Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне

— Где я должен встретить посвященного? — Загфуран изобразил почтение и покорность. Пусть диригенсы порадуются: минарс стал более кротким.

— Мы откроем портал там же, где вступил на Гошту ты, — сообщил Нафиш.

— Разумно ли это? — засомневался маг. — Эрвин присматривает за миром. Он мог заметить мое перемещение.

— Насколько я знаю, до сих пор он не побеспокоил тебя. Вероятней всего, и на этот раз он не проявит свое присутствие. Это не в его интересах.

— Как скажете, учитель, — вновь почтительно, но с достоинством склонил голову минарс.

— Завтра около десяти часов утра по времени Гошты он будет у тебя. Встречай брата. Да пребудет с тобой Свет! — попрощался Нафиш.

Фигура учителя исчезла, яжнай угас.

Загфуран облегченно перевел дух и опустился на стул. Он понимал, почему диригенсы перебрасывают Варуха через тот же портал. Гошта не была закрытым миром. Например, Флелан Управитель Ланселот закрыл так, что несколько минарсов погибли, пытаясь проникнуть туда. Мир почти вымер, а Храм Света по прихоти Хозяина никак не мог помочь его жителям. С Гоштой было проще, но и она активно сопротивлялась проникновению извне. Перейти минарсу по прежнему порталу легче.

Маг удовлетворенно кивнул. Все идет именно так, как надо. Но перед встречей с Варухом, ему надо много охотиться. Очень много. Пожалуй, он оставит записку Тазрашу и отправится в Энгарн до назначенного срока. Заодно еще раз пощекочет нервы Поладу.

14 ухгустуса, дом Каракара

Ранели чуть опоздала к ужину, приводя себя в порядок. Женщины в семьях эйманов старались не выставлять красоту напоказ. Поэтому, прежде чем спуститься в столовую, девушка туго заплела косу. По правилам оборотней она должна носить распущенные волосы до замужества. Но она потеряла право находиться в стае, так к чему беспокоиться о порядках, царящих у оборотней? Она бросила последний взгляд в зеркало: темные волосы, карие глаза, пухлые губы — ее никакая прическа не испортит, как бы она ни старалась.

Огромный дом Каракара, сложенный из больших камней и окруженный внушительной стеной, больше походил на замок, хотя в нем было лишь три маленьких крыла. В самом большом на первом этаже располагалась пиршественная зала, около лавга* в длину и ширину. Ее называли столовой и собирались там всей семьей на завтрак,

* лавг — мера длины примерно равная ста метрам.

обед и ужин. Над столовой — спальни Авиела и Шелы, то есть, женатых обитателей этого сумрачного места.

В левом крыле на первом этаже сделали что-то вроде гостиной: здесь стояло два шкафа с книгами, большой диван у камина и несколько стульев. Насколько она заметила, тут чаще собирались мужчины, чтобы скоротать вечер: обсудить дела за картами или чаккув*. Читать, по правде говоря, было нечего. Ранели просмотрела книги, они оказались

*чаккув — игра немного похожая на шахматы, но более сложная.

ужасно глупыми: рыцарские и любовные романы. В стае такие в руки брать запрещали. На втором этаже находились спальни гостей. Ее поселили именно там.

Спальни одиноких сыновей Каракара находились тоже на втором этаже, но в правом крыле. Ранели ни разу туда не поднималась: порядки у эйманов были не менее строгие, чем в стае. Когда Алет привез ее сюда, она еще не совсем оправилась от болезни. Но Сокол сразу объяснил: до свадьбы они будут спать в разных комнатах. А свадьбы будут играть не раньше, чем через месяц. Ближе к полнолунию сабтамбира эйманы, которым исполнилось семнадцать лет, будут получать имя. Обычно один или двое погибают на Обряде, поэтому молодоженов Охотник благословляет раньше, чтобы не получилось, что свадьбу играют во время траура. Ранели, конечно, подождала бы сколько требуется. Только вот свадьба не состоится и тогда. Охотник отказался их венчать. Теперь надо было либо покинуть Алета, как и предлагал Халвард, либо…

Про себя Ранели называла хама, имевшего мистическую власть над эйманами не иначе как по имени. Может быть, она и покинет замок Каракара, но не раньше, чем когда Алет попросит ее об этом. А до этого, она будет бороться.

Девушка вприпрыжку спустилась по лестнице и почти вбежала в столовую. Она выглядела ничуть не лучше других комнат в доме. Стены потемнели от времени. Огромная железная люстра со множеством свечей, не могла оживить ни стареющий дом, ни мрачные лица присутствующих. И почему-то Ранели казалось, что дело тут не в том, что семья Каракара почти разорена. Просто на всем как будто лежала печать проклятия. Глава семьи Авиел Каракар не любил вспоминать, из-за чего его изгнали из дома Орла. Алет тоже не желал об этом говорить, но она уже догадалась, что виновник всему Охотник, этот ужасно противный тип.

Во главе стола сидел Каракар. Девушка не помнила, чтобы он хоть раз улыбнулся. Справа от него Тана — его жена. Она хорошо сохранилась для сорока с небольшим лет. В светлых волосах незаметна седина, почти нет морщинок, но она кажется безжизненной, также как и ее муж. Следом Катрис — невестка главы дома. По левую сторону стола — Удаган и Алет, по старшинству.

Никто не ел, ждали ее. Ранели извинилась и опустилась на стул рядом с Соколом, сидевшим, к счастью, очень далеко от отца — Авиела Ранели побаивалась.

— Приятного аппетита, — произнесла Тана.

Присутствующие стали накладывать в тарелки тушеную картошку с мясом. Алет, как обычно, позаботился о невесте. Ранели залюбовалась его сильными руками, перевела взгляд на лицо. Очень похож на мать. И волосами, и янтарно-желтыми глазами. Говорят, если сын похож на мать, будет счастливым. Пока эта примета не сбывалась. Алет посмотрел ей в глаза, но не улыбнулся. Помнится, он обещал, что после свадьбы перестанет хмуриться, но, кажется, в доме Каракара этого выдающегося события не произойдет. Прежде всего потому, что пропал младший брат Алета — Шела Ястреб.

Ранели перевела взгляд на жену Шелы — потрясающе красивую рыжую девушку, сидевшую напротив. Она вяло возила вилкой по тарелке. Катрис была очаровательной, несмотря на то, что щеки запали, а серые глаза будто угасли. Красивые губы, давно не смеялись. Она была замужем всего два года. А три месяца назад Шела уехал с товаром в Энгарн. Сначала все шло хорошо, семья надеялась, что удастся не только вернуть деньги, взятые в долг у какого-то энгарнца, но и получить хорошую прибыль. Но Шела исчез. Больше месяца они не получали от него известий, а самое страшное для эйманов — не могли найти и эйма-ястреба. Ранели представить не могла, как бы пережила, если бы подобное произошло с Алетом. Ей хотелось поддержать Катрис, но нужные слова не находились. Что утешит в таких обстоятельствах?

Удаган — огромный, по сравнению с остальными членами семьи, парень — ел, не отрывая взгляда от тарелки. Волосы у него тоже были светлые, но не такие, как у Таны, а почти белые. Он не походил на родителей ни внешностью, ни эймом. Если Ранели хоть что-нибудь поняла из жизни этого необычного народа, то в доме Орла не рождалось игуаны, а в доме Воробья — пумы. Получается, Удаган Лев никак не мог быть сыном Каракара, но тридцатилетний мужчина упорно называл Авиела отцом, а в Ритуальном круге садился рядом с ним, а не в доме Гепарда, к которому должен бы принадлежать. Однако это была еще одна тема, на которую семья говорить не любила. Так что и прожив здесь полмесяца, Ранели не вникла в тонкости отношений внутри семьи.