Юлия Галанина - Кузина

Да, я – дама из славного рода Орионидов, как ни смешно это здесь звучит. Но Лишай меня побери, гном-то откуда это знает?! Здесь об этом вслух не говорится, никому не ведомо моё полное имя.

– Как многие иж моего племени, я был в штолице по делам, – сказал гном, глотнув воды из чайника.

– Столица велика, – осторожно заметила я.

– Тафлея громадна, но ярких шошвеждий мало. Тафлеец всегда отличит Орионидоф от Тауридоф или Геменидоф. И наблюдательный гном тоже. Не жря же говорят в штолице «держит голофу как орионидский грифон». – Гном повесил чайник на место.

Нет, надо было сказать «идите», приглашая его обедать. Он не отсюда, он оттуда…

– Я рада нашему знакомству, уважаемый Выдра, – вспоминая совершенно ненужные здесь слова, сказала я.

– Ражрешите ещё раж предштавиться, – церемонно отозвался гном. – Драудиран Вырдрайрыдархрад к фашим услугам, гошпожа…

– … Айа, созвездие Орион, дом Аль-Нилам. Вы всегда желанный гость в моём доме.

Церемонно раскланявшись в полутёмном стволе, мы, шлепая по сырому полу коровьими сагирами, отправились в низкую проходку работать дальше.

Снова покатилась по доске тачка. И закрутились воспоминания, нежданно вызванные гномом.

И снова почему-то пришёл на память выдуманный мной путешественник из далёкого Тар-Баг-Атая, ничегошеньки не понявший в Тавлее.

Даже смешно стало: сама же его выдумала, а потом пожалела бедолагу, запутавшегося в нашем узле мирозданья.

Если бы он задержался в столице подольше, понял бы, что из себя представляет город на болотах. Все же просто.

Миры – их множество. Мириады. А Тавлея одна.

И небо над всеми мирами – одно. Звёздное ночью, залитое солнечными лучами – днём.

Случайно ли так получилось или преднамеренно, но Тавлея – это отражение звёздного неба на земле. Зная это, легко можно во всём разобраться. Просто надо помнить, что звёзды светят и днём и ночью.

Альмагест – титул реки, соединяющей все миры. А имя её известно каждому – Млечный Путь.

Ничто так не ценится в чаше болот, как скальная твердь. На каменистых островках возведены замки, и расположение их совпадает с расположением звёзд на небе.

Это дома. Дома основали выходцы из самых разных миров, и были они там, откуда пришли в Тавлею, отнюдь не последними людьми – это любому понятно.

Хотя таких подонков, как Лишай с Клином, я думаю, среди них не было: тогда надо было за тверди среди топей биться, а не слабыми помыкать.

Тогда и слабых не было – лишь сильные пришли напиться из котла, где клокочет магия.

Дома объединены в созвездия. Созвездия правят Тавлеей, правят мирами. И ведут бесконечную борьбу между собой за власть, за магию, за место под звездным небом.

Наши предания говорят, что когда звезды отразились в тавлейских болотах, там, куда падал их свет, возникали острова.

Я в это не верю: ведь тогда вместо русла Млечного Пути топи и хляби должен был разрывать и возноситься вверх мощный каменный хребет. И где он?

Но в остальном, всё правда, – если, к примеру, знаешь, что башня, на смотровой площадке которой ты стоишь, – это Алудра Большого Пса, сразу определишь, что за гордая цитадель возвышается выше по течению, прямо на стремнине – это многобашенный дом Бетельгейзе, крупнейший дом Ориона.

Дальше высится гордый Беллатрикс, что значит Воин.

А если стоять на Алудре левым боком к реке, отчётливо видны и основательный Саиф, и вычурный Ригель, и три красивейших замка, стоящих в ряд, – знаменитый пояс Ориона.

Аль-Нитак, Аль-Нилам и Минтака.

Аль-Нилам – это центральная жемчужина в Поясе Ориона. Мой Аль-Нилам…

Более мелкие дома созвездия, в том числе входящие в Щит и Палицу, не всегда видны, потому что невелики, и из-за этого жёстко привязаны к определённым мирам, для мифического тарбагатайца они то исчезают, то появляются вновь.

И над всеми нашими замками развеваются Чёрные Знамена Ориона.

Ещё выше вверх по Млечному Пути чётко виден Альдебаран, самый значительный дом Созвездия Тельца. В его красно-кирпичные стены вделано столько слитков немагического золота, что стены издалека кажутся оранжевыми.

А на той стороне потока просматриваются причудливый шестибашенный венец дома Кастор созвездия Близнецов и массивный замок дома Поллукс этого же созвездия. Он немного похож на Альдебаран, хоть и не такой громадный и блестящий.

Да и самому созвездию Большого Пса есть чем похвастаться: вдоль Млечного Пути, практически на одной прямой, стоят золотостенный Везен и ослепительный белоснежный красавец Сириус.

А за спиной у смотрящего на реку окажутся сияющая голубоватым мрамором башен Адара и строгий неприступный Фуруд.

И словно привратник перед господином застыл перед Сириусом дом Мирзам, встречая путников со стороны скалистого Пояса Тавлеи.

Большой Пёс – старинный союзник Ориона. Не знаю, устоял бы Орион в Третьей Войне Созвездий, если бы не помощь Большого Пса. Скорее всего, нет. А так ничего, выжили. Только цвет знамён стал траурным, чёрным…

Голова заныла с нешуточной силой. Наверное, потому, что в яму спустились ещё женщины. Лишай послал крепь установить.

И сразу воздуху в пересчете на каждого стало меньше. А он и так тяжёлый, подземный.

Все вместе мы сначала поставили столбы с вырубленными наверху У-образными выемками. На выемки легли поперёк штольни толстые жерди-опоры, а на них повдоль – плотно-плотно – наложили настил из жердей же.

Пустое пространство, оставшееся над настилом, туго забили теми камнями, что Выдра выковырял из стенки проходки вместе с золотонесущими песками. По выражению тех, кто долго здесь сидел: «чтобы не гремело». Иначе может быть обвал.

Правда, никакая крепь не спасёт от Золотого Змея, – так шепчутся вечерами женщины в бараке.

Что это за зверь такой, я не знаю. Тут и обычных-то змей нет, не живут они в местах, где притаилась вечная мерзлота, холодно им.

Скорее всего, это какая-то пакость-неприятность, связанная с работами в штольнях. Называют же горняки взрывоопасный газ, скапливающийся в туннелях каменоломен, «дроздом».

Голова ныла. Даже дышать стало тяжело: когда женщины уехали в бадье наверх, я ещё долго стояла в стволе, глотая воздух и страстно мечтая побыстрей оказаться на поверхности, отдышаться вволю.

Может быть, я почувствовала себя так мерзко ещё и потому, что все спустившиеся пялились на меня, словно думали, что гном напарницу здесь сырой съел, и давно похоронили, а я без спросу взяла, да и воскресла.

Во время работы постоянно ловила быстрые любопытные взгляды, наверное, разглядывающие продолжали надеяться, что если страшный маленький убийца шести человек меня не сожрал, так хоть обкусал кое-где и следы его зубов остались на радость окружающим.