Дмитрий Кузьмин - Лис. Сказания Приграничья (СИ)

Все равно жив. Я почувствовал, как мышцы наливаются силой. Как всегда, после изнурительной тренировки или долгой трассы, на которой приходится выкладываться — когда делаешь заключительный шаг, будто открывается новое дыхание.

Нога немеет, похоже, укус пришелся глубоко. Рубашка на спине изодрана в клочья, пропиталась кровью из глубоких порезов. Ладони превратились в окровавленные лохмотья. И ладно.

Гора задрожала сильнее, камни, нет, огромные булыжники градом повалили с потолка. С грохотом они рушили подпорки, стирали лестницы, которые годами строили в этой пещере. Природа решила показать свою мощь человеку, и последний явно проигрывал.

Я выдохнул, закашлялся, схватившись за грудь. На рубашке остался кровавый отпечаток ладони. Ерунда, ребра вроде не сломаны. Но радоваться рано — еще нужно выжить.

Прихрамывая, волоча непослушную ногу, я рванул прочь из пещеры. Смешался с остатками рабов, которых подгоняли к выходу два молодых стражника. Воины, еще не набравшие мужской стати, выглядели в доспехах подростками, которые решили поиграть в рыцарей. Похоже, основная часть стражи, сохранившаяся после побоища, уже давно покинула пещеры.

Пробежав уже знакомый коридор, я добрался до выхода. Рабы толпились около узкого прохода. Я заработал локтями, отталкивая особо неторопливых. Деревня была похожа на муравейник, который кто-то взбудоражил, переполошив все палкой.

Я огляделся, зло улыбнулся — главного Ольстерра нигде не было видно. У полуистлевших, так и не убранных после пожара домиков столпились группами по десять-двадцать человек рабы. Ими пытались командовать офицеры — разоряясь во все горло, они размахивали руками, принося долю паники в царивший хаос.

Есть выбор — рваться вперед, напролом, или пытаться пробраться к выходу тихо, вдоль стен или по крышам. Я с сомнением посмотрел на ладони. Если меч держать у меня еще и выйдет, то карабкаться по домам я не смогу при всем желании. Значит, остается только один выход.

Я проводил взглядом удающегося стражника, спрятавшись за спиной крупного раба, который нерешительно топтался прямо перед выходом из шахт. Рубашка у меня была коричневого цвета, а когда пропиталась кровью, так стала еще темнее. Штаны черные. Деревню освещали несколько факелов, но проулков без света было полно, так что шанс был. Выбираем быстрый вариант.

Я закусил губу и, стараясь не закричать от вновь проступившей боли в раненной ноге, ринулся вперед. Оттолкнув широкоплечего раба в пробегающего мимо стражника, я не стал смотреть на результат проделки, а ринулся в проулок напротив. Факелов там не было, а свет луны не дотягивался до скрытой домами дороги.

— Куда прешь, идиот! На место! — ругань за спиной подтвердила, что мой маневр удался. Пока стражники разбирались с рабом, посмевшим, как им показалось, бунтовать, я спокойно скрылся в темноте.

Главное не останавливаться. По тренировкам я хорошо знал, что значит замедлиться хотя бы на мгновение. Сбивается дыхание, начинает работать та часть мозга, которая отвечает за сомнения. Все бойцы решительны и бесстрашны? Тот, кто скажет такое, врет. Мы всегда сомневаемся в правильности пути, но знаем, что такие сомнения могут привести к смерти во время драки или побега. Значит, нужно раз решить и действовать, не оборачиваясь.

Где же ворота? Я прислушался — кроме шума за спиной, ругань раздавалась и в противоположной стороне, где-то неподалеку. Мне показалось, или я услышал знакомый голос?

Холодный ветер пронесся над головой, взъерошив волосы. Я рванул дальше, стараясь не снижать скорость. Поворот, еще один.

— Айрин! — прошептал я, вывернув после очередной развилки на освещенную дорогу. Прямо передо мной, за спинами четыре рыцарей — одного всадника и трех мечников — высился проем от ворот.

Чуть дальше находились Айрин и Эдгар. Так и не спешившись, они переругивались со стражниками Маринэ, не выбираясь из седла.

— И мне плевать, откуда вы достанете вашего паршивого графа, но чтобы он оказался здесь раньше, чем я устану ждать! А устаю я быстро! — разобрал я зычный голос Айрина.

Пора? Точно! Я рванул по дороге, уже не скрываясь. Схватил ножны, поморщился от прорезавшей ладонь боли, и сорвал их с пояса. Жаль, но меч остался в пещере, потерянный в бою с нагом.

Раненная нога споткнулась, ударилась носком сапога в булыжник. Я взмахнул руками и рухнул, встретив лбом другой камень.

— Черт! — выругался я сквозь зубы, стараясь не трясти головой. Перед глазами все поплыло, сквозь туман пробивались яркие искры. Я сел, морщась от боли, пошевелил ступней. Кажется, работает, не сломал. Рубашка, зацепившись о камень, при падении разодралась на две части. Я сдернул ставшую бесполезной тряпку, швырнул ее в сторону.

Тело, особенно бока, покрывали синие пятна кровоподтеков. На животе глубокая царапина, ляжка, которую прокусили клыки нага, распухла, стала больше соседки в полтора раза. Рана на ноге, оставшаяся от монстра, представляла собой месиво из мяса, запекшейся крови и грязи.

— Заражение точно будет, — обреченно пробормотал я, поднимаясь с колен. Стражники могли обернуться в любой момент, привлеченные грохотом, который я создал.

Это понял и Эдгар. Злобно зыркнул на меня сквозь спины стражников. Один из Ольстерров заметил взгляд, стал разворачиваться. Увидеть меня воин не успел, так как Эдгар выхватил меч. На клинке сверкнуло отражение луны, лезвие ударило любопытного стражника в плечо.

Эдгар на мгновение задержал оружие в ране, затем дернул, прорезая рану еще больше.

— Дерьмо! — завопил мечник, схватившись за плечо и выронив меч.

— Нападение! Донгеллы! — завопил всадник, но заткнулся, оглушенный ударом двуручника Айрина. Воин попал острием в кольчугу, лезвие застряло в маленьких кольцах и не причинило вреда. Не причинило, если бы не сила рыцаря. Айрин ударил всей мощью, так, что воина сбросило с коня, который обиженно заржал, переступая на одном месте.

Стражник Ольстерров отлетел в сторону, явно уже без сознания, упал, стукнувшись головой о дорогу, и затих.

Оставшиеся нетронутыми мечники не стали бросаться в бой сразу и отступили на пару шагов. Другого шанса у меня не будет — наверняка крик всадника привлечет охрану. Сегодня я остался жив, но это удача. А удача имеет свойство заканчиваться.

Я ринулся вперед, замахнулся ножнами. Айрин увидел меня, ударил двуручником в меч противнику. Тот от напора отступил, попятился. Прямо на меня. Айрин не стал дожидаться, развернулся и напал на противника Эдгара. Оставшийся без врага стражник захохотал, но замахнуться не успел — я ударил ножнами его в затылок.