф и любезно подсказал, как разыскать господина Брефта, бывшего недавним владельцем судна. Голаф отправился к указанной торговой конторе, а мэги Пэй, утомившись долгим хождением и не спадавшей жарой, решила подождать его под соломенным навесом припортового трактирчика. Взяла себе порцию прохладного локи и присела на лавке, дальше от нешумно кутившей компании.

– Одна сидишь? – чернявый и длинноволосый крепыш низенького роста, сжимая кружку, подошел к ней. – Девонька, одета ты хорошо. А деньги у тебя есть?

– Нету. Заработать пришла, – мэги кисленько улыбнулась.

– Не бреши только. Я видел твой богатый кошель, – нахмурившись, он опустился рядом, чуть расплескав по коленям шипевший эль. – Слушай, а давай его пополам разделим?

– Не могу, красавчик. Мне сальдики эти нужны. Так нужны, что я за них любому волосы выдеру вместе с головой. Давай лучше пополам твою безрукавку? Или глазики твои, которые так много лишнего видят? – с издевкой ответила Астра, шевельнув покрасневшими пальцами.

– Дерзишь, девчоночка. Смелая сильно. Я люблю смелых. Что ты не дурочка тряпичная, я еще с улицы приметил. Давай познакомимся: вот я – сын Балда самого, – произнес он значительно, выпятив крепкую нижнюю челюсть. – Запомни: Каррид Рэбб меня мать назвала.

– Да-а? Сам сын Балда! Очень забавно. А я – Рая Небесная, – мэги изящным жестом повернула руку ладонью вверх. – Можешь просто называть меня – Светлейшая.

– Могу, – с готовностью согласился анрасец и отпил эля, чуть не поперхнувшись пеной. – У меня друг есть. Так он ищет точно такую, как ты. С утра или еще раньше сердце его этим озаботилось. Да… он бедолага места себе не находит. Побежал он к знакомым мастеровым по мелкому делу, вроде побрякушку для нее соорудить. Должен скоро сюда подойти. Давай его вместе подождем?

– Давай, Каррид. И у меня есть друг. Представь себе, с ним такая же точно беда приключилась, – чуть наклонившись к его уху, доверительно проговорила Астра, – он тоже весь по мне страдает и тоже скоро должен сюда подойти. Всем нам будет очень приятно, если они здесь лбами встретятся.

– Истинно! Чувствую, тобой говорит мудрость бога Единого! – восхитился Каррид, шумно отпил из кружки и продолжил: – Ведь этих двух мучеников гонит одно и то же – сердечная любовь. А она, говорят, ум вышибает покрепче бочонка пьяного эля. Иногда так вышибает, что головы совсем не остается. Я в силу своей огромной мудрости много интересовался этим вопросом. Думал, как правильнее приложить его к жизни. Эй, девчонка! – он замахал рукой подавальщице, появившейся из-за завешанной пологом двери. – Ну-ка кружечку мне еще! И Рае Светлейшей посуду освежи!