Анна Мистунина - Проклятый

— Сильнейший.

— Что это значит? Правитель?

— Сильнейший — значит, Сильнейший.

— Вы слушаетесь его приказаний, верно? Значит, он правитель. Или не так?

— Это будет еще хуже, чем я думал, — проворчал Оун. С недовольной гримасой занял второй стул, напротив. — Дикарями правят вожди.

— В Империи — император, — перебил Кар.

— Знаю. Он стал императором потому, что императором был его отец, дед, и дед его деда. В реальности он ничем не превосходит других, его власть безосновательна.

— Закон. Его власть основана на законе.

— Дикари не обладают Силой, — с презрением объяснил колдун. — У них нет преимуществ друг перед другом, поэтому они создали закон, чтобы хоть как-то управлять своим сборищем. Владеющим Силой не нужны законы. Сила — сама по себе закон.

— Значит, у кого больше Силы — у того и власть?

— Сила и есть власть. Твой отец — Сильнейший уже триста лет.

— Триста ле… Оун, сколько лет моему отцу?

— Он — последний из выживших в старой Империи.

— Это значит — тысячелетия?

— Одиннадцать веков, если быть точным. В день падения Империи твой отец был уже немолод. Мне — потому что я догадываюсь, каким будет твой следующий вопрос, — двести сорок шесть лет. И нет, мы не бессмертны. Овладевшие полнотой Силы могут продлевать свою жизнь, но не бесконечно. Ты, может быть, овладеешь зачатками Силы, маленький дикарь, но таких высот тебе не достичь никогда.

— Потому что я — полукровка?

— Да.

— В Империи таких, как я, убивают, — помолчав, сказал Кар.

— Это единственное, в чем мы схожи.

— А я?

Оун поморщился.

— Ты — ключ к воплощению планов Сильнейшего. Поэтому для тебя сделано исключение.

— Но я вам противен?

— Да, — равнодушно сказал колдун. — А теперь, если я удовлетворил твое любопытство, нам пора. Сильные интересуются тобой. Ты сегодня обедаешь с членами Совета. Имей в виду, это большая честь, дикареныш. Веди себя прилично.

Он поднялся и пошел к выходу. Кар остался на месте. Сдвигая в сторону занавесь, Оун раздраженно бросил через плечо:

— Ты идешь?

Кар улыбнулся ему, как брат-принц зарвавшемуся придворному.

— Разумеется. Но прежде я должен проведать своего грифона.

— Невозможно. Сильных нельзя заставлять ждать.

— Поверьте, я искренне опечален. Потому что, если я не повидаюсь с Ветром, Сильные напрасно потеряют свое драгоценное время. Я не приду.

Он не понял, что произошло. Оун не шевельнулся, но Кара будто ударило невидимым хлыстом. Он дернулся от боли, упал. Неведомая сила протащила его по каменному полу и бросила к ногам колдуна. Издалека донесся мысленный крик грифона.

— Ты не выдвигаешь условий, дикареныш, — ледяным тоном сообщил Оун. — Ты выполняешь приказы.

Кар поднялся, чувствуя, как под неповрежденной одеждой намокает кровью след удара. Глянул прямо в полыхающую тьму глаз колдуна.

— Не знаю, как отразится на планах Сильнейшего моя смерть, — сказал Кар. — Почему бы вам не попробовать?

— Мне ни к чему тебя убивать, дикареныш, — второй удар бросил его на колени. — Я и без того смогу научить тебя послушанию.

«Тебе плохо! Тебе плохо!» — даже на расстоянии Кар чувствовал панику и ярость Ветра. Еще немного — и грифон примется убивать без разбора.

«Ветер! Успокойся! Слышишь? Все хорошо! Мы вместе, Ветер!»

«Хорошо?» — неуверенно переспросил грифон.

«Да!!!»

«Хорошо…»

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Кар, вставая. — Только, боюсь, мой покалеченный вид испортит аппетит Совету. Я даже не говорю о том, что может натворить обезумевший грифон. Вам не приказывали меня бить, верно?

Мгновение казалось — колдун все-таки убьет его. Потом ярость в черных глазах потухла. Оун справился с собой.

— Видите ли, — со светской доверительностью сообщил Кар, — я обещал грифону заботиться о нем. А мы, дикари, привыкли держать слово. И хоть я не сомневаюсь в приеме, оказанном нам обоим, все же предпочел бы удостовериться лично.

Во взгляде двухсотлетнего колдуна мелькнуло нечто похожее на уважение. Он резко кивнул.

— Так идем быстрее.

Широкий коридор казался не прорубленным, а проплавленным в камне — столь гладкими были его стены. Через равные расстояния возвышались колонны в форме древесных стволов, упиравшихся ветвями в сводчатый потолок. В стороны уходили ответвления поуже, но такой же совершенной формы, спускались и поднимались широкие лестницы. Ламп в коридоре не было, разве что белые шарообразные плоды, свисавшие с каменных ветвей, могли оказаться незажженными светильниками. Неяркий свет исходил из круглых, уходящих вверх отверстий в потолке. Многочисленные входы в помещения закрывали занавеси все из того же блестящего материала. Некоторые были сдвинуты в стороны. Кар видел обстановку рабочих и жилых комнат, видел колдунов, и… других, светлокожих и светловолосых, неизменно занятых какой-нибудь работой.

— Кто это? — спросил он, впервые заметив их.

— Дикари, — отозвался Оун. — Рабы. Ты удивлен?

— Ничуть, — холодно произнес Кар. — Откуда вы их берете?

— Их предки были рабами при старой Империи. Работали здесь, в Долине, потому не успели взбунтоваться с остальным стадом. Время от времени мы добавляем свежую кровь для улучшения популяции.

— Как?

Колдун усмехнулся.

— Просто. У дикарей иногда пропадают дети — тонут в реке или теряются в лесу. Не так часто, чтобы вызвать беспокойство и лишние слухи.

— Это делаете вы? На грифонах?

— Что тебя удивляет? Впрочем, иногда они по-настоящему тонут.

— А правда, что вы пьете их кровь?

— С чего ты взял?

— Так говорят в Империи. Колдуны пили кровь своих рабов…

— Дикари, — фыркнул Оун. — Разве им понять? Человеческая кровь — мощнейший источник Силы. Мы берем эту Силу. Вот и все.

Кар промолчал. И правда, что его удивляет? Сам выбрал стать колдуном. Вслед за своим хмурым провожатым он шагнул на каменные ступени лестницы. Навстречу поднимались две светлые женщины, несущие корзины с незнакомыми плодами. Кар остановился. Рабыни прошли мимо, не поднимая глаз. Скрылись за поворотом коридора.

— Оун! — Кар поспешил догнать колдуна. — Много их здесь?

— Около двух тысяч.

— А вас?

— Если тебя это так интересует — тысяча восемьсот двадцать девять человек Владеющих Силой. Не считая детей.

— Не боитесь, что рабы восстанут, как случилось в Империи?

— Нет. Мы приняли необходимые меры предосторожности. То, что случилось, не повторится.

Едва Кар шагнул из-под каменных сводов наружу, с неба обрушился Ветер. Огромные когти взрыли землю. Грифон приветственно заклекотал, потянулся навстречу. Как всегда, заглядывая в его черные с искрами глаза, Кар окунулся в солнечное счастье. Рассмеялся, не думая о стоявшем за спиной Оуне.