Эн Варко - Повелители драконов. Книга 2. Пронзая ветер

Ланетта зачарованно уставилась на медленно разрастающееся кровавое пятно на ковре.

— Ты убила его!

Возглас Фредо привел ее в чувство. Они замерли, не спуская друг с друга глаз.

— Ты поплатишься за это, мужеубийца, — процедил, наконец, Фредо сквозь зубы. — Тебе надолго не пережить моего брата. Тебя ждет виселица! Хотя, можешь выброситься в окно. Хлопот меньше.

Он выскользнул из комнаты, и Ланетта услышала двойной поворот ключа. Она осталась наедине с покойником.

Девушка посмотрела на труп, на свое изодранное и окровавленное подвенечное платье, на кочергу, с которой продолжала капать кровь. Ее рука разжалась, и железка упала на ковер.

Мозги работали на удивление четко и быстро. Предугадать последствия не составляло большого труда. Фредо убежал, боясь оказаться замешанным в скандале, но утром придут слуги и все обнаружат. Ее рассказу никто не поверит. Она была простолюдинкой, и ее с удовольствием повесят в назидание остальным.

Ланетта сорвала с себя остатки платья и бросила на себя взгляд в зеркало. Только сейчас при виде окровавленных боков и спины, тело запоздало взвыло от боли. Сорванный Арно жесткий корсаж оставил на ее ребрах глубокие борозды, которые продолжали кровоточить. Она бросилась к платяному шкафу своего несостоявшегося мужа. Схватив охотничьи брюки и просторную блузу, она торопливо натянула на себя мужскую одежду. Если штаны были ей коротковаты в длину и широки в поясе, то рукава блузы пришлось подворачивать. Подтягивая спадающие штаны, она посмотрела в окно на такую далекую от нее землю.

Фредо был прав — прыгать из окна было чистым самоубийством. Но был и другой способ. Метнувшись к кровати, Ланетта принялась разрывать шелковые простыни на полосы и связывать их между собой. Она перебросила самодельную веревку через окно и, не медля, покинула жуткую комнату.

Все время, пока она спускалась, ей чудилось, что узлы развязываются. Штаны так и норовили достичь земли быстрее девушки. А когда в одном из окон мелькнул свет, руки Ланетты сами чуть не разжались от страха. Минула вечность, прежде чем беглянка оказалась на земле.

Вокруг царила тишина. Все гости разъехались, а измученные праздничной суетой слуги крепко спали, упившись остатками вина с праздничного стола. Девушка, отрезав лоскут от ткани, закрепила несчастные штаны на бедрах и осторожно двинулась к воротам. Ее сердце оборвалось, когда скрип открывающихся створок неожиданно громко прозвучал в ночной тишине. Но ничто не шелохнулось. Вокруг все было по-прежнему тихо. Чуть дыша и прижимаясь к стенам, она прокралась в конюшню и вывела оттуда жеребца. Торопливо накинув на него недоуздок, она запрыгнула на коня и сильно ударила его по бокам. Породистый конь с места ринулся в карьер.

Сначала она полностью отдалась быстрой езде. Мимо нее проносились поля поспевшей пшеницы, перемежавшиеся с небольшими перелесками. Полная луна ярко освещала дорогу, наполняя все вокруг волшебством, а душу девушки ликованием от вновь обретенной свободы. Когда ее родной городок начал стремительно приближаться, эйфория пропала. Ланетта придержала коня. Домой возвращаться было нельзя.

«Все равно больше податься некуда», — подумала она и свернула с широкой дороги на чуть приметную тропинку, ведущую через лес к одинокому домику священника.

Десять лет назад отец, несказанно обрадовался, когда с ним завязал знакомство преподобный отец Лэппиус и предложил заняться образованием Ланетты. Мысль о том, что старый аристократ сделает из его дочери настоящую леди, купца заворожила. С тех пор Лэппиус стал для него не просто священником и аристократом, он стал для него богом, которому следует безоговорочно доверять и слушаться. В результате все свое детство девочка провела в небольшом домике священника. Возвращалась она домой лишь для того, чтобы переночевать. И никто из домочадцев ни разу не укорил ее в столь длинных отлучках.

Густая крона деревьев не пропускала лунный свет. Ланетта перевела своего коня на шаг, положившись на его чутье находить дорогу.

Воспоминания о годах дружбы с этим удивительным человеком пронеслись в ее голове. Он всегда потворствовал ее желаниям чему-либо научиться. Сам учитель, казалось, знал обо всем на свете. Его надо было лишь попросить, и он с готовностью делился своими знаниями и умениями. Взамен он требовал лишь терпения и усидчивости. Если бы отец знал, что вместо изысканных манер, изящной словесности и вышивания крестиком, она учила математику, читала философские трактаты, гонялась наперегонки с Лэппиусом на лошадях, набивала синяки и ссадины, овладевая искусством фехтования, метала в огородное пугало ножи и стреляла из лука по воронам, купец был бы более чем изумлен. Но удивительным образом жилище священника люди обходили стороной, а купцу даже в голову не приходило хотя бы раз навестить свою дочь. Домик вместе с прилегающими к нему окрестностями жил своей особой жизнью. И Ланетте эта жизнь нравилась намного больше, чем рабская духота ее родного городка.

На востоке уже разливался рассвет, когда она подъехала к дому священника. Спешившись, Ланетта пошарила рукой под камнем. Ключ оказался на месте. Дверь послушно отворилась, впуская девушку внутрь. В доме было тихо и пустынно, но в свете лунной ночи, льющейся из окон, было все довольно хорошо видно. Она осмотрела уютную кухонку с большим очагом, где она часто готовила Лэппиусу похлебку. Желудок тот час же жалобно заурчал, но вокруг не оказалось ни горсточки крупы, ни черствой крошки хлеба. Многочисленные полочки буфета и стол были девственно чистыми. Подавив вздох, девушка направилась в кабинет священника. В нем она провела много времени за чтением толстых фолиантов, но войдя туда, в изумлении остановилась.

На полу светилась тщательно вычерченная белой краской пентаграмма, окруженная ободком из темных камней. Ланетта протерла глаза, но пентаграмма осталась. Мало того, камни вдруг вспыхнули синим пламенем, а из центра круга взметнулся вихрь. Ланетта бросилась прочь из зачарованной комнаты. Вихрь сбил ее с ног, а затем поднял в воздух и потащил в эпицентр магической бури.

Странное пробуждение

Первое что почувствовала Ланетта — это щебет птиц и теплые солнечные лучи заходящего солнца на своей коже. Открыв глаза, она обнаружила себя лежащей на чудесной лесной поляне. Трава, цветы, окружающие деревья и кустарники поражали яркими насыщенными красками. Мотылек доверчиво сел на руку и сложил крылышки. Грязная, в ссадинах и с обломанными ногтями рука резко контрастировала с изысканным совершенством маленького создания.

— Наверно я жутко выгляжу, — вслух подумала она.