Клара - Смерть любит танцы

Я улыбнулась:

— Я сделаю всё для того, чтоб ты выжил. Ты всё вспомнишь сам.

Он печально глянул на меня:

— Ты не расскажешь?

Я прикрыла глаза, прислушиваясь к шёпоту крови. А потом, как мои предшественницы за сотни лет до меня, встала и улыбнулась своему правителю…

Прогнуться, чуть склониться, но не низко — дань уважения и привязанности, гибкий шаг вперёд — и кошкой присесть у его ног, осторожно взять детскую ладошку в свою и, улыбнувшись громадным зеленоватым глазам, осторожно поцеловать ему руку:

— Вы вспомните сами, Мой Лорд. Я сделаю так, что вы все вспомните сами.

И проблеск понимания в его глазах. Сит смотрит на меня, и я кожей чувствую, как кровь в его жилах на миг приобретает голубоватый оттенок…

Он моргнул, и выражение его глаз неуловимо изменилось. В них появился странный блеск.

— У тебя есть ещё ко мне вопросы? — уточнила я мягко.

— Нет, что ты, никаких вопросов. Только одно деловое предложение.

— Какого рода?

— Ну, я тут слышал, ты была служанкой… Зачем тебе такие хоромы? Не хочешь комнатку ко мне поближе? Правда, там нет таких шикарных камней, но я думаю, ты сможешь это пережить…

— Ваше высочество, только ради вас.

— Спасибо вам… за верность короне.

Мы переглянулись — и захохотали, как полоумные. Сит подхватил поднос:

— Собирайся, а то скоро на привидение станешь похожа!

Я фыркнула, как попало запихивая вещи в сумку.

— Кстати, пожалуй, твой братец будет недоволен такой перестановкой, — заметила я будто бы между прочим. Не дождавшись ответа, я удивлённо оглянулась. Сит сидел, нахмурившись, и разглядывал вмурованные в стену камни.

— Он ведь знает, что тебе от них плохо?

— Догадывается.

Глаза мальчика опасно сузились:

— Вот как…

Мы замолчали, думая каждый о своём.

— Идём! — позвала я наконец. Сит только кивнул, и недобрый блеск его глаз мне откровенно не понравился. Может, я поторопилась?

В эту ночь впервые с того дня, как мы с Тасс сиганули в телепорт, я смогла нормально выспаться. Утро встретило меня отблесками солнечных лучиков и дыханием свежего ветерка. И разочарованием. Не хотелось бы себе признаваться, но я надеялась, что мне снова приснится Лассат…

Боги, какой идиотизм мне приходит в голову! Раздраженно тряхнув головой, я стала быстро одеваться.

Я как раз подкрашивала губы, когда дверь распахнулась с грохотом, который мог, наверно, разбудить и покойников на ближайшем кладбище. Пред моим ясным взором материализовалось его высочество. Я поморщилась. Кто б сомневался!

— Да как ты смеешь… — зашипел он. Ну, начинается!

— Братец, увянь!

Мы с принцем синхронно подскочили и обернулись на голос. Сит застыл в дверях, наблюдая за кузеном сузившимися глазами. По моему мнению, так смотрит хищник на более мелкого зверя перед тем, как напасть. Кажется, с Кровным зовом я всё же перестаралась…

— Что ты сказал? — спросил принц ласково. Ой-ё…

— Успокойся, — хмыкнул Сит, — Это я её сюда перевёл. Между прочим, она хорошо на меня влияет — её переменчивый дар притупляет мою боль. Так что я попросил у дяди, чтоб дальше её обустройство в столице он доверил мне. Разве дядя откажет несчастному ребёнку? Так что, это был приказ Императора. Ты всё ещё хотел что-то сказать?

Лассан отчётливо заскрипел зубами, круто развернулся и утопал в неизвестном направлении. Я вздохнула:

— Спасибо, конечно, но тётя сделает мне больно.

— Да ладно! Надеюсь, свои плётки она припасёт для моего дяди.

Я невольно фыркнула, припомнив сон про непорочную жрицу. А что, в смысле тёти я уже ничему не удивлюсь!

— И потом, — продолжил Сит между тем, — Я хорошо знаю братика: у него забрали игрушку — он сделает всё, чтоб вернуть её назад! Так что не переживай особо: и задание родственницы выполнишь, и условия получше.

В наступившей тишине было отчётливо слышно, как шмякнулась на пол выроненная мной помада. Я таращилась на Сита, беззвучно открывая-закрывая рот. И ведь Кровь проснулась только вчера, и это при том, что он ещё подросток. Что ж дальше-то будет?!

— Ты так и собираешься челюстью тумбочку подпирать? Размораживайся — и пошли, а то я после общения с родственниками жрать хочу — не могу.

— Да, ваше высочество…

Он неожиданно поморщился:

— Тан, прекрати, — сказал он негромко, — Ты же знаешь, я не причиню тебе вреда, так что не унижай меня этим титулом. И давай больше не будем об этом…

Мы двигались по коридору, когда мне навстречу выскочила, как джинн из бутылки, тётушка. Увидев рядом со мной Сита, Кин сначала изумлённо приподняла брови… а потом вытаращила глаза. Ручаться не буду, но мне показалось, что у неё волосы дыбом встали…

Круто! Тётушка не знала, кто такой Сит! Или знала, но не планировала его инициировать…

Я посмотрела в глаза родственницы — и поняла, что грядут испытания. Тётка, как того требовал обычай, чуть склонила голову и дугообразно повела плечами, здороваясь с Правящим.

— Тан, милая, можно тебя на минутку?

Мир, я буду по тебе скучать… Вздохнув, я потопала за любимой родственницей.

Кин буквально втолкнула меня в ближайшие покои, глянула на моё виноватое лицо… и захохотала, как полоумная.

— Племяшка, у тебя два пути: либо ты станешь великим существом, либо тебя ещё в юности придушат! — простонала Кин, всё ещё похихикивая, — Причём мне сейчас больше второй вариант импонирует!

— Эм… Тётя, а ты не хочешь перестать хохотать и объяснить мне, наконец, что такого смешного ты видишь?!

— Скажи, как у тебя это вышло?

— Случайно, — призналась я честно, — Я даже не хотела…

Мой ответ вызвал новый взрыв хохота:

— Тан, понимаешь, я бьюсь над этим уже три месяца. Заходила с разных сторон, будила его кровь, приходила в сны — тупик. Парень непрошибаем. И тут ты, чисто случайно, как дитё с тёмным артефактом, такой улей разворошила…

Я прищурилась:

— Тётя, ты знаешь, что у него с аурой?

— Печать непринятости. Мой любимый жених именем своего Бога отрёкся от него.

Я чуть не села мимо стула:

— Что?!

Тётка поморщилась:

«Не ори, ты не на митинге! И вообще, поговорим мысленно…»

«Ты хочешь сказать, что Император сам убивает мальчика?!»

«Тан, разуй глаза и сними, наконец, с глаз радужную плёнку. Мы во дворце Лассанов, а Сит — Правящий до мозга костей. Итог очевиден!»

«Подожди. Почему он тогда просто его не убьет?»

«Ха! Он брату своему кровью поклялся, что не причинит его отпрыску вреда, причём ни сам, ни через посредников. А непринятость, или отречение — чисто теоретически, это ведь не смертельно…»