Нил Гейман - Американские боги (др. перевод)

— Нет, — сказал Тень. — Я не об этом.

— Я книгу одну читала про мозг, — сказала она, скусывая заусенец. — Мне ее соседка по комнате дала, все уши про нее прожужжала. Там говорилось, что, типа, пять тысяч лет тому назад полушария головного мозга слились, а до этого люди думали, что если правое полушарие дает тебе какой-то сигнал, то это значит, с тобой разговаривает один из богов и внушает, что делать. Все дело в мозге.

— Моя теория мне больше нравится, — сказал Тень.

— Что за теория?

— Что раньше люди время от времени действительно сталкивались с богами.

— Н-да?

Повисла тишина: если не считать дребезга машины, гудения мотора и нездорового рычания глушителя. Потом Тень услышал:

— И ты думаешь, они до сих пор здесь?

— Где?

— В Греции. В Египте. На островах. Во всяких таких местах. Ты думаешь, если пройти по тем местам, где ходили эти люди, то увидишь богов?

— Может быть. Только мне кажется, люди не понимали, кто перед ними.

— Да это все равно что инопланетяне, спорим? — сказала она. — Теперь люди видят инопланетян. А раньше видели богов. Может, инопланетяне тоже засели у нас в правом полушарии.

— Что-то я не припомню, чтобы боги у людей кишки на анализы брали, — сказал Тень. — Или скот увечили. Наоборот, это люди им в жертву скотину забивали.

Сэм хихикнула. Несколько минут они ехали в тишине, а потом она сказала:

— Слушай, я тут вспомнила свою любимую историю о богах из начального курса сравнительного религиоведения. Хочешь расскажу?

— Валяй, — сказал Тень.

— Значит так. История про Одина. Древнескандинавского бога. Слышал о таком? Плыл как-то один викингский король на своем викингском корабле — произошло это, ясное дело, во времена викингов, — а на море полный штиль, и король говорит, типа, если Один пошлет нам ветер и мы доберемся до берега, я принесу ему в жертву одного из своих людей. Ну и вот. Поднимается ветер, и они пристают к берегу. Пристали, значит, и кидают жребий — кого приносить в жертву. И жребий падает на короля. Он от этого, конечно, не в восторге, и тогда все решают, что не будут его убивать, а повесят понарошку. Взяли телячьи кишки, намотали посвободнее ему на шею, а конец привязали к тоненькой веточке, взяли тростинку вместо копья, ткнули ему в бок и говорят: ну вот, мы тебя повесили… вздернули… или как там… принесли, короче, в жертву Одину.

Дорога заворачивала: Тожетаун (нас. 300 чел.), родина серебряного призера в конькобежном чемпионате среди детей младше 12 лет. По обе стороны от дороги стояли два огромных, просто исполинских для такого маленького городка похоронных бюро. А сколько вообще их нужно, подумал Тень, когда население всего-то триста человек?..

— Ну и вот. Как только они произнесли имя Одина, тростинка превратилась в копье и вонзилась королю в бок, телячьи кишки превратились в толстую веревку, веточка — в здоровенный сук на дереве, а само дерево вытянулось так, что земля ушла у короля из-под ног. Так он и умер, болтаясь на дереве, с раной в боку и почерневшим лицом. Бывают все-таки у белых людей ебнутые на голову боги, мистер Тень.

— Бывают, — согласился Тень. — А ты разве не белая?

— Я чероки, — сказала она.

— Чистокровная?

— Нет. Только на четыре пинты. Мама была белая. А отец настоящий индеец из резервации. Он приехал в наши места, через какое-то время женился на маме, тут я родилась, а потом они разошлись, и он уехал обратно в Оклахому.

— Вернулся в резервацию?

— Нет. Занял денег и открыл липовую «Тако Белл»[42], назвав ее «Тако Билла». Живет себе, не горюет. Меня он не любит. Говорит, я полукровка.

— Грустно.

— Да он придурок! Я горжусь индейской кровью. Это помогает колледж оплачивать. Вдруг и работу поможет найти, если мои бронзовые побрякушки не будут покупать.

— Ну, как-нибудь сложится, — сказал Тень.

Он остановился в Эль-Пасо, Иллинойс (нас. 2500 чел.) и высадил Сэм у обветшалого домишки на окраине города. Во дворике стояла большая проволочная фигурка северного оленя, усеянная мерцающими фонариками.

— Зайдешь? — спросила Сэм. — Тетя угостит тебя кофе.

— Нет, — сказал он. — Мне надо ехать.

Она улыбнулась, и в этот момент — впервые — показалась ему беззащитной. Потом погладила его по руке.

— Ты классный, мистер, хотя тоже ебнутый.

— Полагаю, именно это и считается нормальным человеческим состоянием, — сказал Тень. — Спасибо за компанию.

— Да не за что, — сказала Сэм. — Если увидишь богов по дороге в Каир, ты уж будь добр, передай им от меня привет.

Она вышла из машины и направилась ко входной двери. Нажала на звонок и застыла у порога, даже не обернувшись. Тень подождал, пока ей откроют, и она, живая и здоровая, перешагнет порог дома, нажал на газ и вырулил обратно на шоссе. Он проехал Нормал, потом Блумингтон, потом Лондейл.

В одиннадцать вечера Тень начало знобить, он как раз подъезжал к Миддлтауну. Он решил, что ему нужно поспать, по крайней мере, за рулем больше оставаться было никак нельзя. Он припарковался у «Ночного пристанища», снял комнату на первом этаже, отдав деньги вперед — тридцать пять долларов наличными, — и первым делом пошел в ванную. Посреди ванной на кафельном полу лапками кверху лежал одинокий дохлый таракан. Тень взял полотенце и протер ванну изнутри, потом пустил воду. Прошел в комнату, снял одежду и сложил ее на кровати. На теле горели яркие темные синяки. Он залез в ванну, наблюдая за тем, как вода меняет цвет. Потом, как был голышом, постирал в раковине носки, трусы и майку, выжал и развесил на сушилке, которая торчала из стены прямо над ванной. Таракана он не тронул — к покойникам он относился с почтением.

Потом он залез в постель: хотел было посмотреть фильм для взрослых, но для того чтобы сделать заказ по телефону, нужна кредитка, а пользоваться ею было рискованно. И потом, он не был уверен в том, что его так уж порадует возможность просто наблюдать, как другие занимаются сексом, не имея никакой возможности заняться сексом самому. Все же он включил телевизор, трижды нажав на пульте кнопку «сон», чтобы через сорок пять минут телевизор автоматически выключился. Было без четверти двенадцать.

Картинка, как во всех мотельных теликах, была нечеткая, цвета на экране плыли. Он бессмысленно скакал по каналам, переходя с одного ночного шоу на другое, и не мог ни на чем сосредоточиться. Кто-то рекламировал какую-то фигню, фигня что-то делала по хозяйству и заменяла целую кучу другой всякой-разной фигни — у Тени дома не было ничего из всей этой кучи. Щелк. Мужчина в костюме объяснял, что грядет конец света и что Иисус — мужчина растягивал его имя так, что в нем появлялось еще два-три лишних слога — пошлет бизнесу Тени благоденствие и процветание, если Тень перечислит ему деньги. Щелк. Заканчивалась очередная серия «Чертовой службы в госпитале МЭШ» и начиналось «Шоу Дика Ван Дайка».