Дмитрий Казаков - Солнце цвета крови

— Нет… то есть да! — прохрипел он.

— Неужели ради этой спешки он пройдет мимо девушки, которой нужна помощь? — Девичьи глаза увлажнились, ресницы затрепетали, и Ивар ощутил, что еще мгновение, и он пропадет.

Оставалось одно — спасаться бегством.

— Приказ конунга! — рявкнул молодой викинг и опрометью бросился прочь, оставив за спиной изумленную до бешенства служанку.

Вихрем промчался он по лестницам и коридорам, и впереди уже замаячила спасительная дверь гостевых покоев, когда из неприметной ниши, загородив проход, выступила одна из сестер короля, то ли Моргана, то ли Моргауза — Ивар не так хорошо запомнил их, чтобы различать.

— Вот так встреча, — проговорила она, медленно проводя блестящим красным языком по полным губам. — И куда же это юный рыцарь так спешит?

— Не пойду я смотреть ваши гобелены! — заорал Ивар в полном помрачении рассудка и, стремительно прошмыгнув мимо Морганы (или Моргаузы), распахнул дверь.

— Ты вовремя, — сказал Хаук, спокойный, как всегда. — Нам пора на пир. И чего ты какой красный?

— Гобелены разглядывал, — ответил Ивар, отворачиваясь.

— Да, — усмехнулся Нерейд. — А Кари вон на арфе учился играть, меня звали коллекцию оружия смотреть, и даже Вемунду обещали показать винный погреб. На что он позорно согласился.

Боров сконфуженно крякнул и уставился в угол.

— В этом замке все бабы с ума от безделья посходили, — пробормотал Арнвид, к которому частично вернулся голос. — Хотя ко мне никто не приставал. А жаль… — И эриль печально вздохнул.

— Хватит болтать, — прервал конунг обсуждение. — У нас впереди еще пир. В нашу честь и в честь победителя сегодняшнего турнира Ланселота Озерного. Что бы он ни болтал сегодня — молчать. Кто сорвется — тому я лично язык отрежу. Ясно?

Дав столь веселое обещание, Хаук распахнул дверь и вышел в коридор. Морганы-Моргаузы, к большому облегчению Ивара, там не было. Похоже, что женщины Камелота отлавливали викингов исключительно по одному.

Пир начался чинно. Тренькал на арфе благообразный пожилой бард — по виду младший брат Мерлина, напевая собравшимся печальную историю о любви Арианрод по прозвищу Серебряное Кольцо и Гвидиона, занимающего место друида богов.

Ивара дела божественные занимали мало, и он отдал должное жаренным в меду куропаткам и зайчатине, приготовленной на вертеле. Но даже нежное ароматное мясо застряло в горле, когда за столом напротив обнаружилась та самая девица в алом платье, что водила молодого викинга «смотреть гобелены». Она как ни в чем не бывало смеялась и любезничала с высоким рыцарем, обладателем водянистых светлых глаз и выдающегося носа.

Ивар заперхал, закашлялся, ощущая, что сейчас задохнется, но сильная рука ловко ударила по спине, и застрявший кусок вылетел из горла и смачно шлепнулся на столешницу.

— Спасибо! — прохрипел Ивар, дыша, словно рыба, вернувшаяся в родную стихию.

— Не за что! — ответил с вежливой улыбкой Увейн, Рыцарь Льва. На шее его красовалась длинная царапина, а при резких движениях сын короля Уриенса морщился, точно в седалище ему втыкали шило.

— Что с тобой? — поинтересовался Ивар, жадно прихлебывая из кубка.

— Последствия турнира, — тихо ответил Увейн. — Пара сломанных ребер. Остается утешаться тем, что из седла меня выбил сам Ламорак Уэльский…

— И чем он знаменит?

— Один из лучших бойцов королевства. — Рыцарь вздохнул. — Уступает разве что Ланселоту и Тристану.

Тут взгляд Ивара вновь упал на сладострастную красотку, и он чуть не подавился опять, хотя рот его в этот момент был пуст.

— Кто вон та девица в красном? — поинтересовался он, склонившись к самому уху Увейна.

— Линета, — без удивления ответил Рыцарь Льва. — Сидит рядом с мужем, Гахерисом, третьим сыном короля Лотиана.

Руки Ивара позорно дрогнули. Если его связь с развратной Линетой откроется, то вся свора бешеных братьев во главе с Гавейном не пожалеет сил и времени, чтобы расправиться с гнусным северянином, посягнувшим на честь семьи…

— Она и тебя домогалась? — спокойно поинтересовался Увейн. — Можешь не отвечать! О ее привычке ночевать в чужих постелях все знают. Даже муж плюнул!

Ивар издал вздох облегчения такой силы, что им можно было наполнить парус небольшого суденышка. Молодой викинг хлебнул пива и пододвинул к себе поросенка, под коричневой шкварчащей корочкой которого наверняка скрывалось сочное мягкое мясо. Запах от свиненка шел такой, что хотелось проглотить собственный язык…

Сквозь здравицы и застольную болтовню до Ивара долетел заданный королевой вопрос:

— И что, после победы над великаном в Британии не осталось дела, достойного рыцаря?

— Истинный рыцарь всегда найдет себе дело, — галантно ответил ей Ланселот, блеснув мрамором зубов.

— Ага, под женским платьем! — фыркнул Нерейд, но под грозным взглядом конунга осекся. К счастью, за королевским столом шутка не была услышана.

— А ведь и вправду, — задумчиво проговорил Артур, — вскоре храбрецам за подвигами придется ехать в дальние земли или отправляться в Фэйрилэнд.

— Куда? — довольно громко поинтересовался Хаук.

— В Страну Чар, — пояснил король с улыбкой. — Там обитают фэйри, волшебные создания, прекраснее которых нет на свете. Но чары их смертельно опасны для смертного!

— Светлые альвы, должно быть, — предположил Арнвид. — Хотя у них, в этом Бретланде, все такое странное, и альвы, должно быть, сумасшедшие…

— Страна Чар велика и обширна, — продолжал рассказывать король, — а красота дворца ее хозяев, Оберона и Титании, такова, что может свести с ума любого смертного. Много в том дворце чудес, но самое большое чудо — это котел Ундри, в котором каждый гость может найти еду, соответствующую его достоинству. Никогда не скудеет тот котел, а бока его чудесно украшены изумрудами, которые даруют созерцающим их долголетие и здоровье.

— Ему бы сказителем быть, — со знанием дела шепнул Арнвид. — Хорошо бы жил! Не то что сейчас. Доля конунга — собачья доля, жестокая… — И эриль покачал головой.

— Я доставлю тебе, государь, этот котел! — вскричал изрядно захмелевший Ланселот. — Клянусь в этом Великой Богиней! Завтра же отправлюсь в путь и вернусь не позже чем через год!

— Нет, я привезу Ундри в Камелот! — Еще один рыцарь, в вороненой кольчуге, вращая осоловевшими глазами, с трудом опустился на колено. — Клянусь в этом честью своей, честью Бедивера!

И кулак рыцаря с грохотом стукнулся в грудь.

— И я даю обет отправиться в Фэйрилэнд! — Очередной жаждущий подвигов рыцарь, едва не падая, воздел себя во весь рост и гордо поставил ходящую ходуном голову на длинной шее. — Во славу…