Александр Тестов - Варяги.Книга первая.

Рассказ резко оборвался в памяти Вадима, он устало моргнул, хотелось спать. Он припомнил еще, что слушая тогда рассказ Елены Константиновны, сумел подсчитать, что нынешнему новгородскому князю уже больше пятидесяти лет. И что, не зная этих подробностей, Вадим вряд ли мог дать князю больше сорока. Солнце совсем зашло, и ночная прохлада побуждала подкинуть в костер дров. Но вставать не хотелось. «Что же еще?» – подумал Вадим. «Что-то еще про князя….».

Глава четырнадцатая.

Князь Боривой

Слепец не тот, кто не видит, а тот, кто не желает видеть.

Новгородский князь Боривой захворал. Его мучили слабость, жар и сильный кашель. Князь уже вторые сутки не выходил из своего походного шатра и ничего не ел. Он с трудом поднимался с ложа, чтобы дойти до ведра, справить нужду – и вновь возвращался назад, под теплую медвежью шкуру. Его поили медом, отварами, настойками, но ничего не помогало, князю не легчало. Боривой слег очень невовремя. Он потратил больше трех седмиц, чтобы собрать в единый кулак все союзные ему чудинские рода. Лично объездил все стоянки чудинов, поднимая их на борьбу с варягами. Согласились не все, но многие; прислали своих воинов. Он привел из Новгорода шесть сотен лучших воев. И вот теперь, когда на берегу Волхова под его рукой собралось полторы тысячи воев, он не может вести их в бой.

– Болотная стерва к ему присосалась, – шептались и чудины, и новгородцы, – вот и тянет она из князя жизнь.

Невмоготу было князю, пуще телесных страданий были муки душевные. «Сколько трудов – и все впустую, – сокрушался Боривой, – не надо было Радея пущать, сейчас бы он смог повести воев на вражеский борг».

– Эх, – вздохнул князь, – не загубить бы дело.

А Радей, его верный ипат, был сейчас далеко. Он сам отослал его к Вадиму, узнав о подарке Перуна и Даждьбога. Не ошибся, верно, князь в этом странном Вадиме, не ошибся. Сотню врагов сумел одолеть, самого ярла Гутрума побил, да еще и ладьи их захватил. Вот уж поистине боги на его стороне, а вот князя, видимо, они забыли.

– Эх, невовремя ты, князь, помирать собрался.

– Кто здесь? – тревожно спросил Боривой. Он тяжело поднялся на локтях, огляделся, но в шатре никого не было.

– Невовремя, – повторил голос. – А помнишь, как лихо ты начал, каким соколом летал?

– Поди прочь…, – выдохнул князь, – не желаю тебя слушать… поди прочь… По шатру прошел легкий ветерок и раздался тихий шелест.

– Помнишь, как словене прокричали тебя князем, честь тебе великую оказали. Помнишь? Боривой сглотнул.

– Помню… я все помню, – устало выдавил он, – зачем пришел? Что тебе надо?

– Вставать тебе, княже, надо, – твердо произнес голос, – вои тебя ждут.

– Вои… ждут, – как зачарованный повторил Боривой.

– Вставай, княже, пришло тебе время испытать свою судьбу.

Князь нашел в себе силы еще раз подняться на локтях. Он обвел взглядом шатер – тихо, пусто.

– Да кто ты?

– Не ищи невидимого, но верь в истинное…

На сей раз ветерок подул сильнее, отбросив со лба князя пряди седых волос. Масленый светильник, стоявший у княжеского ложа на низкой скамье, вспыхнул всего лишь на миг и тут же погас. Боривой в короткой вспышке света увидел высокую черную фигуру человека, успел разглядеть его морщинистое лицо с хищным носом и усы… желтого… золотистого цвета.

– Ты? – не поверил князь, глядя в темноту, туда, где только что стояла фигура.

– А ты сомневался? – спокойно спросил голос совсем с другой стороны.

– Нет, – твердо ответил князь. – Ты приказываешь мне встать, и я встану… – опустившись на ложе, он продолжил: – Но скажи, о великий, что ждет нас под стенами вражьего борга?

Боривой ждал, но ответа не последовало. Князь тяжело вздохнул, прикрыл глаза. Тяжелая медвежья шкура согревала его озябшее тело. Боривой почувствовал, как тепло, расходившееся внутри, убаюкивало, успокаивало. Захотелось забыться и уснуть.

Его мысли были сейчас не в лагере, не с Радеем и даже не в вражеском борге. Князь, засыпая, думал о своей встрече с волхвом Звеягой. Старец явился к нему перед самым походом и поведал князю о своем сне:

«Прошлой ночью детский плач разбудил меня. Мне снился страшный сон. Я видел гибель нашего рода. Городища наши разрушены. Новгород сожжен. Я видел голые кости под палящим солнцем… я спросил: «О великий Перун, за что ты посылаешь нам такие страдания? Чем мы прогневали тебя? Наши люди жили в мире, любили, растили детей, торговали. Наши ладьи ходили по многим рекам, в дальние края…»

У нас были враги, князь, но мы побеждали их. Но сейчас я боюсь и ничего не могу с этим поделать. Боги молчат. Чужаки пришли на наши земли, захватили многое, но хотят еще большего. Они мечтают покорить нас, превратить в рабов. Я просил: «О могущий Сварог, почему ты не выжгешь их глаза? Перун, почему ты не разобьешь их ладьи, своими огненными стрелами, чтобы они навсегда забыли дорогу сюда? « Боги всегда хранили нас. Но сейчас я не слышу их слов.

С каждым днем врагов прибывает все больше – я это вижу! Они хотят нашу землю, эти алчные и голодные псы. Варяги храбры, но разве мы нет? Будет война, княже, кровавая война. Я вижу! Многие погибнут! Я стар… я не слышу богов, но, может быть, ты, князь, услышишь их? Не прогоняй незнакомцев – один из них сделает больше, чем дружины! Ты должен сделать все, чтобы наши дети спали спокойно!».

Боривой судорожно дернулся под шкурой. «Как же пуглив этот Звеяга. Сам выжил из ума, и людей стращает. Не слышит он богов, а я? Я слышал богов. Я видел… Незнакомцы? Ах да, те трое из Каргийоки. Но кто их них? Кто? Я узнаю!», – подумал во сне князь и успокоился. Больше в эту ночь его ничто не потревожило.

По шатру прошел едва ощутимый легкий ветерок и затих в дальнем углу тихим шелестом.

Как только забрезжил рассвет, князь оделся и вышел из шатра. Он чувствовал себя бодро и гадал, а не приснилась ли ему его хвороба? Не было ли это наваждением, посланным Мораной? Стоявший у шатра в карауле новгородец от изумления выпучил глаза и широко разинул рот.

– Княже…

– Что рот раззявил? – бодро спросил Боривой, – а ну-ка буди воинство, пора выступать.

Через несколько минут весь лагерь ожил, и люди зашевелились, как встревоженный пчелиный улей. Воины с воодушевлением приняли добрую весть об исцелении предводителя.

– Князь одолел хворь, – радостно шумел лагерь.

– Болотная стерва отстала…

– Князь здоров! Боги спасли его…

– Слава Боривою!

Новгородцы и чудины споро разобрав походные шалаши и позавтракав на скорую руку, облачались в доспехи.