Стивен Кинг - Волки Кальи

— На хрен Луч, на хрен незнакомцев, на хрен тебя, с твоим вечно хорошим настроением, — рявкнул Тиан. — Отвяжись от меня, Энди.

Энди застыл на месте, окруженный валунами, сорняками и буграми Сукиного сына, неблагодарного участка земли, принадлежащего Джеффордсам. Защелкали реле под металлическим корпусом. Сверкнули глаза. И он решил пойти и поговорить со Стариком. Старик никогда не посылал его на хрен. Старик всегда с радостью выслушивал гороскоп.

И его всегда интересовали незнакомцы.

Энди пошел к деревне и церкви Нашей Госпожи Непорочности.

Залия Джеффордс не слышала, как муж и его сестра вернулись с Сукиного сына. Не слышала, как Тиа опускала голову в бочку с дождевой водой у амбара, а потом слизывала влагу с губ, как лошадь. Залия находилась с южной стороны дома, развешивала выстиранное белье и приглядывала за детьми. Она не знала о возвращении Тиана, пока не увидела, что он выглядывает из окна кухни. Удивилась тому, что он вернулся так рано, и еще больше удивилась, заметив, какое у него лицо. Мертвенно белое, если не считать двух пятен румянца на щеках и третьего, горящего на лбу, словно клеймо.

Она бросила прищепки, которые держала в руках, в корзину с бельем и направилась к дому.

— Куда идешь, ма? — тут же спросил Хеддон, а за ней эхом откликнулась Хедда: «Куда идешь, ма-ма?»

— Не ваше дело, — ответила Залия. — Приглядывайте за младшими.

— Почему-у-у-у? — завыла Хедда. Завыванием своим она уже достала мать. Чувствовалось, что очень скоро перегнет палку и получит крепкую оплеуху.

— Потому что вы — старшие.

— Но…

— Закрой рот, Хедда Джеффордс.

— Мы приглядим за ними, ма, — ответил Хеддон. Вот уж кто никогда с ней не спорил. Может, не такой умный, как его сестра, но зато послушный. А ум в жизни это еще не все. Далеко не все. — Хочешь, чтобы мы развесили оставшееся белье?

— Хед-дон-н-н-н… — это уже его сестра. Опять завыла. Но времени на них у Залии не было. Она коротко посмотрела на остальных детей. Пятилетних Лаймана и Лию, двухлетнего Аарона. Аарон, голый, сидел в пыли и радостно стучал камнями. Он родился один, редкий случай, и как же ей завидовали женщины всей деревни! Потому что Аарону ничего не грозило. А вот остальные, Хеддон и Хедда, Лайман и Лия…

Залия внезапно осознала, что могло означать появление Тиана в доме в разгаре дня. Она помолилась богам, попросила их, чтобы они такого не допустили, но, войдя в дом и увидев, как он смотрит на детей, поняла: случилось худшее.

— Скажи мне, что это не Волки, — она вдруг осипла. — Скажи, что не они.

— Они, — Тиан вздохнул. — Будут здесь через тридцать дней, говорит Энди. От луны к луне. И в этом Энди никогда…

Прежде чем он продолжил, Залия Джеффордс прижала руки к вискам и пронзительно закричала. Во дворе Хедда аж подпрыгнула. И уже сорвалась с места, чтобы бежать в дом, но Хеддон удержал ее.

— Они не берут таких маленьких, как Лайман и Лия, не так ли? — спросила она его. — С Хеддой и Хеддоном все понятно, но уж моих маленьких они не тронут? Им исполнится шесть только через полгода!

— Волки берут всех, кто старше трех лет, и ты это знаешь, — ответил Тиан. Его пальцы сжимались в кулаки и разжимались. Новое чувство продолжало расти, то самое, более сильное, чем злость.

Залия смотрела на него, на щеках блестели слезы.

— Может, нам пора сказать нет, — Тиан и сам не узнал собственного голоса, он не говорил — рычал.

— Да разве мы сможем? — прошептала Залия. — Да разве, во имя богов, мы посмеем?

— Не знаю, женщина, но, прошу тебя, подойди сюда.

Она подошла, бросив последний взгляд на своих пятерых детей, которые играли во дворе, чтобы убедиться, что все на месте, что Волки их еще не забрали, и лишь потом пересекла гостиную. Дедушка сидел в кресле у потушенного камина, спал, склонив голову набок, из беззубого рта вытекала на подбородок струйка слюны.

Из этой комнаты окно выходило на сарай. Тиан протянул руку.

— Смотри, женщина. Ты хорошо их видишь?

Естественно, она видела. Сестра Тиана, ростом в шесть с половиной футов, скинула с плеч широкие лямки комбинезона, и ее здоровенные груди влажно блестели: она только что вымыла их в бочке с дождевой водой. В дверном проеме амбара стоял Залман, родной брат Залии. Почти в семи футов, огромный, как лорд Перт, высокий, как Энди, с тупым, как и у Тиа, лицом. У любого молодого парня, смотрящего в упор на молодую деваху с голыми сиськами, тут же раздуло бы штаны, но только не у Залли. В штанах у него ничего не могло раздуться. Он был рунтом.

Залия повернулась к Тиану. Они смотрели друг на друга, мужчина и женщина, не рунты, но лишь потому, что так распорядился слепой случай. С той же степенью вероятности ситуация могла повториться с точностью до наоборот: Зал и Тиа стояли бы у окна и наблюдали за крупнотелыми и пустоголовыми Тианом и Залией.

— Разумеется, вижу, — ответила она. — Или ты думаешь, что я слепая?

— У тебя не возникало желания стать такими же, как они? — спросил он. — Чтобы никогда такого не видеть?

Залия промолчала.

— Это неправильно, женщина. Неправильно. Никогда не было правильным.

— Но ведь с незапамятных времен…

— На хрен незапамятные времена! — воскликнул Тиан. — Они — дети! Наши дети!

— Так ты бы хотел, чтобы Волки сожгли Калью дотла? Оставили нас с перерезанными шеями и выпущенными глазами? Такое уже случалось. Ты знаешь.

Он знал, само собой. Но кто мог исправить неправильное, как не мужчины Кальи Брин Стерджис? Никакой власти, хотя бы шерифа, в этих краях не было. Они жили сами по себе. Даже в далеком прошлом, когда во Внутренних феодах царили свет и порядок. А потом начали приходить Волки и жизнь стала еще более странной. Как давно это началось? Сколько с тех пор сменилось поколений? Тиан не знал, но подозревал, что насчет незапамятных времен Залия погорячилась. Волки совершали набеги на пограничные деревни, когда дедушка был молодым, собственно, они увезли с собой его брата-близнеца, когда они играли в пыли. «Они взяли его, потому что он был ближе к ним, — рассказывал им дедушка (много раз). — Эл вышел из дома в тот день первым и оказался ближе к ним. Если бы первым вышел я, они бы взяли меня. Слава Богу, этого не случилось!» — тут он целовал деревянное распятье, которое дал ему Старик, поднимал его к небу и хихикал.

Однако дед дедушки рассказывал тому, что в его время, то есть пять или шесть поколений тому назад, если Тиан не ошибался в расчетах, никакие Волки не появлялись из Тандерклепа на серых лошадях. Как-то Тиан спросил у старика: «В те времена тоже практически всегда рождались двойни? Что говорили старые люди в дни твоей молодости?» Дедушка долго думал, потом покачал головой. Он не помнил, чтобы старики такое говорили.