Роберт Стоун - Дорога смерти

— Брент, — так же весело, как и обычно, начал тараторить старый приятель. — Рад познакомить тебя со Старым Сычом.

Старый Сыч мрачно наклонил голову, словно он в отличие от Марвика понимал серьезность ситуации.

— Вам повезло, юноша, — начал он, — что мой путь пролегал через этот городок и я остановился в сей замечательной гостинице. Дальнейшее отсутствие медицинской помощи, по всей вероятности, привело бы к фатальным последствиям.

Брент не сомневался, что медицинская помощь, оказанная любым лекарем, который останавливался в этом трактире, могла оказаться не менее фатальной, но он был слишком слаб, чтобы протестовать.

Старый Сыч склонился над пациентом, внимательно вглядываясь ему в глаза и таким образом предоставляя возможность вернуть любезность. Человек выглядел, как ходячие мощи. Его голову, по-видимому лысую, прикрывала шапочка, связанная из оранжевых ниток. Яркий цвет придавал какой-то болезненный, желтоватый оттенок его лицу, и без того подвергшемуся глубокому воздействию погоды и времени. Наряд Старого Сыча представлял собой совершенно бесформенный каскад шарфов и плащей, старых и новых, но все без исключения они были самых разных кричащих оттенков, и все предметы одежды были сшиты из разных материалов.

— В первую очередь, — объявил старик, — прочь это одеяло.

Брент при всем желании не смог бы возразить, когда Старый Сыч быстро сдернул с него рваное одеяло. Он остался лежать абсолютно голым, сердито глядя на непрошеного лекаря.

— Ну а теперь, — сказал Старый Сыч, — посмотрим, что вас беспокоит. Опишите симптомы.

Брент подозрительно уставился на старика. Тот гораздо больше смахивал на нищего, чем на врача, и Каррельян с тоской подумал о докторе Парди, оставшемся в Прандисе.

— Ты ведь знаешь, мне есть, чем заплатить, — пробурчал он, обращаясь к Марвику. — Почему ты не сообразил послать за приличным врачом?

— Может, я и не «приличный», — язвительно ответил Старый Сыч, — но хороший. Очень хороший. И хотя я не имею привычки навязывать кому-либо свои услуги, должен предупредить: сомневаюсь, что вы проживете достаточно долго, чтобы дождаться кого-то еще, даже если какой-нибудь приличный доктор, как вы выразились, согласится пойти к больному, лежащему в Лабиринте Блейка.

Весьма убедительная логика. И столь же убедительно выглядел сам Старый Сыч.

Брент коротко описал, как началась боль у него в животе, со временем проникая все глубже, и наконец распространилась на все тело, затронув голову и затруднив дыхание.

Внимательно слушая, старик тщательно размял пальцы и засучил рукава. Учитывая многочисленные слои одежды, процесс этот занял немалое время. Наконец его тощие, морщинистые руки обнажились по локоть. Кожа беспомощно отвисла и покачивалась при каждом движении. Брент сморщился от отвращения, когда старик положил руки ему на плечи и принялся исследовать его тело. Ткнул там, потер здесь, задумчиво надавил ладонью, приняв позу человека, который к чему-то прислушивается. Брент подозревал, что подобная пантомима помогала ему сохранить хоть какую-то репутацию целителя в течение нескольких последних десятилетий.

Вскоре скрюченные руки лекаря добрались до живота пациента, осторожно коснувшись пораженного места. Даже это мягкое прикосновение оказалось непереносимым, и Бренту пришлось крепко сжать зубы, чтобы вытерпеть острую боль.

— Ага! — воскликнул Старый Сыч, когда его пальцы легко пробежались по животу Брента. — Мне следовало догадаться!

Возглас лекаря заставил Марвика подойти на шаг ближе и взглянуть через плечо врача на своего обнаженного приятеля.

— Что вы нашли?

— Неудивительно, что ваш друг страдал от боли в животе. Это общие симптомы родовой деятельности.

— Простите?.. — опешил Марвик.

— Проще говоря, ваш друг забеременел. Марвик отступил назад и скептически воззрился на старика. Его безграничная вера в человеческую природу подверглась серьезному испытанию, однако он не мог пройти мимо комического аспекта.

— Брент забеременел? — уточнил Марвик, и его глаза заблестели. — Но ты никогда не говорил мне, что вышел замуж!

С Брента было вполне достаточно. Пока Марвик шутит, а Старый Сыч несет ахинею, убийца спокойно продвигается к западу. Брент с трудом протянул руку, вцепился в один из шарфов Старого Сыча и воспользовался им, чтобы подтянуться и сесть.

— Нет времени, — прошипел он, пристально глядя на Марвика. — Убийца…

Старый Сыч осторожным толчком уложил его обратно в постель и водворил на место свой шарф.

— Нет, — покачал головой старик. — Я врач, а не убийца. А теперь давайте займемся нашей проблемой.

С этими словами лекарь начал потирать свои сложенные руки. Он занимался этим дольше, чем кому бы то ни было могло показаться необходимым, а Марвик с интересом наблюдал за странной процедурой. Постепенно руки Старого Сыча становились все более бесплотными. Теперь они испускали тусклый свет, соперничавший с тем, что лился сквозь окно в комнату, и Бренту показалось, будто он может разглядеть цвета одежд старика сквозь его пальцы.

— Интересный вопрос, — продолжил Старый Сыч, словно его и не прерывали. — Как всегда. Беременный чем?

Задав этот сакраментальный вопрос, он раздвинул бесплотные ладони и почти по локоть засунул руки в желудок Брента. Издав дикий крик, больной потерял сознание.

Услышав крик Брента, Марвик тоже закричал, но не только не упал в обморок, но шагнул вперед и схватился за рукоять кинжала.

— Ты что делаешь, старик? — резко спросил он, и былое веселье в его голосе сменилось угрожающими нотками.

— Тише! — прошипел лекарь, сопровождая приказ взглядом, который вмиг утихомирил даже бесстрашного грабителя. — Это самая сложная часть.

Старый Сыч начал медленно вытягивать руки из желудка Брента. Не было ни крови, ни гноя. Руки старик вынимал столь же необъяснимо легко, как и ввел внутрь, но на этот раз в них что-то было.

Сперва Марвик мог сказать только, что предмет был зеленым, но когда Старый Сыч приподнял его повыше, из живота Брента выскользнуло нечто, напоминавшее кожистое крыло.

— Ну что, удивил я тебя? — поинтересовался целитель, и на лице его появилась удовлетворенная улыбка.

— Да уж, дьявол побери, — пробормотал Марвик, пытаясь скрыть изумление.

— Я не с тобой говорю, — фыркнул старик, — а с «младенцем» твоего друга.

— Но ведь это на самом деле не…

— Не ребенок? Разумеется нет. Хотя твой друг умер бы в течение ближайших часов, пытаясь произвести его на свет.

— Что же это тогда? — спросил Марвик.