Возмездие (СИ) - Злобин Михаил

Когда экран загорелся синим и показал невозможную для человека температуру двадцать четыре и восемь, Амелин на короткий миг подвис и растерялся. Сложилось впечатление, будто он сам не ожидал, что кто-то может не пройти эту простую проверку.

В помещении на несколько секунд повисла тишина, все смотрели на всех и не знали, как в такой ситуации следует действовать. А уже в следующее мгновение события помчались вскачь.

Одновременно с громогласным криком генерала: «Нашел!» в кабинет влетели крепкие плечистые парни, очертания могучих фигур которых проглядывающие под одеждой могли заставить позеленеть от зависти профессиональных бодибилдеров. Они быстро сориентировались в обстановке и набросились на выявленного шпиона, пытаясь спеленать его толстыми стяжными ремнями из строп-ленты.

Однако мертвец оказался не так прост, и вместо безропотного ожидания оттолкнулся двумя руками от стола, опрокинувшись вместе с креслом на спину. Упав на пол, он сделал перекат через голову, уходя от генерала, а заодно мимоходом зарядил каблуком туфли самому расторопному нападающему здоровяку. Тот удара особо и не заметил, но все-таки на секунду потерялся, упустив драгоценное время и позволив своим промедлением противнику подняться на ноги.

Дальнейшая чехарда поддавалась описанию с большим трудом. В этом случае куда более уместным звуковым сопровождением стала бы музыка из шоу Бенни Хилла, но здесь разворачивалась не комедия, а жизнь. Потому аккомпанементом тут были только маты, надсадное дыхание, вскрики боли и топот множества пар ног.

Семеро человек во главе с Амелиным, который не побрезговал принять личное участие в необычной корриде, битый десяток минут гоняли по просторному кабинету пухловатого мужчину в полицейском кителе. Толстяк после таких пируэтов не выглядел даже вспотевшим, и ни на йоту не замедлил своих движений, а вот загонщики заметно притомились и успели понести первые потери.

Один из крепышей лишился кусочка щеки, в которую полицейский не преминул вцепиться зубами, едва ему представилась такая возможность. А второму охотнику не посчастливилось ухватить проворного толстяка за запястье и попытаться провести силовой прием. Окончилось все достаточно печально, причем не для псведо-полицейского. Он как-то умудрился перехватить растопыренную пятерню здоровяка в полете, да еще и резко дернул один из пальцев в ту сторону, куда суставу не предназначалось сгибаться.

Еще один ловец пострадал, когда мертвец легко, словно куриную косточку, перекусил ему большой палец. Здоровяк завопил, потрясая четырехпалой ладонью и забрызгивая все вокруг багровыми каплями и, похоже, окончательно выпал из веселья.

Вскоре на шум прибежала подмога в лице еще четверых таких же огромных мордоворотов, и уже такой толпой они сумели просто загнать Нелюдь в угол. Но даже так, со свежим подкреплением и тотальным численным перевесом на пленение мертвяка было потрачено очень много времени. Полицейский лягался, кусался, вырывался и не обращал вообще никакого внимания на болевые захваты или удары.

Он не терял сознания от попаданий пудовых кулаков по своей голове, не замирал в страхе, когда его локтевые суставы опасно изгибались, взятые на излом и даже не пытался хоть как-то минимизировать получаемые повреждения. Он просто бился с отчаяньем раненного зверя, готовый отгрызть собственную лапу, если это поможет хоть чуть-чуть задеть врага. И такое пренебрежение ко всему, кроме собственной цели, вызывало у людей легкий трепет, оно попросту было им чуждо и непонятно. Хотя, вероятнее всего, это было просто опасение перед неизведанным. Перед врагом, само существование которого кажется оскорблением и плевком в лицо законов природы.

В конце концов, заимев с полдюжины глубоких укусов, потеряв парочку собственных зубов и получив еще несколько сломанных пальцев, загонщики все-таки сумели стянуть ремнями тело полицейского так туго, что он теперь больше напоминал гигантский кусок ветчины.

Мертвец еще предпринял несколько попыток вырваться из пут, но поняв, что это бесполезно, просто расслабился, словно и не было этой сумасшедшей гонки. А потом его подхватили несколько сильных рук и унесли в неизвестном направлении. Этот экземпляр будет очень интересен для ученых, может они смогут найти слабые места у этих тварей?

— Фух… вашу ж мать… — смахнул с лица испарину Амелин и грузно уселся в кресло. — Это невероятно… и это он только один! А если их будет сотня?! Как с ними бороться?!

Остальные собравшиеся лишь сконфуженно промолчали. С одной стороны, никому из них не по чину было участвовать в подобной забаве, но с другой — сам же генерал не погнушался? А они теперь что-то вроде изнеженных белоручек…

— Молчите? Идей нет? Тогда слушайте меня!

Все в этом кабинете имели военное прошлое, некоторые даже поднимались по карьерной лестнице с самых низов, и звук командного голоса на них имел одинаковое воздействие. Люди подобрались и навострили уши, приготовившись слушать.

— Значит так, — генерал хлопнул ладонью по столу, — все вы видели, как незаметно Нелюдь может просочиться в наши ряды и сидеть с нами бок о бок. Поэтому, во избежание утечек информации, до особого распоряжения отсюда не выйдет ни один из нас!

Народ от такого известия заволновался и всполошился. Они шли на срочный оперативный сбор, никто не готовился к длительному отсутствию и не успел оставить на своем месте приличествующую замену.

— Я не думаю, что это удачное решение, поскольку…

— Это директива лично президента! — Подавил любые намеки на инакомыслие в самом зародыше Амелин. — Либо мы сделаем все, что от нас зависит, либо уже завтра город будет заполонен одной только ходячей Нелюдью! Вы что, не понимаете, что мы рискуем потерять столицу?! Сейчас в наших руках судьба всей Москвы, а может и целого мира! Если мы не совладаем с этой гадостью, то она чумой расползется по земному шару!

— Давайте тогда к делу, товарищ генерал, — к удивлению военного, эта реплика принадлежала фээсбэшнику с которым он совсем недавно здорово поцапался, — чем больше мы медлим, тем сильнее позиции врага.

— Именно так! Но прежде, я бы попросил всех вас сдать мобильные телефоны и любые другие средства связи.

— Все настолько серьезно?

— Более чем.

— И что же за информацию вы готовы нам поведать?

— Кажется, мы нашли, где Аид устроил логово.

После этого ответа все собравшиеся без разговоров вытащили свои смартфоны, отключили их и сдали лично в руки генералу, который запер их в массивном огнеупорном сейфе. Это действительно были очень важные сведения, которые надлежит обсуждать только в обществе проверенных и надежных людей. И исключительно шепотом.

К выводу о том, что за всем происходящим в столице ужасом стоит какой-то отдельный человек (а может и не человек вовсе), пришли достаточно давно. Для удобства и соблюдения режима секретности, этого субъекта прозвали именем древнегреческого бога мертвых — Аида.

На поиски этой загадочной фигуры были брошены все ресурсы огромной державы. Аналитики из каждого уголка страны перечитывали и пересматривали гигабайты информации в поисках хоть каких-нибудь зацепок, архивы были перевернуты вверх дном. Секретные документы в нарушение всех мыслимых инструкций передавались из рук в руки как старые дачные журналы, потому что времени на соблюдение всех бюрократических проволочек попросту не было.

Но это, к сожалению, не приносило желаемых результатов. Мертвецы продолжали сеять хаос и смерть на улицах, действуя при этом фантастически слаженно. И тогда военные начали подозревать, что где-то прячется и их мозг, матка, если угодно. Король или королева. Тот, кто обращает людей в жуткую Нелюдь, покорную чужой воле и ведомую немыслимой силой. И это делало отродий неподвластных даже смерти.

Несмотря на численное превосходство и более мощное вооружение вместе с военной техникой, государственные войска вчистую проигрывали бесстрашным и кровожадным мертвым. И какую бы хитрость не пыталось измыслить командование, переломить ситуацию не получалось. Этот порочный круг упорно не желал размыкаться, ввергая живых в уныние.