Грани Чести (СИ) - Щукин Иван

– А боярин что? – тихо спросил я. Не скажу, что сильно был удивлен визиту одного из богов. Тем более – богу войны, да на поле боя. Но и ординарным это событие не назовешь.

– А боярин удила закусил! – снова негромко рассмеялся Зареченский. Причем чувствовалось сейчас в его голосе самая настоящая гордость за своего боярина. – Он на Перуна пристально так посмотрел… И ударил! Чем-то таким, чему я даже название не подберу. Мир кругом словно выцвел. И сам воздух каким-то белёсым стал. Последний вражина, что до сих пор был жив и даже держался, упал замертво. Без видимых повреждений. Сердце, похоже, не выдержало. А ещё… – Егор замолчал, а когда продолжил, то в его голосе чувствовалось сомнение. Словно он сам себе не верил, – Звезды стали намного ярче и будто бы ниже. Намного ниже.

– Охренеть! – завороженный рассказом парня, чуть слышно выдохнул я. И задал очередной вопрос: – А Перун?

– А Перун на боярина нашего посмотрел пристально-пристально. Затем меч в ножны вложил и в ладоши хлопнул. Несильно. И в этот раз никаких молний не было. Только снова всё закончилось. Мир прежним стал. А боярин зашатался и на одно колено опустился. Словно ноги держать плохо стали. А Громовержец неожиданно улыбнулся! Честное слово! Я даже глазам своим не поверил. Улыбнулся, пальцем Ивану Васильевичу погрозил и исчез, как ни бывало. И знаешь, боярич… Я вот сейчас думаю – а не привиделось ли мне всё это?

– Не привиделось, воин! – раздался от двери властный голос. И мы оба с Егором медленно, словно ожидая увидеть там самого Перуна, посмотрели в ту сторону. Но это оказался всего лишь боярин Дёмин. Иван Васильевич. Он стоял в дверном проходе, облокотившись на косяк плечом и скрестив руки на груди. И судя по всему – стоял так довольно давно. Но рассказ Егора так увлек, что я даже не заметил, когда боярин появился. – Боги снова вмешались в дела смертных.

– Снова? – переспросил я.

– Да, снова, – повторил боярин. Несколько секунд посверлил меня взглядом и вышел из палаты. Но, как оказалось, ненадолго. Не успели мы с Егором обменяться ничего не понимающими взглядами, как Иван Васильевич объявился снова. И не один. За ним следом вошел молодой парень, в форменной одежде целителей, который без видимых усилий тащил большое и, судя по всему, удобное кресло.

Установив кресло напротив наших больничных коек, парень коротко поклонился Дёмину, бросил на нас с Егором задумчивый взгляд, и вышел, прикрыв за собой дверь.

Иван Васильевич сел в кресло, устроился поудобнее, но начинать разговор не спешил. Мы с Зареченским тоже молчали.

– То, что я тебе сегодня расскажу, Маркус, не должен знать никто. Вообще никто! – спустя долгих три минуты заговорил боярин.

– Никто? – уточнил я, скосив взгляд на Егора.

– За исключением вас двоих, – поправился Дёмин. – Ты, в свете недавних событий, просто обязан владеть этой информацией. А Зареченский… – он перевел взгляд на замотанного в бинты бойца. – Ты, парень, и так узнал уже слишком многое. Понимаешь меня?

– Не совсем, боярин, – хрипло ответил Егор и отрицательно покачал головой.

– Не совсем… – усмехнувшись передразнил его Иван Васильевич. – Не старайся выглядеть глупее, чем есть на самом деле. Уж я-то тебя знаю.

– Не знаю как Егор, а я точно ничего не понимаю, – встрял я.

– Сейчас поймешь, – бросил на меня быстрый взгляд Дёмин и снова пристально посмотрел на Зареченского. – Егор, с этого дня ты переходишь в полное подчинение Маркуса Дёмина. Безоговорочное. Отныне он и только он твой господин. Его приказы не обсуждаются. Его жизнь – твоя жизнь. В случае чего ты обязан защищать его несмотря ни на что. И, кабы так сложатся обстоятельства, именно ты должен умереть первым. Ты понял меня, воин?

– Да, боярин! Я не подведу! – с фанатичным блеском во взгляде, ответил Егор.

– Надеюсь на это. Теперь ты, Маркус… – Иван Васильевич снова посмотрел на меня и задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Словно собирался с мыслями, решая с чего начать свой рассказ. – Что ты знаешь об Источнике?

– Источник позволяет управлять стихиями. Оперировать Силой, что даруют нам боги, – после небольшой заминки ответил я. Если честно, то вопрос боярина сбил с толку. Я думал, что разговор пойдет совсем о другом. Всё же в недавнем бою мною было продемонстрировано намного больше, чем следовало. И если даже Егор это заметил, то Иван Васильевич и подавно.

– Боги не даруют нам Силу – со злостью в голосе произнес боярин. – Сила – она ничья. Она была до богов, и будет после них. А вот Источник… Его нам действительно даровали боги. Точнее – они им нас прокляли!

– Прокляли?

– Да! Именно прокляли. Это не благо, а ограничитель. Костыль, который боги выдали людям, предварительно переломав ноги.

– Не понимаю, – покачал я головой, даже не обратив внимания на новую вспышку боли от потревоженных ожогов.

– Более двух тысяч лет назад, африканский наместник Римской Империи Корнелий Бальба столкнулся с непокорностью местных племен. Они постоянно тревожили границы вверенной ему провинции, не желая признавать силу Рима. А так как Бальба был довольно амбициозным военачальником и карьеристом, то ему это всё, конечно, не нравилось. И он решил наказать зарвавшихся дикарей. Стоит отметить, что римляне в те времена считали дикарями абсолютно всех. Даже жителей некоторых своих же провинций. Но в этот раз Корнелию противостояли дикари самые настоящие. И этот факт, должно быть, был для наместника особенно неприятным. А так как он, как я уже говорил, был довольно амбициозен, то и мириться с неповиновением и набегами Бальба не стал. Подняв легионы, наместник решил нанести удар дикарям в самое сердце их владений. Но так увлекся, что захватил намного больше, чем планировал. Он принес на их земли боль, страдания и власть Рима. И даже умудрился провести армию через Сахару. Впрочем, для такого сильного мага, как Бальба, это вряд ли оказалось сложным.

– Мага?! – ошарашено спросил я.

– Да, Корнелий Бальба, как и многие офицеры вверенной ему армии, были магами. Раньше именно так называли людей, которых в наше время зовут Владыками.

– Но ведь Владыка – это высший боевой ранг Стихийника! – воскликнул Егор, который, судя по голосу, был удивлен не меньше меня.

– Нет, – покачал головой боярин. – Владыка – это не боевой ранг. Но я вернусь к этому чуть позже. А сейчас закончу рассказ про Бальбу. Так будет понятнее, – Иван Васильевич снова замолчал, но лишь на пару секунд, а затем продолжил. И на этот раз в его голосе практически не было эмоций. Лишь сухое изложение фактов. – Когда африканские дикари поняли, что ничего не могут противопоставить непобедимой римской армии, то они призвали бога. Точнее – божка. Имя этого африканского уродца уже никто и не помнит, но именно с него всё и началось. Дикари завалили его алтарь жертвами. Человеческими, надо заметить. Они не жалели даже своих детей, вскрывая им горло, лишь бы их божок откликнулся. И бог пришел. Довольный подношениями, одуревший от пролитой в его честь крови, он встал на пути римской армии, собираясь стереть её с лица земли. Но вместо легионов ему навстречу вышел лишь один человек – Корнелий Бальба. Вышел и победил. Да не просто победил. Бальба – единственный смертный, за всю историю человечества, который смог убить бога!

В палате после последних слов повисла звенящая тишина. Не знаю, о чём думал Егор. Понятия не имею о ходе мыслей боярина. Но лично я начал догадываться к чему клонит Иван Васильевич. И эта догадка одновременно и радовала и пугала.

– Остальные боги узнали об этом мгновенно. И отомстили. Не потому, что этот африканский божок был им дорог. Нет. Они попросту испугались. Испугались человека, который стал им ровней. Смертного, что смог полностью подчинить себе мощь всех стихий. Сейчас таких людей как Бальба называют Владыками. Раньше же он был просто магом. И таких магов было множество. У них не было Источника, который мешал бы работать с любой стихией. Не было ограничителя, который не позволяет стать смертному вровень с богами. Но самое страшное для богов даже не это. Испугались они того, что в те времена магами были абсолютно все люди. Кто-то слабее, кто-то сильнее. Некоторые вообще практически не могли работать с Силой. Но были и такие же как Бальба. В перспективе. А это значило, что рано или поздно люди бы поняли, что боги тоже смертны. А значит, и поклонятся им не обязательно.