Павел Ганжа - Дети Земли

Дыра в каменной стене на поверку оказалась ответвлением, уходившим все дальше вверх. По мере продвижения по обнаруженному гроту становилось светлее, и внезапно Селин кусочком мыла из рук неловкого банщика выскочил из воды. Пусть не под полуденный солнечный взгляд, но в воздушную среду. Выскочил не полностью, конечно, однако до пояса – точно.

Резко сдвинул маску, выдернул загубник и жадно вдохнул.

Воздух!

От возбуждения гаркнул нечленораздельно-ликующее, то ли "Ура!", то ли "Харра!".

Гулкое эхо прокатилось… по пещере.

Селин огляделся и едва не взвыл. Еще один каменный мешок, хотя и больших размеров, чем "зал самоцветов", провались он пропадом! Впрочем, уже провалился – завалился. Здесь было чуть светлее, или так казалось Никите после метаний в кромешной темноте. Грот размерами напоминал авиационный ангар, а формой – ромб, и в непосредственной близости к одному из углов находился источник освещения. Яркие солнечные блики играли на поверхности дрожащего соленого зеркала.

Неужели!…

Костер надежды вспыхнул с новой силой, словно в него плеснули спирта или бензина. Сердце заколотилось буйно помешанным больным о прочные прутья ребер. Стараясь сохранять остатки даже не спокойствия – его давно развеял шквал острых переживаний, а скорее здравомыслия, Селин подплыл ближе к ослепительно яркому пятну, из которого вырастал золотистый столб света и вгрызался в каменный свод пещеры. Вверху, но не в самой высшей точке, не на потолке, а в районе гипотетического стыка "потолка" и "стены" грота, в каменной тверди зияла открытая рана. И сквозь нее свободно, почти не преломляясь, проникали солнечные лучи.

Оказавшись в непосредственной близости от источника света, подводник поневоле сумел взглянуть вверх и возликовал. Несмотря на временное ухудшение зрения. Иначе и быть не могло – попробуйте из темного подвала выскочить на солнце. Но резь в глазах Никиту не волновала. Пройдет. Не повод впадать в отчаяние. Тем более что до того, как боль заставила опустить веки, он успел увидеть… небо! И кусочек белоснежного покрывала облака.

Из каменного плена можно выбраться! Дыра, расселина, отверстие, назовите, как желаете, вела к свободе! И жизни!

Поморгав и восстановив зрение, Селин примерился к неровному овалу, где начиналась расселина, а затем еще раз аккуратно взглянул на небо. Кусочек облака уже исчез, оставив на виду лишь девственно голубое полотно, но Никиту данное обстоятельство не огорчило. Расстроило другое – расселина стремилась к солнцу практически вертикально, и вход в нее располагался на значительной высоте. Два-три человеческих роста. Если глазомер не ошибался, диаметр отверстия позволил бы не слишком упитанному человеку протянуться внутрь расселины и доползти до поверхности; вертикальный туннель едва ли превышал в длину дюжину метров и, вроде бы, нигде не утончался до неприемлемой узости. И Селин бы рванул вверх, к солнцу, пусть расселина и сужалась, продрался бы, оставляя на гранитных зубах кожу, кровь, мясо, кишки. Вылез бы, но…

Как добраться до входа в спасительный туннель, если до него не дотянуться, не допрыгнуть. Никита – не паук и не муха, чтобы путешествовать по вертикальным стенам. И даже не скалолаз, чтобы по ним карабкаться. Эх, сюда бы лестницу или на худой конец веревку с "кошкой".

Руки занемели. Неожиданно Селин понял, что изрядно устал сучить конечностями в вязкой водной среде. Захотелось прилечь, восстановить силы. Когда он осматривался, едва вынырнув из "боковой кишки", то заметил… нечто пригодное для отдыха.

Ага, вот оно!

Самый дальний, с геометрической точки зрения – острый, угол водяного ромба заканчивался отмелью. Языки низкорослых волн лениво облизывали настоящий клочок суши, оставляя на ровной, слегка присыпанной песком каменной поверхности ровные влажные следы. Отмель напоминала то ли горный карниз, то ли узкие мостки, которые сельчанки применяют для стирки и полоскания белья. Вырастая из какой-то мрачной выбоины в пещерной стене, карниз поднимался вверх, а затем преломлялся и с небольшим уклоном сползал в море.

Селин же из воды, напротив, выполз, судорожно бултыхая ластами, скользящими по обросшей илистой бородой скале, ломая ногти и карябая колени даже сквозь толстую ткань костюма для погружений.

Отдыхать на жестком каменном ложе, на деле, оказалось не таким приятным занятием, как представлялось минутой ранее. Тонкая пленка мелко протертого песка не скрадывала острые грани и выступы карниза, и каждое движение отзывалось болью в ребрах. Баллон с воздушной смесью, вкупе с тяжелым поясом, норовил раздавить, расплющить, однако отказать себе в удовольствии растянуться на почти горизонтальной твердой поверхности Селин не сумел. Несмотря на то, что имел возможность расслабиться и набраться сил в водной среде. Слишком сильно опостылела ему эта среда за последние несколько минут. Поэтому терпел дискомфорт и наслаждался, словно махровый мазохист, покалыванием в ребрах и жжением в коленях. Затем все же скинул с плеч баллон и стянул пояс с грузом.

Отдышавшись и передохнув, Никита поднялся и прошел по маршруту от карниза до выбоины. Частые и громкие шлепки ласт нарушили тишину пещеры.

Смешно! Извольте видеть, почтеннейшая публика, перед вами мутант-переросток, человек-амфибия, царь поземных лягушек!

Лицо сморщилось, изображая подобие саркастической улыбки. Будь он лягушкой-мутантом, ка-ак сиганул бы в хищную пасть туннеля навстречу солнцу, небу и свободе…

Выбоина ничем не удивила. Время либо море, а скорее – они вместе, выдолбили в базальте (граните или иной породе – геолог их разберет) здоровенную, похожую на арку нишу. С довольно симметричными краями и мелкими дырами, в которые и крыса протиснулась бы с трудом, ободрав бока. Вот, если бы размеры дыр позволяли залезть внутрь человека, то тогда…

К тому же освещение в нише-выбоине оставляло желать лучшего, в связи с чем разглядывать впотьмах еще один тупик Селин не стал. Вернулся на пригретое место, уселся и предался невеселым размышлениям.

Спасительный туннель манил солнечными лучами и облаками, но добраться до него не представлялось возможным. Специальных средств, типа стремянок, альпенштоков и веревок, нет. А что в наличии?…

Проведенная неспешная инвентаризация установила, что, кроме гидрокостюма, ласт и прочего дайверского снаряжения, ничем полезным Мурат клиента не снабдил. Разве что в пояс Сафаров сунул небольшой перочинный нож. На кой черт проводник вместо еще одной металлической пластины спрятал это, с позволения сказать, холодное оружие оставалось только догадываться. Инициалы на борту вырезать что ли? Например: "Здесь были Мурат и Никита". Бред! Лучше бы ружье для подводной охоты всучил или ножик соответствующий – тесак с широким зазубренным лезвием, годный и акулу выпотрошить, и ступеньки в скале выдолбить. Такие устрашающие кинжалы Селин видел в фильмах о приключениях, где над затонувшим кораблем, полным сундуков с золотом, нередко разыгрывались кровавые поножовщины с участием главного героя и главного злодея.