Наталья Баранова - Оборотень

В зрачках моих глаз появилось и застыло презрение. С этого мига для меня Аниду стал чем — то бездушным и неживым, человеком я его считать уже не могла. Вот что имела в виду Хариэла, защищая меня. За это, деточка, спасибо! Долг платежом красен, придет время — оплатим. А пока я смотрела, как, вырвавшись из объятий Аниду, девчонка не знала — радоваться ли избавлению, или просто замкнувшись в себе оплакивать мечты, которые несомненно, у нее когда — то были.

Волоча пузо по полу, я сменила дислокацию, что б не попасться на глаза кому-нибудь, когда она станет выходить. В этой комнате много было укромных местечек, словно ее специально приготовили для того, что б я могла остаться незамеченной.

Да, каюта Аниду здорово отличалась от моей. Начнем с того, что она была неизмеримо больше. Таких, как моя, в ней запросто б уместилось штук десять, не менее. Кровать на львиных лапах находилось почти в центре ее. Всюду — дорогие ткани, начищенный до янтарного сияния паркет и мягкие ковры. Всюду — темные тона, резко оттеняемые золотом. Черные подушки, расшитые изящными узорами, кальяны, флаконы, набитые розовыми лепестками, и канделябры, полные свечами.

— Я могу идти, мессир? — тихо спросила девушка, накинув скользкую ткань туники и глядя не на того, с кем делила постель, а в пол.

— Ступай, — безразлично отмахнулся он. — За платой придешь утром. Смотри, не забудь!

Сказать, что Аниду меня взбесил — не сказать ничего. И я готова была прыгнуть и оторвать его глупую, блеклую башку, зная, что каяться мне не придется ни сейчас, ни потом, как дверь распахнулась, и на пороге возник Хариолан. Девушка суетливой мышью выскользнула вон.

Юнец тяжело вздохнул, потянулся за покрывалом и прикрыл наготу. Хариолан отметил сие с очередной своей кривенькой усмешечкой. Пройдя по комнате печатая тяжелый шаг, он встал к юнцу спиной.

— Можешь одеться, — прозвучал ледяной голос. — И лучше будет, если ты это сделаешь быстро. Я не имею ничего против того, как ты проводишь свое свободное время, но капитаны устали тебя ждать, и поэтому сейчас сюда ввалится толпа. Тебе хочется предстать перед ними нагишом?

— Нет.

— Ну, так чего ты ждешь?

— Выйди, — внезапно смущенно проговорил Аниду, — Пожалуйста, а?

— С девушками ты смелый, — холодно заметил Хариолан, вертя в руках безделицу — хрустальный шар, укутанный в сетку из золотых и серебряных нитей. — Им ты голым показаться не боишься.

На моей морде появилось выражение, напоминающее усмешку Хариолана. И кто сказал, что зверье не умеет улыбаться? Еще как умеет! Я следила из своего логова за этими двумя, как кот следит за мышью. Не сказать, что я была безмятежна — толпа народа в мои планы не входила, но не усмехнуться, глядя как поспешно, трясущимися руками, Аниду хватает одежду и летит в смежную комнату, я не могла.

А Хариолан, отложив безделушку, обвел комнату тяжелым взглядом. Теплые зеленые глаза смотрели, словно ощупывали. Я постаралась сжаться в точку. Разумеется, не удалось. Разумеется, он меня не заметил. А я смотрела на него, чувствуя, что помани он — и я на брюхе подползу к его ногам. Что за колдовство излучал он, что я — разумнейшая тварь, теряла от его присутствия голову?

Аниду появился через несколько минут — одетый, причесанный, этакий невинный ангелочек, внешности которого я б поверила, не открой мне глазки на него Хариэла и сегодняшняя ночь.

Хариолан улыбнулся ему несколько мягче, чем улыбался до того.

— Что нужно капитанам? — спросил Аниду напряженно.

— Они хотят посоветоваться, что делать с оборотнем, — отозвался горбоносый удивительно спокойно.

— Но ведь это — твоя добыча.

— Все верно, мессир Аниду, — заметил хищник. — Вот ты им это и объяснишь. Я с оборотнем расставаться не намерен. По крайней мере, до Эвира.

— И зачем сдалась тебе эта тварюга? — с дрожью в голосе спросил Аниду.

— Тварюга? — деланно удивившись, переспросил Хариолан. — Я думал ты меня поймешь. Она — на редкость симпатичная девушка. Ты этого не находишь, о ценитель женской добродетели?

— Ты и — женщины? — уколол насмешкою Аниду.

Хариолан быстро развернувшись, подошел к мальчишке и посмотрел на него сверху вниз. Зрачки каре — зеленых глаз сжались в точечки. Не хотела б я сейчас поменяться местами с Аниду. Я-то не люблю, когда на меня так смотрят. Взгляд пирата был схож с клинком, приставленным к горлу.

— Аниду, — заметил Хариолан неожиданно мягко, — я не понял намека. Будь добр, поясни, пожалуйста.

— Да нет, ничего, так, — пролепетал юноша, — просто…

— Просто мозги отказали, — вздохнул Хариолан умиленно, — переутомился, обминая кровать. Аниду, я человек незлопамятный, но в тебе нет ни малейшего почтения к тем, кто старше тебя и опытней. Боюсь, придется преподнести тебе пару уроков этикета. Ты же знаешь, какое значение этикету придает твоя матушка?

— Мессир, — прибавил Аниду, напоминая.

Хариолан склонился в насмешливом поклоне. Я с напряжением ждала продолжения их препирательства, но в коридоре прозвучал звук шагов бегущего человека, и эти двое надели на лица безразлично — вежливые маски.

Мой сторож вломился в каюту повелителя без церемоний.

— Беда, господин Хариолан, — проговорил он. — Оборотень! Она сбежала!

Аниду огляделся, словно схваченный за горло смертельным ужасом. Я не знала, что его светлейшество может побледнеть еще больше. Лицо сделалось меловым и каким — то рыхлым, светлые глазки забегали. Похоже, он боялся, что я, того гляди, вылезу из-под кровати или выгляну из-за драпировок. Недурная идея! А что если попробовать? Уж больно интересно было б тогда взглянуть на него. Что б он тогда сделал? Рухнул в обморок или банально и некрасиво обмочил только надетые штаны?

— Хариолан! — выдохнул он, схватив хищника за руку. — Хариолан, мне страшно!

Хариолан досадливо эту руку отцепил от своего рукава.

— Где она? — проговорил он, глядя на стража.

— Никто не знает. Заснула в комнате, я заглянул чуть погодя — ее нет! Кажется, сбежала через вентиляцию.

— Возьми людей, — заметил Хариолан, — прочеши корабль, перекрой все ходы! Ее необходимо найти! Вот зараза!

Вздохнув, он посмотрел на Аниду, обвел взглядом каюту и пожал плечами.

— Позвать тебе стражу, сударь? — спросил насмешливо.

— Позови….

— Спокойной ночи….

Он вышел, а я осталась наедине с перепуганным чуть не до смерти юнцом. Что ж, легко было б сейчас выйти из укрытия, и одним движением когтистой лапы распороть ему горло и грудину. Но от одной мысли об этом меня замутило.

Мне казалось, что пляшут стены, пляшет пол и набат гудит в голове. В горле стоял комок вкуса металла, а грудь разрывала железными когтями боль, не позволяя дышать. Вот она расплата за пребывание в зверином облике! И все ж, зверем быть легче, чем гадом. А мне предстояло отсюда еще выползти….