Перерождение в подсвечник - Денис Деф
— Вот так-то лучше, — улыбнулся он, — пока с коллегой мы пришли к выводу, что нужно посмотреть, что за эволюция, раз вы стали чем-то на подобии монстра. И, исходя из того, что вы какой-то тип голема, возможно, удастся стать чем-то похожим на человека.
— А ведь точно! — В моей душе поселилась надежда.
— Скоро луны помешают связи, и вы снова останетесь одни без нашей поддержки, так что пока просто выживите, Марк, мы точно что-нибудь придумаем. — Улыбался он.
— Принято! — На радостях выкрикнул я, и сигнал связи пропал.
Видимо, непонятные перспективы эволюции — всё, что мне остается. Ну, держись, мир, я покажу тебе самую лютую прокачку, на которую только способна свеча!
Глава 3
Я не знаю, что сказать, но, похоже, появился босс качалки среди мух. ОН смог одержать победу в битве за недоеденный сандвич Лоны. Огромная муха, раз в семь больше остальных, торжественно восседала на остатках пищи. Ее большие фасеточные глаза осматривали округу в поисках новых противников. Лапы-лезвия же трепетали от накала развернувшейся битвы.
А битва была невероятна. Пикируя и выделывая фигуры высшего пилотажа на огромной скорости, головы насекомых отлетали, как детальки конструктора. Рой, на который я намеривался поохотиться, был полностью истреблен меньше чем за минуту. Наблюдая за этой кровожадностью, у меня невольно потух огонек.
— Алиса, ты видела? — спросил я шепотом.
— Угу, — ответила она, и ее удивленные глаза прямо сверкали, озаряемые светом монитора.
— Что можешь сказать?
— Система говорит, что это редкий тип и в нем много маны, — она отвлеклась на другой монитор, чтобы прочесть данные.
За последние дни, по словам профессора, весь научный отдел работал исключительно на меня, пытаясь решить щекотливую ситуацию, в которую я попал. Результатом этой работы стал удаленный детектор маны, который жрал просто колоссальное количество энергии. И, к огромному счастью наших покровителей, этот детектор мог сканировать еще не синхронизированные планеты. Так, под эгидой тестирования, это бесценное оборудование доставили на нашу орбитальную базу и подключили к нашим антеннам, заменяя стандартный анализатор.
Другой приятной новостью стали изыскания Костомозгова, который собрал все книги, которые касались големов, и, загрузив парочку космических грузовиков, примчался на нашу станцию. Костомозгов оказался довольно приятным ученым и столь же отбитым в плане исследований, как профессор. С большим трудом, но всё же удалось убедить его не переезжать в похожий подсвечник. В конце концов, пришлось даже использовать табуретку, чтобы привести его в чувство. Но как итог, Костомозгов еще раз лично подтвердил свои слова, что, возможно, эволюционировав, я обрету тело человека.
С тех пор у Алисы появилась новая работа. Она обязана записывать, сколько процентов эволюции принесла какая живность, и следить за тем, сколько магии было в теле моей жертвы. Было приятно наблюдать, как она унывает от скуки, часами просиживая за столом в ожидании, пока очередное насекомое соизволит сгореть в лучах моего восхождения к славе.
Вернемся к этой явно перекаченной мухе-культуристе. Муха, отобедав, решила залезть куда повыше, и мое навершие оказалось самой лучшей точкой, с которой можно наблюдать за остатками пищи в ожидании противника. Я потирал в предвкушении воображаемые руки и ждал удобного случая для воспламенения. Мушиный босс неспеша с демонстрацией полной уверенности в своей непобедимости медленно парил к назначенному месту. Мы с Алисой затаили дыхание в ожидании его приземления. Муха сделала пару кругов вокруг свечи и, не найдя в ней ничего опасного, присела, потирая лапки.
Пора, подумал я и, мысленно отдав приказ, воспламенил кончик фитиля. Муха моментально крутанулась, и ее лапки-лезвия отсекли кусочек фитиля. Если бы у меня была челюсть, то она непременно бы упала куда-то на пол.
— Ну ты видела!? Видела?! — Крикнул я, выводя из оцепенения Алису.
— Марк! А вдруг он за мной придет мстить за сородичей?! — Смотря в кружку, она сморозила очередную глупость.
Я уже привычно просто проигнорировал ее дурость. Муха же тем временем вернулась к протиранию своих лапок. Я решил повторить прием и, вложив больше усилий, зажег огонек с большей скоростью воспламенения. Было просто невозможно, чтобы она успела среагировать на такую скорость реакции горения. Муха просто крутанулась еще разок, и пламя погасло с одновременно укоротившимся фитилем. «Тжтжтж!» — ругалась муха, смотря на фитиль и колотя его лапками.
— Офигеть, Алиса, появился твой конкурент по уровню интеллекта! — воскликнул я.
— Ха-ха-ха. — натужно посмеялась она, строя обиженное лицо.
Я решил подождать, пока муха отвернется, и попробовать снова. Спустя минут десять муха перестала вымещать свою злость и, убедившись, что вырезала фитиль под чистую, вернулась к своим делам. Я подождал еще пару минут, пока муха отвернется, и снова попытался зажечь огонь. Я понимал, что повторять одно и то же, надеясь на другой результат, — глупая идея, но выбора особо не было. Неожиданно насекомое не успело отреагировать с прежней скоростью, и его зад слегка обдало огнем. Муха крутанулась, пряча задницу, от которой шел легкий дымок, и с утроенной силой начала колотить вновь затухший фитилек. Как только ее лапы окунулись в воск, я ощутил боль. Муха продолжала неистово колошматить и выгрызать кусочки фитиля из моего тела, причиняя боль. Окончательно вдолбив его в воск, муха отлетела. Я смог немного отойти от саднящей боли в голове и наблюдал за мухой. Она, обнажив свои клинки, начала летать вокруг.
— Больно, черт возьми! — Кричал я, пока она набирала скорость.
— Бедная, — вырвался вздох сожаления у Алисы.
Я не успел ответить, потому что насекомое полоснуло меня по лицу. От неожиданности я зажмурился. Резкая и сильная боль от укола вызвала панику. Когда я открыл глаза, то увидел, как разъярённая муха атакует меня, пытаясь отхватить кусочки воска, причиняя еще больше боли моему телу. Казалось, она хотела уничтожить своего обидчика особенно мучительным способом. Все больше и больше кусочков отлетали от меня, делая тело все тоньше с каждой секундой, и сознание начинало плыть от болевого шока. После очередной атаки мухе удалось перерубить меня по центру, и мое поле зрения резко перевернулось кверху ногами. Боль, как будто тысяча игл пронзают позвоночник, вызвала потемнения в глазах, и мир на секунду потух. Я начал закипать, хоть и понимал, что не умру, но боль и ярость не давали нормально сосредоточиться.
Я попытался зажечь фитиль на своем конце, но он все не загорался, а каждый болезненный укол злил все больше. С каждым новым отлетающим кусочком ярость и ментальная усталость нарастали. После очередного болезненного пореза и отвалившегося кусочка, обнажающего фитиль, я сосредоточился на этом
