Глен Кук - Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки

— Эмеральд была похожа на раненую пташку. Мы дали ей возможность чувствовать себя в безопасности. — В последних словах послышалось нечто похожее на вызов.

Бесспорно, с Робином и Пенни девица чувствовала себя спокойнее, чем на улице. Но загвоздка в том, что я никак не мог воспринять это как филантропический жест с их стороны. Такой уж я законченный циник.

Робин, начав говорить, оказался чудовищным болтуном, и мне приходилось затрачивать уйму энергии, каждый раз возвращая его на нужные рельсы.

— Видели вы ее в последнее время?

— Нет. Она услышала, что мать появилась в городе.

— И это заставило ее скрыться?

— Девочка опасалась, что мамаша примется ее разыскивать. И она ведь действительно ищет ее, разве не так? Вы уже здесь. Эмми не желает, чтобы ее нашли. А если мы не знаем, где она, то и выдать не можем, правильно?

Мы с Морли обменялись взглядами.

— Чего же она боится?

Настал черед Робина и Пенни обменяться недоуменными взглядами.

Пришлось пустить в ход мою знаменитую интуицию.

— Значит, не знаете. Она поведала вам свою историю, но вы ей не поверили. Вы полагаете, что знаете ее. Принадлежит она к типу людей, вешающих лапшу на уши и одновременно способных скормить вас волкам?

— Что?

— Она знает свою мамочку, и ей было прекрасно известно, какого типа людей направят на ее поиски.

Новый обмен взглядами. Кровожадными пиратами овладел параноидальный ужас. Если бы им были известны наши с Морли прошлые заслуги, они испугались бы еще сильнее.

На протяжении всей беседы Пенни лишь молча взирал на Робина. Сейчас, к концу встречи, на него накатило какое-то полное пессимизма откровение, и он мрачно произнес:

— Маренго Северная Англия.

— Что? — Неужели я не ослышался?

— Маренго Северная Англия.

Оказалось, со слухом у меня все в порядке. Но с какой стати он это произнес? И без того дело казалось достаточно безумным.

Прикинувшись непонимающим, я спросил:

— Что это такое?

— Не что, а кто, — заверещал Робин. — Один из самых крупных наших покупателей. Весьма могущественный тайный адепт оккультизма.

Удивительные сведения. Они могут оказаться полезными, если когда-нибудь придется иметь дело с этим безумцем.

— Он встретился с Эмми здесь, — пояснил Пенни, — и пригласил ее на свой шабаш или собрание, как хотите. Она несколько раз была там, но ей не понравились ни люди, ни то, чем они там занимаются.

— Мы думали, — объявил Робин, — что она может скрываться у него.

— Да, этот человек способен защитить девочку, — сказал я. Морли бросил на меня вопросительный взгляд. — Я встречал этого типа. Впрочем, не знал, что он, помимо всего прочего, увлекается черной магией.

Северная Англия был знаменит своим воинствующим расизмом.

Робин и Пенни были удивлены, как будто слышали о Маренго Северная Англия только в связи с оккультизмом. Глупцы. Этот человек находил в своем сердце место и для таких, как они.

Морли со скоростью света бросился к двери черного хода, распахнул ее, выскочил на улицу, посмотрел по сторонам, покачал головой и снова присоединился к нам. Мои собеседники, раскрыв рты, с недоумением следили за ним.

— Догадываешься, кто?

— Парень, который, убегая, спотыкается о собственные ноги.

— Тебе положен первый приз. Пора сматываться.

— У меня еще остались вопросы.

— Этот придурок наведет на нас охранников.

Верно.

И я больше ничего не узнал, хотя мне очень хотелось выяснить, как именно они целый год помогали Эмеральд.

Итак, я получил имена трех человек, которые знали девушку. Скорее всего это окажется совершенно бесполезным для дела. Всего лишь случайные знакомые, а не друзья. Очевидно, у Эмеральд вообще не было друзей.

Мы отбыли так же неожиданно, как прибыли. Исчезли прежде, чем отважные пираты успели сообразить, что мы их покидаем.

Еще несколько минут, и мы с Морли оказались за пределами Западной стороны. На сей раз нам удалось ускользнуть задолго до того, как появились ребята в сером.

43

В нескольких милях от Западной стороны мы нырнули в задымленную дыру. Такую обычно посещают представители низших сословий. Бар там был — пара широких досок, брошенных на деревянные козлы. Меню состояло из покрасневших от стыда сосисок и позеленевшего по той же причине пива. На меня никто не обратил внимания, хотя Морли удостоился нескольких враждебных взглядов. Причем никто не узнал его и не мог узнать, даже если бы он провел здесь безвылазно целый год. Подобная таверна — не то место, где обычно следовало искать Морли Дотса, и его знакомцы в таких заведениях не водились.

Морли, усевшись напротив меня за сбитый из грубых досок стол, соединил кончики пальцев и произнес:

— Итак, нам уже известно несколько имен.

— Всего пять. И ни одно из них не стоит той бумаги, на которой его можно было бы записать.

— Однако ты не смог скрыть своей реакции на одно из них.

— Маренго Северная Англия. Не знаю, почему его связь с черной магией так поразила меня — ведь у парня душа змеи.

— Ты с ним знаком? Расскажи подробнее.

— Он безумец. Отчаянный расист. — Он — «Зов» и «Меч истины». Не может быть замешан в нашем деле — он сразу прогнал бы Эмеральд, узнав о ее связи с Мэгги и Дождевиком. Он придерживается старомодных взглядов и не лишен своего рода чести.

— Я вовсе не об этом спрашивал.

— Маренго олицетворяет собой «Зов».

В забегаловке было мало посетителей. Отчасти потому, что людей, перемолотых жизнью и вынужденных пользоваться услугами этой тошниловки, вообще не очень много. Но те, кто находился с нами, начали проявлять нездоровое любопытство, навострив уши при первом упоминании о «Зове». При втором упоминании уже все лица повернулись в нашу сторону.

Именно в таких дырах «Зов» черпает рекрутов в отряды «Меча истины». Он ищет и находит их там, где собираются люди, всю жизнь не по своей воле страдающие от ударов судьбы.

Морли понял значение моего взгляда:

— Вижу.

Я понизил голос:

— Маренго был отцом-основателем «Зова». Я встретил его в поместье Вейдера, когда выступал там в качестве охранника. Вейдер упомянул о моем военном прошлом, и Маренго попытался завербовать меня в отряд «Меча истины». Вейдер специально напустил Маренго на меня — такое уж у него чувство юмора.

Охраной вечеринок и приемов я, как правило, не занимаюсь, но я так долго оберегал пивной завод Вейдера и старик был так мил со мной, что я в тот раз не нашел сил отказаться. Ведь, по правде говоря, мы практически стали деловыми партнерами.