Михаил Ерунов - Брошенный мир

На песчаной отмели речного берега висели растянутые на просушку сети, чуть левее к длинным деревянным мосткам были привязаны несколько нехитрых лодок-долбленок. Немного выше, по пологому откосу, спускающемуся к реке, располагались огороды. Хотя огородами их назвать было трудно, поскольку огород происходит от слова ограда, и по смыслу должен быть огорожен от других участков. Здесь же люди жили общиной, и потому плоды их совместного труда принадлежали не отдельным людям, а всему племени.

Барбаган, Лестер и Волай медленно, оглядываясь по сторонам и ежеминутно ожидая нападения, подошли к околице. Но их никто не окликнул, не остановил. Даже собаки, и те равнодушно взирали на незваных гостей, словно им было лень тявкать по такому пустяковому поводу, как приход трех отменно вооруженных воинов.

-Либо эти люди настолько беспечны, что забыли выставить дозоры, либо войн и междоусобиц на их земле не происходило слишком давно, - сказал Барбаган и толкнул плечом низкую дверь, ведущую в дом.

Жилье встретило их не слишком приятным запахом, который всегда присутствует в помещение, где собирается много народа, перемешанным с удушливым дымом и не менее удушающим ароматом жарящегося на огне мяса. Их появление не осталось незамеченным - сразу несколько десятков голов повернулись в сторону пришельцев.

-Мир вашему дому, добрые люди - стараясь по возможности выдержать правила этикета, произнес Барбаган. - Не позволите ли трем одиноким путникам разделить с вами на эту ночь ваш кров?

Из-за очага поднялась высокая, широкоплечая фигура человека. Он, вероятно, был очень силен, этот смертный, и Барбаган по достоинству оценил его мощь и стать. Скорее всего, именно он и являлся вождем племени, так как взоры людей тут же устремились в его сторону. Это был мужчина лет тридцати пяти, с широким лицом, украшенным густой, всклокоченной бородой и косматой прической. Одет он был в кожаную рубаху, по плечам украшенную бахромой, и широкие кожаные штаны. Ноги вождя, обутые в мягкие мокасины, были широко расставлены, что предавало ему вид уверенного в себе человека, на шее висело ожерелье, составленное из клыков каких-то хищников, скорее всего волков.

-Мир и вам, добрые путники, - хрипловатым голосом ответил вождь.

Его слова были приветливыми, но во взгляде все же чувствовалась некоторая настороженность.

-Прости, мил человек, но не знаю, как тебя величать, - продолжил вождь. - Я знаком со всеми, кто проживает в пяти днях пути от нашего дома, но таких чудных, как вы, что-то не припомню.

-Барбаган, - широко улыбнувшись, представился старший брат. - А это мои братья, Лестер и Волай.

Барбаган отлично умел использовать свое личное обаяние, и сердце вождя тут же оттаяло. Человек, сразу назвавший свое имя, не может замышлять худого. Так, во всяком случае, было принято считать в среде этих простых, бесхитростных людей.

-Зумм, - в свою очередь представился вождь. - Я глава этого дома. Проходите, дорогие гости, мы все будем только рады разделить с вами стол и кров.

Братья прошли к длинному дощатому столу и заняли почетные места рядом с тем, что предназначалось главе семьи. Здесь уже собрались почти все люди племени. Только Зумм и еще пара мужчин занимались тем, что дожаривали кабана на вертеле. Пока образовалась пауза, Барбаган, Лестер и Волай смогли немного осмотреться вокруг.

Дом оказался весьма просторным. Его высокая шатровая крыша держалась на четырех могучих столбах, возвышавшихся в центре. Между ними находился очаг, который представлял собой обыкновенное кострище, обложенное со всех сторон почерневшими от сажи камнями. За ним находился тот самый стол, за которым братья сейчас и находились. Вдоль стен стояли длинные лавки, кое-где на глаза попадались немудреные орудия домашнего производства: прялки, примитивные ткацкие станки, сапожные болванки и еще множество другого, чье назначение трудно было определить с первого взгляда.

Отдельное место занимала специальная горка, на которой были выставлены копья, а над ней по стене развешаны тугие луки. Сородичи Зумма занимались не только рыболовством, но и охотой тоже. Мечей или какого-либо другого оружия ни у вождя, ни у других мужчин племени не оказалось, что только подтверждало предположение Барбагана о том, что здешний народ не воинственен. Спальных мест здесь, внизу, тоже видно не было. Скорее всего, они находились на втором ярусе, под крышей. Крутая лестница, ведущая туда, располагалась в правом дальнем от входа углу дома. Что же, весьма разумное решение. Там, наверху, и теплее, и обустроить себе уединенный уголок тоже проще.

Народу в племени в общей сложности набиралось человек шестьдесят, включая стариков, женщин и детей. Как заметил про себя Барбаган, не слишком-то густо для того, чтобы воплощать в жизнь его далеко идущие планы. Появление чужаков являлось для них событием весьма значительным, тем более таких экзотичных, как трое братьев. Все в них вызывало изумление: и необычная одежда, сотканная неизвестно из какого материала, и аккуратные прически, и дорогое, можно даже сказать драгоценное оружие. И хотя войн в Лиросе, судя по всему, не было уже очень давно, старинный меч, если такой у кого и сохранился, всегда считался признаком богатства и роскоши. А тут пришли сразу трое незнакомцев, у каждого из которых было по такому!

Люди Зумма украдкой посматривали на нежданных гостей, не решаясь вступить с ними в беседу без своего вождя, и только тихо перешептывались между собой. Братья тоже пока сохраняли молчание. Кто знает, может, заговорив с кем-нибудь из членов общины, они ненароком нанесут обиду главе семьи. В каждом доме ведь имеются свои уставы и традиции, и нарушить их - значит в один миг потерять с таким трудом завоеванное доверие.

Наконец Зумм закончил с разделкой туши кабана, и мясо начали подавать к столу. Лучшие куски, как велят законы гостеприимства, достались, конечно же, гостям. Тут же на столе появился пузатый бочонок, и глиняные кружки с каким-то напитком стали передавать по рядам.

-Отведай моего эля, дорогой гость, - протягивая Барбагану кружку, с улыбкой произнес Зумм. - Наши говорят, что в этом году он мне особенно удался.

Он хитровато усмехнулся, а затем, потеребив ус, добавил:

-Правда сказать, эти шельмецы всегда его хвалят, надеясь получить от меня лишнюю кружечку-другую.

Барбаган заглянул в свою незамысловатую посудину. Напиток оказался неприятно-мутным и по запаху сильно отдавал брагой. Пить его не хотелось, но и отказаться тоже было нельзя. Ему нужно было как можно больше расположить к себе этих людей, а ради этого стоило пойти даже на такую жертву, как временные колики в животе. Барбаган бросил взгляд на братьев. На лице Волая не отражалось ровным счетом никаких эмоций. Он спокойно потягивал зуммово пойло, словно это и в самом деле был великолепный эль. Что же, младший брат всегда был неприхотливым, и Барбаган оставалось только порадоваться за его отменную выдержку. Другое дело Лестер. Его физиономия сморщилась в гримасу брезгливого отвращения. Казалось, еще немного, и Лестер выплеснет содержимое своей кружки прямо в лицо Зумма. Барбаган такой поворот событий совсем не устраивал, а потому он слегка толкнул брата локтем и одарил его грозным взглядом. Тот вздохнул и, что-то тихо шепнув, неуловимым движением изобразил над своей посудиной некие пассы.