Игорь Федорцов - Камень, брошенный богом
— Пошли, налью, — грубил жлоб, цепляя меня за локоть.
Говорят человек человеку брат? Я приценился к своему противнику. Брат?! Обычный зажравшийся недоносок, отказавший в выпивке. Мне? Герою!?
Пугать длинноногих барышень не стоило. Городской бар не ковбойский салун и крушить мебель неоправданно дорого.
— Пошли, зёма, — не раздумывая согласился я, хлопая жлоба по накаченному плечу. — Показывай дорогу.
Вернулся я через минуты три. Усаживаясь на освободившееся место, честно отдал умнику, реквизированный в бою ствол.
— Победитель получает все, — не скромно объявил я, и хлопнул без заминки, одна за другой, три рюмки французского чуда.
Барышни засуетились уходить, но долговязый цыкнув на них что бы не дергались, протянул мне узкую ладонь и представился.
— Федор.
От знакомства с покупающими дорогой коньяк отказываться не стоило. Я пожал его холодную тонкую руку.
Дружба повелась у нас странная. То днями и ночами куролесили во всю прыть молодого организма, то неделями не виделись. Когда сходились, нам было тесно в миллионном неоновом городе. Дай волю, мы бы пропили и профукали и человечество, и шар земной. Да что шар — Вселенную пустили бы по миру, не моргнув глазом. Понятно на наши фокусы кредитов ни фонд Сороса, ни Билл Гейтс, ни Минфин не выдавал. Оплачивал Федя. Из личного портмоне. И оплачивал, как положено, с чаевыми, компенсациями, выходными пособиями и на лечение. А деньги у моего другана водились. И не так себе деньги, а настоящие, пачками и зеленью.
Развеселое гулянье продолжалось полгода. На том светлая полоса в моей жизни закончилась и началась обычная — черная. Если вкратце, грохнул Федор по недомыслию одну приглянувшуюся хату. Думал адвокатскую — оказалось Сучья Нора. Несведущим поясню. Сучья Нора это место где скурвившийся блатной хранил компромат. Такие папочки с бумаженциями. За пару страничек из этих папок любопытный прокурор многократно обслюнявит твои небритые щеки. И жить бы Феди Кровельщику не тужить, прижимая торгашей и бомбя богатые квартирки новых русских и старых евреев да вот лоханулся. Единожды, но по крупному, угодив нечистой воровской лапой в Сучью Нору.
Подробности о сути содеянного Федюней мне поведали дяди в мундирах, с погонами в крупную звездочку. Потом со мной имели счастье коротко разговаривать другие дяди, без погон, но при такой власти, что задумай они воплотить в действительность бендеровскую аферу с Васюками, воплотили бы, не ойкнули.
На наших рандеву и золотопогонников и гражданских кровно интересовало, где скрывается господин Кровельщик и кому задумывает сбанчить бессовестно краденые папочки. Ответов на задаваемые вопросы я не знал. Промурыжив в подвале с полмесяца, меня посчитали не приделах и, сделав внушение с кем водить знакомства, отпустили. Выжить я выжил, а вот в каскадеры, в огонь и в воду — ни-ни! Моему дружку повезло меньше. Не установленные законом злоумышленники подсадили Федю в петлю.
Здесь я вторично остановил воспоминания, и, послав всё и вся куда подальше, уснул со спокойной совестью. Что может рассказать приятель ныне покойного? Как известно, о покойниках либо ничего, либо только хорошее. Вот только удовлетворит ли такой ответ любопытствующих? Вопрос вопросов!
Второе мое пробуждение было вызвано не затянувшимся похмельным отходняком и не грозным рыком доблестного вертухая, а причиной весьма банальной — сильнейшей эрекцией. Находись я дома, в своей неухоженной гостинке, вопрос бы решился двумя стуками в межкомнатную перегородку. Через пять минут Светка, двадцати трех летняя мать одиночка, упругая и вечно пахнущая хозяйственным мылом, навестила бы мою холостяцкую келью.
Трещинки и пупырышки на краске (проснулся я, уткнувшись лбом в стену) приобрели контуры знакомых сердцу женских форм. Горько вздохнув, я повернулся на другой бок… Если неприятности начались, что так скоро?
Некто стоял у противоположной стены. В иссиня-черной монашеской рясе, спрятав лицо в тени башлыка глубоко надвинутого на голову.
— Извините, святой брат! — стушевался я перед нежданным гостем, и деликатно прикрыл шатёр семейников. — Сейчас пройдет.
Гость не ответил.
— Чем собственно обязан? — спросил я, через некоторое время. — Отпевать меня вроде рановато, а исповедовать не заказывал.
— У нас пятнадцать минут для разговора, — уведомил меня поп.
Голос резкий, жесткий, властный. С таким голосом полками командовать на Куликовом поле, а не аллилуйю возносить.
— Отчего же пятнадцать? — поинтересовался я, садясь на кровати, и заглядывая в пустую кружку. За время моего сна наполнить ее ни кто, ни догадался. А жаль! Жаль, что человеколюбие всегда имеет дотационный характер. Больше чем на раз рассчитывать не приходится.
— Через пятнадцать минут за вами придут.
,Придут" не есть хорошо. За Яном Гусом тоже однажды пришли и что? Гори-гори ясно, чтобы не погасло!
— Название Сучья Нора вам что-нибудь говорит? — спросил гость. Самого его умыкнутые папки не интересовали. Ни та интонация.
— Более-менее, — ответил я, мысленно себе аплодируя. Я оказался прав. Глупость Феди Кровельщика пожизненно запятнала мою репутацию. Был так сказать замечен в порочащих связях. Ох, Федя, Федя! А как все славно шло! Как замечательно здорово мы нахратили твой уголовный капиталец! Кабаки — любые, пойло — всякое, девочки — на выбор! Даже визит к венерологу после чумовой групповухи и тот не смог омрачить нашего разгульного бытия. А ты взял и напаскудил! И теперь я здесь, на нарах, и какой-то поп хочет поиметь с меня свою непонятную выгоду.
— Я пришел предложить работу, — опередил мой вопрос гость.
— Так вдруг? — не поверил я. — С каких пор наниматель гоняется за работником? Да еще по злачным местам.
— У вас плохо с перспективами на будущее, — честно признался он.
Чистое ханжество припирать к стенке и толковать о будущем. Ведь, как пить дать, начнет эти самым будущим торговать.
— Что за работа, позвольте узнать?
— Ничего особенного.
— Вы неоригинальны святой отец. Так все обещают. Ребята есть работенка. Сущие пустяки. День туда, день обратно, три дня на месте. Всего пять дней! Не работа, а прогулка! И через пять дней из двенадцати девять жмурики. Так что насчет будущего… Или предложите получше? Нет? Тогда зачем мне ваша работа?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});