Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Светлая Надежда

— Бабушка Марфа, — дружно переглянулась дети, оборачиваясь на сидящую сбоку хозяйку дома.

Та сидела по правую руку от Яна и, только недавно спокойно попивая жасминный чай, резко им поперхнулась. Неловко взяв со стола последнюю салфетку, она похлопывающими движениями прошлась по губам, стирая капельки стыда за содеянное, и аккуратно встала.

— Салфеток не осталось. Пойду, принесу, — смущённо улыбнувшись, Марфа удалилась на кухню.

Завтра у внуков обязательно пройдёт урок морали или «как и с кем можно проделывать детские шалости, а с кем не стоит». В любом случае, стои им объяснят, что выдавать своих — плохая идея, могут возникнуть последствия.

— Мелкие, чего хотите, — последний шанс на спасение сбежал, поджав хвост, поэтому ничего лучшего, чем спросить прямо, мечник не придумал.

— Как учила бабушка Марфа, самое лучшее, что может предложить человек — это искренность либо деньги. Первое у вас и просить не нужно, поэтому выберем второе.

— Мелкие вымогатели, — сделал для себя вывод мечник.

— Маркус, — простонал Ян, впихнув в рот друга первую попавшую под руку закуску, — не так разговаривают с людьми, с которыми хотят заключить сделку. Тем более, это твои племянники, а не уличные воришки.

— Я не вижу особой разницы, — рыцарь прожевал непонятное нечто и горько сморщил лицо. На сегодня вход в его пищевод был закрыт. — И, если уж сравнивать, эти явно пострашнее будут. Тем хотя бы храбрости не хватает напролом идти, эти же в глаза смотрят без утайки.

— Более того, это ваш первый день вместе, — взывал Ян к совести Маркуса. — Разве ты не хочешь хотя бы попытаться стать им хорошим дядей?

— Перспектива быть втянутым в подобную ситуацию больше одного раза не выглядит привлекательной. Я, пожалуй, откажусь.

— Маркус!

Полея недовольно поджала губы, теребя край лёгкого платья. Лелик вышел вперёд, загородив сестру собой.

— Чем дольше думаете, тем выше будет плата.

— Хорошо-хорошо, — признавая поражение, Ян поднял руки вверх. — Отдадим, сколько попросите.

— На что вам деньги-то? — поинтересовался Маркус, посмотрев на детишек внимательнее. — Неужто родители покупают недостаточно сладостей или одежды? Или вы хотите больше игрушек? Если попросите, я сам могу купить, что захотите. Не обязательно вымогать деньги таким способом.

Близнецы замялись в нерешительности. Девочка неловко опустила взгляд вниз, разглядывая тёмный пол. Ушки предательски заалели.

— Это секрет.

Маркус насмешливо фыркнул.

— Что же это такое, что даже не можете сказать своему родному и единственному дяде? Боюсь, что-то запретное? Надеюсь, не меня отравить хотите?

Лицо Лелика отразило целую палитру оттенков злобы и еще большего стыда.

— Если вам так интересно, то потом на себе же испытаете наш подарок.

— О, теперь открытая угроза? — Маркус с вызовом уставился на двух маленьких взрослых. Хищная улыбка затаилась в уголках губ. — Это уже по моей части. С нетерпением буду ждать.

— Так и сделаем, — взяв за руку сестру, мальчик в последний раз с негодованием посмотрел на Маркуса, после чего дети громко утопали в свою комнату наверху.

— Что? — мечник выгнул левую бровь, встретив сверлящий взгляд друга.

— Ничего, — пробормотал тот, тихо вставая из-за стола. Направившись следом за детьми, Ян всё же обернулся к рыцарю. — Ты же в курсе, что сейчас ты дома, верно? Тебе не обязательно выставлять свои щиты. Никто не собирается воспользоваться твоей беззащитностью.

— Я не беззащитен, — тихо прошипел Маркус.

Ян горестно вздохнул.

— Как знаешь.

В столовой воцарилась неестественная тишина. Пока Волибор, пытаясь подобрать нужные слова, открывал и закрывал рот, младший О Де Фоль встал из-за стола.

— Пойду в свою комнату. Приятного всем аппетита.

— Маркус, я… — торопливо произнёс Волибор, пытаясь остановить его, но наткнулся лишь на мрачный взгляд.

— Достаточно на сегодня. Я устал.

Бывший рыцарь обессилено разжал кулак и вымученно улыбнулся младшему.

— Конечно, спокойной ночи.

Шаги стихли за беззвучно закрывшейся дверью. Старший сын устало облокотился на стол, руками прикрывая измождённое лицо. Всё опять пошло наперекосяк. Лада, молча наблюдавшая за происходящим, легко прижалась к сгорбленной мужской спине.

— Дай ему время. Не дави на него, и он постепенно привыкнет к нам, — женщина медленно поглаживала мужа по голове, стараясь унять боль в его душе. Уход Маркуса всегда был болезненной для семейства О Де Фоль темой. Свидетельством того, что, имея всё: влияние, статус, деньги и возможности, они не смогли спасти то, что было им дороже всего — семью.

Волибор протяжно вздохнул.

— Я стараюсь, но страх, что мы вновь потеряем его, и, возможно, уже навсегда, не даёт мне спокойно жить. То, что он находится с нами под одной крышей, живой и здоровый, уже благословение. Мне и просить о большем совестно. Но иногда, — старший сын отнял от лица огрубевшие руки и с невыносимой тоской, что как будто выливалась за края бездонного колодца, посмотрел куда-то перед собой, — в голову лезут совершенно сумасшедший мысли, будто я выпил слишком много терпкого вина. Я представляю, как мы все: мама, детишки, ты я и Маркус — живём в одном большом доме. Ничего грандиозного или волшебного. Просто быть рядом. Иметь возможность заботиться друг о друге, ругаться и мириться. Неужто я о многом прошу?

Стоящая за стенкой женщина тихо прикрыла маленькими кулачками подрагивающие губы, боясь издать случайный всхлип. Прозрачные слёзы орошали костяшки пальцев, после скатывались вниз по руке и терялись в складках светлого платья.

Лишь тонкие стены и темнота были немыми свидетелями кратких моментов слабости Марфы О Де Фоль.

* * *

Солнечная погода опалила гостей Асаада своим горячим ветром. После нотариального подписания документов о сотрудничестве двух сторон в присутствии представителей со стороны рыцаря, полный набор семейства О Де Фоль и один из Башазаг решили осмотреть город, что активным ходом украшал каждую улочку.

Пока Ян, поддавшись всеобщей атмосфере теплоты и беззаботности, с интересом разглядывал всё и вся, Маркус, со своей стороны, спокойно заверял его, что особых изменений в отношениях между ними не произойдёт: «Всё будет, как раньше. Единственное, мне будет легче контролировать твои действия и вытаскивать из различного рода передряг». Решив не беспокоиться раньше времени, Ян согласно кивнул и продолжил прогулку по оранжевым улицам Ассаада.

— У вас скоро какой-то праздник? — задал вопрос Ян, отцепляя от себя приставучего Маркуса, поближе пристроившись к Марфе. — Все лихорадочно пытаются успеть украсить дома и скупить всё продовольствие в городе. Мы только недавно приехали, но уже на собственной шкуре успели ощутить предприимчивость ассаадцев. Я слышал, что вы шустрые ребята, но, чтобы настолько…

Ян печально улыбнулся, вспомнив успешные попытки весьма убедительных торговцев, и потряс наполовину пустой кисет. Одинокая «скупая слеза» мысленно скатилась со щеки.

Праздничная суматоха наполнила оживлённый городок. Люди украшали крылечки домов морковного цвета лентами, детишки плели венки из тысячелистника и раздавали их своим родителям, братьям и сёстрам. Общественные места украшали композициями из соцветий каштана, привлекая удачу и процветание в Ассаад. Маленьким детям покупали карамелизованные яблоки, сверху посыпанные ореховой стружкой. Шуты с накладными животами из платочков в горох завлекали семьи с детьми на кукольное представление в крытом шатре.

— Три года назад на городском заседании Ассаада на основе голосования жителей было принято решение выйти из-под прямой зависимости Панпуга, объявив себя самостоятельным островным государством, — перед глазами Марфы стоял ужасающе огромный тронный зал, Светлость с золотой короной на голове и прошение в её руках на отсоединение Ассаада от Панпуга. — Первое время мы боялись, что они обжалуют наше решение и возьмут нас под больший контроль, прислав надсмотрщиков. К нашему удивлению, они спокойно согласились с нашим требованием и обещали помогать на первых порах, пока мы не встанем на ноги. И они помогли. Благодаря их поддержке мы празднуем сегодняшний день независимости и не боимся за своё будущее. Год назад Ассаад полностью встал на ноги и сейчас мы постепенно отплачиваем Панпугу за их доброту.