Эдуард Веркин - Место Снов

– Нормальная у тебя матуха, – позавидовал Ляжка. – Классная. Не то что у меня, у меня просто выдра. Одни макароны. А твоя вон рыбу готовит…

– А… – протянул Зимин. – Дура…

Он закрыл дверь и приложил к ней ухо. Мать жарила рыбу, было слышно, как шипит и стреляет масло, как брякает о сковородку лопатка. Отец любил жареную рыбу, это было фамильное.

В двери имелась щеколда – как символ невмешательства родителей в частную жизнь их сына, щеколду закрывать запрещалось, за закрытой щеколдой могли происходить «ненужные вещи». Так считала мама, отец с ней, в общем-то, был согласен.

Зимин сел на диван.

– Давай, – он протянул руку.

Ляжка извлек толстыми пальцами переносной диск и передал его Зимину. Зимин взял плоскую коробочку. Руки у него слегка дрожали, и ему пришлось подвергнуть себя психическому усилию, чтобы эту дрожь унять – переносные винчестеры были устройствами хрупкими и часто ломающимися, тряска им была ни к чему. А этот еще и подержанным был, причем изрядно подержанным.

– Не кони, – усмехнулся Ляжка. – Все рулем.

Диск был совсем обычный. Заурядный. Серебристая коробочка, вот и все. Внутри пощелкивают головки. Зимин повертел его и так и сяк, даже понюхал, но ничего выдающегося не обнаружил, кроме, пожалуй, глубокой царапины на поверхности. Зимин никогда не подумал бы, что такая великая вещь, как «Место Снов», может храниться в таких обыденных недрах. К тому же с царапиной.

Царапина Зимина обеспокоила, царапина могла помешать нормальному чтению секторов, поэтому взволнованный Зимин достал специальный спрей и на всякий случай опрыскал сомнительную борозду. Ляжка перехватил спрей, прочитал содержимое и прыснул себе в нос, отчего глаза у него еще больше вылезли из орбит.

– Для настроения, – пояснил он. – А то в башке туман какой-то…

Зимин выждал минуту, пока царапина не затянулась, и подключил диск к компьютеру.

Диск зажужжал и замигал голубым светодиодом, Зимин облегченно вздохнул и приблизился к экрану. Ляжка пристроился справа. Зимин растянул наушники, один себе, другой Ляжке, они затаили дыхание и стали смотреть.

– А ты, вообще, если честно, зачем все это заварил? – неугомонный Ляжка вытянул из обоймы на столе DVD с игрушкой.

– Отвали, – буркнул Зимин.

– Хочешь, наверное, таким же стать? – Ляжка постучал ногтем по обложке диска.

На обложке был изображен мускулистый человек со зверским лицом, по которому легко определялось, что человек этот не просто так человек, а герой. Возможно, даже супергерой.

Туловище в выпуклом блестящем нагруднике, пулеметные ленты крест-накрест, из-за плеч торчат рукоятки мечей. Руки голые – это чтобы была лучше видна качественная мускулатура с высоким уровнем сепарации мышечных волокон. В правой руке блестит зазубренный нож, с которого стекает густая зеленоватая субстанция, видимо, вражеская кровь. В левой руке дымится огнемет. Под ногами поверженная рептилия гадкого вида, из вспоротого брюха на песок выползают зелено-оранжевые кишки.

– Хочешь стать таким вот перцем? – приставал Ляжка. – Потрошить чудовищ, спасать белокурых красавиц? Знаю, хочешь, все вы, игроманы, об этом мечтаете…

– Не мешай… – Зимин отобрал у Ляжки диск и спрятал его в тумбочку.

– Не мешайте ему – он загружает Мечту! Идет загрузка Мечты…

По экрану поползли давно знакомые Зимину по многочисленным журнальным описаниям и слухам сиреневые полосы и зигзаги. Зимин стал следить за этими полосами и зигзагами, поскольку знал, что для того, чтобы проникнуть в «Место Снов», нельзя упускать никаких деталей и нужно внимательно следить за происходящим на экране.

Если верить слухам, после полос и зигзагов должны были появиться спирали и воронки, и спирали и воронки действительно появились. Зимин посмотрел на Ляжку – в его глазах спирали и воронки переворачивались и заплетались в странный узор.

Скоро все эти полосы, зигзаги, воронки и спирали начали вдруг сходиться в совершенно небывалые фигуры, от которых у Зимина закружилась голова и вспомнилось причудливое слово «фрактал» [4]. Зимину захотелось оттолкнуться от экрана, но почему-то это у него не получилось, экран затягивал его внутрь, и сколько Зимин ни отталкивался руками, экран не отпускал. Зимину стало немного страшно, он даже подумал, не закричать ли, но кричать не стал. Большим пальцем левой ноги он нащупал кнопку электропитания и на всякий случай приготовился ее нажать.

– О, блин, – завыл справа Ляжка. – Во плющит-то…

Фигуры мелькали все быстрее и быстрее, но вдруг остановились все разом и растаяли. Экран стал совсем белым, а потом на нем возникла надпись черными буквами: «Добро пожаловать в Сон!»

– Это все? – успел разочарованно спросить Зимин.

И тут экран сложился, из него быстро выскочила желтая молния и клюнула Зимина прямо в нос.

Бум.

Бум. Бум.

Глава 3

Зимин и человечество

Жил-был на свете Зимин. Так его все называли, даже родители.

– Зимин, слетай в магазин, – говорила мать.

– В лом, – отвечал Зимин, но в магазин шел, чего было делать?

– Зимин, футбол смотреть будешь? – спрашивал отец.

– Ломы, – отвечал Зимин, но футбол смотрел, хотя и не любил.

Лица официальные, завуч или там классная руководительница тоже, всегда называли его по фамилии.

Зимин.

– Зимин, дружочек, мне кажется, твоя успеваемость оставляет желать лучшего…

Говорила классная руководительница, и Зимин вздыхал.

– Позвонить, что ли, твоим родителям?

Говорила завуч, и Зимин морщился. Переговоры завуча с матерью заканчивались всегда одинаково – урезанием драгоценного компьютерного времени. Или и того хуже – обращением к отцу. Отец являлся с дежурной отверткой, с горестью глядел на своего отпрыска, после чего снимал с компьютера Зимина жесткий диск. Жесткий диск помещался под арест в отцовский сейф.

– Зимин, Зимин, – вздыхал отец, накручивая на диске хитроумную комбинацию из даты и года своего рождения.

Больше отец ничего не говорил, но Зимину всегда казалось, что отцу хочется добавить: «Ты позоришь нашу фамилию». Сам Зимин так бы и сказал, не удержался бы.

Вообще-то, собственная фамилия Зимину нравилась, и позорить ее он никак не собирался. Фамилия у него была мужская и серьезная. Хорошо звучащая, как по-русски, так и по-английски. И даже по-немецки. А может, и на каких других языках, Зимин не уточнял.

Зимин. Винтер. Красиво. Благородно. И простора для кличкоделов особого нет. Ну, Зимин. Зимин и Зимин. Зима. Нормально.

С такой фамилией можно чем угодно заниматься. В космос летать, в политику идти, науку двигать. Да мало ли чем, Зимин еще не определился. Зато определился его отец. Отец в отличие от Зимина был уже умудрен и знал, что в жизни главное.