Xxcoy - Послушание змеи

Между тем должно было быть далеко за полночь и господствовала глубокая тишина, если не считать тяжелых шагов и благочестивого бормотания стражи. Я почти добрался до колодца, когда открылась дверь главного здания и Торбен в сопровождении Дэниеля вышел наружу. Инстинктивно я отступил в тень, не очень-то хотелось, чтобы Мастер разозлился из-за того, что я оставил ночью свою комнату. Они меня не заметили.

— Я не знаю, почему он умалчивает о чем-то, но абсолютно уверен в том, что он рассказал нам не все, — тихо молвил Торбен.

— Воспримем же это как должное, у него есть на то причины, — ответил Дэниель приглушенным голосом.

— Я не люблю противостоять такому опасному сопернику без знания всех фактов, — прорычал Торбен. — Оба не были дураками. Тем не менее он без труда убрал их со своего пути.

— Когда мы выступаем?

— Завтра.

— Кто же позаботится о Вашем ученике?

— Тимотеус? Это я предоставлю Урбану. Мальчик так и сяк не доставляет особой радости. Из него никогда не получится хорошего бойца.

Так они пересекли двор и снова скрылись во внутренних покоях монастыря. Я медленно стряхивал свое оцепенение и снова зашевелился. Зачерпнув воды, я поспешно побежал назад в мою комнату и, абсолютно несчастный, заполз в свою постель.

3

На следующее утро Торбен и двое остальных оставили монастырь, прежде чем мы собрались для утренней молитвы. Я бросил взгляд на отрешенное лицо моего Мастера, когда он выезжал из ворот, но он меня не заметил. С чувством потери я остался стоять позади.

После утренней молитвы меня задержал Мастер Урбан на входе в столовую.

— Ты знаешь, Тим, что твой Мастер должен был оставить монастырь. Я хотел бы видеть тебя в своем кабинете после завтрака, чтобы мы могли выделить кого-то для тебя. Твоему обучению не должны мешать разные обстоятельства.

— Как Вы пожелаете, Господин.

Когда я плюхнулся на свое место, Мартен скорчил мне мину, будучи в хорошем настроении.

— Ну, теперь ты избавился от старого брюзги?

— Чего?

— Торбена. Он же ужасно строгий? Или нет?

— У него слишком часто были причины быть недовольным мною. — Вчерашние слова Торбена обо мне тяжелым камнем лежали на душе.

— Может быть, но все равно он далеко не весельчак.

— Он один из величайших бойцов, которые когда-либо были в Ордене. Это было честью — стать его учеником.

— Конечно, это честь, но не в радость. Или же? Меня волнует, кому же ты достанешься.

Таким вопросом я еще даже не задавался и ел молча и задумчиво.

После завтрака я, как и было велено, пошел в покои Старших и робко постучался в дверь кабинета Мастера Урбана.

Он сидел за залитым солнечным светом столом под большим окном с мозаичными цветными стеклами и что-то писал. Когда я вошел, он коротко вскинул голову и указал мне на стул. В свое время Урбан был устрашающим противников своих врагов и носил следы этих битв как знаки отличия. Он был высок, еще можно было распознать его прежнюю силу. Между тем это был старик со сморщенным лицом и белоснежными волосами. Глаза его пережили лучшие времена и он надевал маленькие серебряные очки, если он писал, которые он сталкивал на самый кончик носа, чтобы лучше видеть. Он закончил свою работу в тишине и только тогда обернулся, обстоятельно разглядывая меня поверх своих очков.

— Ты знаешь, Тим, что я позвал тебя не для того, чтобы назначить нового Мастера, не так ли?

Я машинально кивнул. Этого-то я и опасался.

— Первосвященник желает, чтобы ты выполнил одно важное поручение. Он хочет поговорить с тобой лично. Должен сказать, что мне совсем ясно, почему он выбрал именно тебя. Твой Мастер, Торбен, был не очень доволен твоими достижениями. Как продвигаются дела с чтением и письмом?

— Я тружусь над этим, — ответил я уклончиво.

Снова долгий, оценивающий взгляд.

— Хорошо, Тим. Следуй за мной.

Он поднялся и направился к двери в противоположной стене помещения. Она вела в коридор без окон, в который можно было попасть только из покоев Старших и в котором никто не нес стражу. Урбан постучался в дверь в правом торце и вошел, я последовал за ним против воли.

Теперь мы находились в кабинете Первосвященника и я показался себе крохотным в этих древних почтенных стенах. Маркус стоял возле великолепно сделанного подставца для чтения и листал книгу, выглядевшую очень старой. Он обернулся, когда я вошел, и улыбнулся дружелюбно. В то же время его глаза так пронизывающе смотрели на меня, что я не смог этого вынести и быстро уставился в пол.

— Итак, ты здесь. Помнишь ли ты о нашей беседе несколько дней назад, Тим?

— Да, Господин.

— Я говорил с тобой о миссии посланника.

— Да, Господин.

— Я передам тебе рукопись. Надежно спрячь ее, никому нельзя ее видеть — ни нашим братьям, ни горожанам, ни кому-либо еще. Ты не проронишь ни слова об этом. Урбан официально пошлет тебя к нашему миссионеру в Город, чтобы никто не задавал вопросов. Но твоим собственным заданием будет передать письмо одному конкретному человеку, и только ему. Я не строю никаких иллюзий в этом плане — это будет нелегко. Его трудно найти и еще сложнее установить с ним контакт и если он не прислушается к твоим словам, у тебя не будет второго шанса.

— Где я должен искать его?

— Я дам тебе карту, полученную от моего друга, с которым ты уже познакомился. Он всегда невероятным образом обо всем хорошо проинформирован.

Он запустил руку в ящичек на нижней части подставца и протянул мне маленький клочок бумаги. На нем был изображен дом в одном немного злачном квартале, насколько я про это знал. Не в таком гибельном и опасном как Гавань, но определенно не то место, которое хотелось посетить.

— Там я найду его? И должен просто постучать к нему в дверь?

— Если ты так сделаешь, то скорее всего обнаружишь себя на дне Гавани с камнем, привязанным к ногам, прежде чем даже осознаешь это. Ты будешь должен найти другой путь. Наблюдай за ним, жди подходящего момента. Но будь осторожен, ведь если он это заметит, то в лучшем случае скроется.

Я не хотел бы знать, что могло случиться в худшем случае.

— Никто не должен заметить, что ты передал ему сообщение. Кроме того, было бы неразумно и безуспешно приближаться к нему в одежде хаммеритского неофита. Он — не друг Ордена. Ты будешь носить неброское уличное платье. Неважно, сколько тебе понадобится на это времени, но только выполни поручение.

— Откуда я должен знать, кто тот, кого я ищу?

— Ты его узнаешь. Его глаза разного цвета.

Несколькими часами позже я нетвердой походкой покинул монастырь. Прямо возле своего бешено бьющегося сердца было спрятано искусно запечатанное письмо. Я лишь коротко глянул на него — там не было имени. Достаточно удалившись от монастыря, так, что никто из братьев уже не мог меня видеть, я бросился в заросли и, ежась от холода, сменил костюм неофита на грубую темную уличную одежду, которая была упакована в мой путевой мешок. Вместо своего молота я припрятал маленький наручный кинжал, который мне был гораздо больше во вкусу чем тяжеленный монстр. Но было также до боли понятно, что в случае нападения нужно спасаться бегством, ведь как боец я был ниже среднего.