Грани Чести (СИ) - Щукин Иван

Иван Васильевич вновь взял паузу, собираясь с мыслями. Последние его слова уже не были безэмоциональными. Напротив – в них было нечто, что порождало где-то в глубине души беспричинный страх. А ещё я заметил, что в палате ощутимо похолодало.

Правда боярин смог быстро справиться со своими эмоциями, отключил свою морозилку и продолжил почти спокойно:

– Боги стерли с лица земли и Корнелия Бальбу и его легионы. Но лишь этим не ограничились. Не знаю, как именно они этого добились, да и никто не знает, но спустя два десятка лет люди начали рождаться с кастрированным даром. С Искрой, которая, если сильно повезет, сможет переродиться в Источник и позволит своему обладателю оперировать стихией. Всего лишь одной! И на долгую тысячу лет это стало нормой. Одна стихия и максимальный ранг – Богатырь. Но как бы все эти Богатыри не пыжились, достигнуть уровня того же Бальбы, у них не получалось. Но! Как я уже сказал, спустя тысячу лет всё изменилось. В древних родах стали появляться дети, которые снова могли повелевать всеми стихиями. У них была Искра, которая так и не перерастала в полноценный Источник. Но этот факт не мешал их величию. Как правило, это происходило в древних аристократических рода с так называемым божественным происхождением. Те же Юлии, что ведут свой род от Юла Аскания, сына Энея, внука Венеры и правнука Юпитера. Именно таких, полноценных Стихийников, и стали называть Владыками. Но и тут были ограничения. Во-первых, в любом роду могу появиться лишь один Владыка за поколение. А во-вторых, обрести этот Дар невозможно без вмешательства богов. Если кто-то из богов не посчитает очередного будущего Владыку достойным, то он так и останется слабым и никчемным обладателем Искры. Который вряд ли сможет чего-то добиться в этой жизни. А ещё я слышал, что у таких людей, до вмешательства богов, почти всегда бывает какой-то серьёзный недуг.

Боярин Дёмин на секунду замолчал и пристально уставился мне в глаза.

– И вот теперь мне хотелось бы узнать – из какого же ты рода, Маркус?

Глава 17

Даже путь в тысячу ли начинает с первого шага.

– Я надеюсь – это риторический вопрос? – встретив пристальный взгляд боярина, спросил я.

А вопрос на самом деле хороший и интересный. Кто же ты такой Маркус? Судя по обрывкам воспоминаний, что показала мне Жива, он и в самом деле может быть бастардом какого-то древнего рода. Но тогда сразу же возникает другой вопрос – а как его выпустили из рода? Да что там из рода – вообще выпустили из поля зрения? И ещё… Стал бы Маркус Владыкой, не всели Торсон меня в его тушку? Хотя тут ответ очевиден – не стал. Маркус умер там, на дороге из города в посёлок. А вот если бы не умер… Не знаю. Слишком мало данных. Да и характер у прежнего владельца этого тела был слишком уж… никакой. Ничем особо не интересовался. Не ставил перед собой каких-либо целей.

Но тогда получается, что Торсон неспроста выбрал именно Маркуса? Всели он меня в тело обычного Стихийника, и я бы смог оперировать максимум одной стихией. А вот для чего ему это нужно?

А ещё Жива! Ведь она должна знать, что я не настоящий владелец этого тела. Но тем не менее помогла мне. Ответила на ритуал, излечила тело, да и каналы увеличила. Или в случае с каналами богиня ни причем и тут целиком и полностью заслуга самого ритуала?

Как же много вопросов и не одного ответа. Пообщаться бы сейчас с Живой или Торсоном, расспросить об их планах относительно Маркуса Дёмина и Владимира Северского. Но увы… Даже если бы была возможность прямого общения, то очень маловероятно что я получил бы какие-нибудь ответы. Боги такие боги.

Но всё же во всей этой ситуации, особенно в свете полученной от боярина Дёмина информации, есть несомненный плюс. Я смогу, как говорил Торсон, стать «самым-самым». Владыка… Хм… А как на это посмотрят Владыки уже существующие?

– Риторический… Хм… – перестав мериться со мной взглядами, негромко произнёс Иван Васильевич. И неожиданно спросил: – А ты совсем не помнишь своего прошлого?

– Совсем, – честно ответил я. Ну, почти честно. То, что показала мне Жива, и воспоминаниями-то не назовешь.

– Значит, память тебе подчистили умышленно. В противном случае… – боярин тихо забормотал себе что-то под нос, а затем задал очередной вопрос: – А скажи, Маркус, недуг… Он же у тебя был?

Тут уже задумался я. Стоит ли рассказывать боярину слишком много? Если я сейчас отвечу ему правдиво, то никаких недомолвок не останется. Он окончательно уверится в своих выводах. А это значит… Кстати да – а что это значит? Чего вообще хочет от меня боярин?

– Был, – чуть заметно кивнул я. Всё же эту информацию скрывать нет смысла. Боярин видел, что я могу оперировать стихией льда. А если учесть, что Источника у меня нет, то и дополнительных доказательств не нужно. – Повышенная чувствительность к боли.

– Ага, это многое объясняет… А теперь? Теперь нет?

– Нет, – подтвердил я.

– Значит я прав… – снова тихо произнес боярин, обращаясь, скорее всего, к самому себе. Как бы у него от радости вообще крыша не съехала. И так про его психическое здоровье слухи нехорошие ходят.

– Боярин, – произнес я, отвлекая его от своих мыслей, – у меня тоже есть вопросы.

– Задавай, – доброжелательно, по крайне мере с виду, ответил он.

– Вся эта информация… про Владык. Насколько я понимаю, её нет в свободном доступе?

– Правильно, – кивнул боярин. – Ей обладают единицы.

– А откуда она в роду Дёминых?

– Не в роду, – покачал головой Иван Васильевич. – Из всех Дёминых правду про Владык знал только я. Ну и теперь знаешь ты. И Егор.

– То есть даже боярин Михаил не в курсе? – по-настоящему удивился я.

– Ему это ни к чему…

– Не понимаю. Это же стратегически важная информация!

– И чем же? – улыбнулся боярин Дёмин. – Обладая знаниями о Владыках, Владыкой не станешь в любом случае.

– Но как же… – немного растерянно пробормотал я. – Ведь считается, что Владыка – это высший ранг Стихийного мастерства. То есть, каждый Стихийник мечтает его достичь!

– Так и есть, – продолжал улыбаться Иван Васильевич. Вот только улыбка у него с каждой секундой всё больше и больше походила на оскал. А в комнате снова начала падать температура. Твою жеж мать! Надо боярину браслет-ограничитель сделать. Иначе он так случайно кого-нибудь точно заморозит.

– Не понимаю… – повторил я.

– Мне про Владык рассказал лично Государь, – вздохнув, ответил боярин. И наконец-то перестал нас с Егором замораживать.

– Рюрикович?

– Рюрикович, Рюрикович. А рассказал он это после того, как я официально подтвердил ранг Богатырь. И как ты думаешь для чего?

Я лишь пожал плечами. Откуда же мне знать?

– А для того, чтобы не зазнавался! – чуть ли не прорычал Иван Васильевич. – Для того, чтобы знал своё место! Чтобы достигнув Богатыря, я не рассчитывал на что-то большее!

– Он – Владыка? – уточнил я, начиная понимать причину злости боярина. Я бы тоже злился. Ведь получается, что Стихийник всю жизнь идёт к могуществу. Старается, жилы рвёт. Наконец-то достигает предпоследнего ранга. А потом – бац, и ему рассказывают, что это потолок. Большего не достичь. И рассказывает тот, кто этим самым Владыкой является и может таких вот Богатырей пачками в блин раскатывать. Хотя пачками вряд ли. Или нет?

– Он Владыка, – подтвердил боярин. – Как и его внук. А вот ни одному из его сыновей не повезло. Точнее – не повезло второму сыну. Насколько я знаю, именно он недужен спиной. И ни один Целитель ничего не может с этим поделать.

– То есть получается, что второй сын Государя так и не достучался ни до кого из богов?

– Не достучался? – задумчиво уточнил Дёмин. – Наверное. Я не знаю как это происходит. А вот ты, Маркус, похоже знаешь… Да?

– В общих чертах, – немного помедлив, подтвердил я. – И, наверное, «не достучался», всё же немного не то выражение. Или то…