Александра Черчень - Три флакона авантюры

Солнышко уже поднялось над кронами деревьев, заливая их патокой цвета янтаря, который играл множеством оттенков. Золотом на листве, платиной отражался в капельках росы и красноватыми отблесками ложился на каменную гранитную дорожку. Серебром он отражался в волосах появившегося на моем пути кицунэ, который с безмерным удивлением смотрел яркими зелеными глазами. Он медленно оглядел меня — от макушки взлохмаченной головы до потрепанных домашних тапочек, по пути задержавшись на слишком больших для меня мужских вещах… В довершение всего на кармашке жилета были вышиты инициалы «А. Н-Х».

— Вот так номер! — пробормотал Шаррион и, посторонившись, отворил едва слышно скрипнувшую дверцу. — Прошу…

— Спасибо! — нервно ответила я и осторожно просочилась мимо кицунэ.

Пока я торопливо шла по пустынным аллеям, выбираясь из той части парка, где находились домики преподавателей, то молилась, чтобы не встретить еще какую-нибудь раннюю пташку наподобие Шарриона. Но, слава Водяному-Под-Корягой, незавидная участь быть замеченной меня миновала… Нет, учитывая местные нравы, вряд ли вид студенток, выходящих поутру с преподавательской территории, так уж удивителен! Но слухи-то все равно пойдут. А мне так не хотелось, чтобы мое имя вновь искупали в грязи… Оно и без того чистотой не сверкает, к сожалению. Кстати, не без посильной помощи братцев-лисов!

Но вот я наконец оказалась в безопасности и присела на лавочке, неподалеку от памятника трем основателям Академии. Правда, в этой скульптурной композиции из первоначально трех статуй в наличии теперь имелись только две. От третьей остались лишь выбоины на мраморе, да ощущение неполноценности картины. Василиска-предателя стирали не только из анналов Академии, книг и гобеленов… Даже камню не позволили запомнить его облик! Остался лишь тот портрет в галерее. Ни имени, ни рода, ни памяти… Лишь дурная слава прошлого, и никаких свидетельств или фактов.

Да уж, личность третьего основателя будоражила умы уже не одного поколения студентов!.. Ходили слухи, что в Академии остались тайные, закрытые от всех помещения, где хранились невероятные богатства и знания древнего василиска. Но пока никто не сумел их найти.

Мне кажется, некогда такое место действительно было… Но, думаю, сейчас эти комнаты или замуровали, или вообще разрушили. Не могут же они оставаться невредимыми спустя сотни лет после той смуты, когда случился раскол между основателями?! Да и сомневаюсь я, что Эдан Хрон не сунул свой длинный нос на вотчину бывшего товарища и друга.

Пока я размышляла о вечном и неизменном, немного пришла в себя и успокоилась. Решила продолжить полезную тенденцию и подумать о произошедшем… Так, трезвый разум, ты уже оклемался после вчерашних силовых возлияний? Отлично! Тогда поехали…

Что у нас было? А было у нас… М-да, как бы это прилично охарактеризовать?

Фух! Так, Невиличка, не переживаем!.. Вдох-выдох.

Сначала — о плохом. Все блоки, которые я ставила, дабы не чувствовать желаний окружающих, снесены напрочь. Это плохо, но поправимо.

Хуже, что проснулась проклятая мавочная сущность, которая теперь станет старательно усложнять мне и без того непростую жизнь! Но с этим тоже можно постараться сладить. В конце концов, я, в отличие от многих, не пошла по рукам еще до совершеннолетия. Возможно, я слишком много на себя беру, но и сдаваться, уступая своей природе, тоже не намерена.

Ну и… Подобрались к главному и пикантному! Ночь с лисом.

Что-то однозначно было. Память подкидывает весьма интимные картинки, да и тело ноет. Вроде налицо все признаки, в том числе и те, о которых рассказывала Невиалин… Жаль, что я была настолько растеряна и обижена, что и на постель не глянула! Кажется, обычно после интима на простынях остаются следы…

Печально вздохнула. Я была консервативной девушкой. Мне хотелось в первый раз быть с любимым, по большому чувству и только после свадьбы! Иначе… Я видела, как относятся к тем девушкам, которые более чем вольны в поведении. Может, и не порицают их открыто, но смотрят как на женщин второго сорта.

Поэтому на повестке дня у нас по-прежнему загадка: «Было или не было?» В свете недавней беседы с младшим Нар-Харзом мне как-то совсем не хочется уточнять у него ответ на этот вопрос. Мне вообще с ним не то что общаться, а даже здороваться не хочется! И дело не в предполагаемом интиме, а в его совершенно свинском поведении.

Тогда все просто… В дальнейшем разговариваем только с Шаррионом! А о том, как провернуть это при условии, что куратор как раз Алинро, мы подумаем потом. В данный момент стоит поразмыслить над другой «проблемой номер один» из составленного списка: как объяснить мое ночное отсутствие Айлири.

Впрочем, все оказалось проще, чем мне думалось…

Уже на подходе к общежитию я заметила необычное для такого раннего часа оживление. Правда, студентов как раз разгоняли по комнатам, а сновали с мрачно-деловым видом разные нечистики — обслуживающий персонал Академии. Когда я зашла в холл, то поняла, в чем дело… Наверху, свисая с балюстрады, покачивался на веревке труп молодой девушки в белом платье. Узнать в покойнице компаньонку по вечернему истреблению тортика не составило никакого труда. На мраморе под Ханной сидела мрачная, хотя и гораздо более упитанная, чем раньше, навь.

Энергия смерти была разлита в воздухе, заставляя меня зябко ежиться, а призраков — искриться от насыщения. Академическая нечисть, несмотря на скорбные выражения морд, должна быть довольна!

Перед погибшей в воздухе висел Ильсор, который с самым мрачным выражением лица смотрел на покойницу. Потом он переместился поближе, и от резкого взмаха рукой сверкающий магический росчерк, сорвавшийся с длинных пальцев, мгновенно испепелил веревку, удерживающую тело. Дух окутался сиянием, а тело подхватила невидимая сила и осторожно опустила его на пол…

Ильсор же развернулся к двум призракам из своей свиты и тихо сказал:

— Я вас определил на патрулирование общежития, а тут за одну ночь произошло сразу два нападения! Я первый раз предупредил вас еще под утро… Но стоило мне отвернуться, как я вижу, что вы по-прежнему проявляете преступную халатность!.. — Хотя он говорил негромко, голос главы Ассамблеи разносился по холлу, заставляя навь прижиматься к полу, домовых прятаться по углам, а горгулий — каменеть и молиться.

Студентов, кроме меня, тут не было.

— Но мы… — попытался было оправдаться один из духов.

— Не интересует! — отрезал Ильсор. — Ночью вас ждет наказание.

Привидения потускнели едва ли не до полного исчезновения, а после взмолились: