Андрей Плеханов - Перезагрузка

Не бред и не сон. Все это было на самом деле – реальность, искаженная взбесившимся сознанием двух сражающихся между собой креаторов. И все прошло. Канули в прошлое гигантские Слепые пятна, похоронившие под призрачным туманом миллионы жизней, исчезли в одно мгновение орды дикарей, вооруженных луками и гранатометами. Деформация реальности исчезла после гибели тех, кто ее создал – двух людей, называвших себя креаторами. Двух монстров, превративших обычный город в поле виртуальной битвы.

Одним из этих людей был Игорь Маслов. Ее любимый. Игорь… Он умер. Убил себя. Понял, что не сможет контролировать бестию, способную созидать и разрушать, но не способную к жалости. Бестию, которой был он сам.

Мила грустно вздохнула и посмотрела на часы. Ого! Она резво прошлепала три километра вдоль проспекта – не заметив расстояния, полностью погрузившись в себя. Обычно она ездила на трамвае, но вот сегодня захотелось пройтись пешком – дать работу ногам, развеять грустные мысли. Мысли, само собой, не развеялись, ну и черт с ними, нет времени думать – до комплекса "НН Глобал Коннекшн" остается несколько минут ходьбы. Три гигантских башни из стекла и бетона, царапающие небо сияющими стальными шпилями. И два десятка зданий помельче – этажей этак до двадцати-тридцати, причудливой архитектуры времен неопоставангарда. Возвести такое великолепие всего за год, на месте взорванного нижегородского телецентра – кому такое по силам? В одиночку – пожалуй, никому. Нижний Новгород, разрушенный Вторжением, отстраивали всем миром. Отличная идея: возвести на месте руин город-сказку – красивый, комфортный, идеальный. Перенаселенная Москва не справляется с демографическими и финансовыми проблемами? России нужен новый международный центр информационных технологий? Вот вам, пожалуйста – мегаполис-мечта, город будущего. Нижний Новгород. Прорыв в счастье. Город умных.

Два слогана: "ПРОРЫВ В СЧАСТЬЕ" и "ГОРОД УМНЫХ", начертанные потускневшими буквами на длинных обтрепанных полотнах, висели поперек проспекта, слабо трепыхались под весенним ветерком. Прорыв… Нарыв. Милена упрямо качнула головой. Можно посадить красивое экзотическое деревце в холодную северную почву и немедленно объявить о успешной акклиматизации. Это не так уж и трудно. Только этого недостаточно для выживания. Растение придется накрыть стеклянным колпаком, подогревать грунт, вносить дорогостоящие подкормки. И все равно у деревца будет два дальнейших пути – либо зачахнуть и умереть, либо переболеть, но приспособиться, превратиться во что-то совершенно новое, непривычное для взгляда хозяина, не столь красивое внешне, как это планировалось селекционерами, но жизнеспособное.

Нежное растение, заботливо выращенное на почве Нижнего Новгорода, болело. Признаки болезни едва различались глазом – трудно было приметить их на фоне красочных цветов и ярко-зеленых листьев причудливой формы. И уж само собой, те, кто должен был освещать для мировой общественности развитие города-конфетки, этакого трехсотэтажного Чупа-чупса, старались не замечать пятен плесени. И Милена была одной из тех, кто радостно, с энтузиазмом, расхваливал в эфире Радионета любимое детище неоглобализма.

Стеклянная дверь бесшумно раздвинулась перед Миленой. Она прошла через просторный вестибюль, на секунду задержалась перед аркой пропускника, автоматическим движением провела пластиковой картой по прорези детектора. Вошла в зеркальную кабину лифта, оказавшуюся на удивление пустой, и понеслась вверх, на сто двенадцатый этаж. Придирчиво оглядела свое отражение. Н-да… До стандарта красавицы вы, госпожа Серебрякова, никак не дотягиваете. Росточком маловата, ножки тоненькие, голенастые. И грудь, Милена, где ваша грудь? Где ваш пышный бюст? Вы оставили его дома, забыли пристегнуть? Не пора ли задуматься о пластической операции? Все современные, без предрассудков, дамы в вашем отделе давно уже прибегли к этой неопасной, безобидной манипуляции. Теперь на них приятно смотреть. Они соответствуют стандарту. А вы – нет! Может быть, поэтому на вас не обращают внимания мужчины? И именно поэтому вы пользуетесь репутацией "синего чулка"?

– Сами вы чулки! – сказала Мила и показала изображению язык. – Чулки-дураки. Если бы я встретила хоть одного нормального мужика, он сразу бы стал моим. Моим! Сразу! Никуда бы он не делся. Только где их взять, нормальных…

Врушка. Самообманщица. Нормальных мужчин вокруг нее было хоть отбавляй. Нормальных, и красивых, и мужественных, и даже просто хороших. Только все они не подходили ей. Потому что они не были Игорем Масловым. Все они в подметки ему не годились. Милка любила только его – Игоря. А он умер.

Она никак не могла справиться с этой болезнью. Не могла поверить в то, что он умер. Сама ведь шла за его гробом, плакала навзрыд. Сама кинула горсть земли в его могилу. Похоронила его. И вот нате – до сих пор разговаривает с ним и пишет ему письма.

Сумасшедшая. Интересно, что бы сказали ей на работе, если бы узнали об этой странности? Посоветовали бы обратится к психотерапевту, конечно. Это сейчас модно – ходить к психотерапевту. А вот на самом деле – взять и пойти. И свести дяденьку-психотерапевта с ума. Рассказать ему, что тот, кого похоронили, был вовсе не Игорем Масловым, а древнеассирийским полководцем Иштархаддоном из рода Слышащих Иштар. Точнее, его телом. И что разум Иштархаддона вселился в выжившее тело его двойника – Игоря. И очень скоро довел это худосочное тело до своих прежних, шварценеггерообразных габаритов. Таким образом, что у нас есть теперь? Есть Иштархаддон, он же Хадди, из целей конспирации называющий себя Игорем Масловым. Милена пыталась полюбить его – он так был похож на Игоря… У нее не получилось. Она даже не знает, где он живет последние полгода. А где же разум, где душа настоящего Игоря? Похоронены вместе с оплаканным телом? Наверное, да. И все равно не верится.

Ну что, господин психотерапевт, слабо разобраться? Говорите, хороший психиатр здесь нужен? Необходимо тщательное обследование и кропотливое лечение, лучше в стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением? Идите к черту, господин психотерапевт. Обойдусь. Сама разберусь. А если не разберусь, буду терпеть. Просто терпеть. Мне не привыкать.

Все это нужно оставить там, за дверью своей квартиры – слезы, душевные переживания и несостоявшиеся мечты. Здесь – работа. Сегодня у Милены важный день. Можно сказать, выдающийся. Слава Богу, шефы передачи не подозревают, насколько выдающийся. Если бы догадались, не пустили бы ее не то что в студию, даже в это здание. Надавали бы пинков и выгнали. Пинки еще будут, дай Бог чтоб только пинки… Ладно, нет смысла отступать. Отступать еще страшнее, чем идти вперед, потому что сзади – грязь, гной нарыва, готового вскрыться. Если вскрыть его суждено именно ей – что ж, это судьба. Когда-то она уже молчала до последнего, с ужасом наблюдая, что творится в закрытых сетевых баттлах, какая зараза там зреет. Тогда все кончилось плохо. Да, похоже, и не кончилось вовсе – уж очень то, что начало происходить сейчас, напоминало рецидив старой болезни. Синие вспышки… Это ж надо! Никому в этом городе ничего не говорит такое словосочетание – "синие вспышки". Только ей. Или не только? Так или иначе, те, кто уже знает о том, что это означает, предпочитает молчать, утаивать информацию. А она скажет. Скажет всем.