Перерождение в подсвечник - Денис Деф
Еще одно сходство — это жевание Алисой булки над клавиатурой, в случае моей новой визави выходило над трактатом. Крошки привлекали различную летающую живность, которую мне удавалось подпаливать коротким всполохом. Если бы это была игра, то я бы уже получил парочку достижений за локальный геноцид насекомых. Жаль, в лаборатории Алисы не было такого же трудолюбивого подсвечника, частенько по неосторожности схватив ее кружку, можно было подкрепиться чем-то жужжащим в агонии.
— Марк! — Неожиданный крик Алисы вывел меня из привычной уже рутины охоты на мух.
— К сожалению, он погиб в огне, а я его далекий родственник, внук, Канделябр четырнадцатый! — Грустным голосом ответил я ей.
— Извините, — грустно ответила Алиса, и связь прервалась.
Я бы очень хотел поговорить с отделом кадров и тем куратором, что взял ее на работу. Остается надежда, что два телотресения, пока она будет бежать к профессору, встряхнут ее извилину. Мне же пока надо вот того мотылька приманить, так, сделаем огонек поярче и ждем.
— Марк, это профессор, — неожиданно включившаяся связь помешала язычку пламени, и мотылек улетел.
— Вечер в лабу, док, канделябр-убийца на связи, — ответил я ему.
— Что? — Я представлял, как глаза профессора округлились.
Хотя профессор и понимал шутки, но все же ситуация слегка начинала надоедать, потому я решил обстоятельно пересказать ему последние десять дней своего существования. Также не забыл упомянуть причину появления предмета моего заточения и теорию о месте своего заключения.
— Какая интересная история, голубчик, — сказал профессор, наверняка почесывая подбородок.
— И я хотел вас спросить, а что с моим телом, вы его забрали?
Я долго думал над этим, ведь если я тут, то мое тело должно быть где-то там. Принцип отправки синхронизатора был довольно прост и сложен. Каждый мир окружал некий купол отчуждения, не давая никому проникнуть извне. Это был грустный момент в истории мироиследований, который стал отправной точкой для всего НИИ МИМ. Когда нашли первый мир подобного типа, то посчитали пузырь вокруг планеты за какой-то слой плотного газа. Решив отправить экспедицию на планету, корабль дополнительно укрепили, и исследователи отправились к земле сквозь атмосферу. Поверхности достиг лишь безжизненный металл. Дальнейшие экспедиции предпринимали только различные автоматоны. Под управлением опытнейших операторов автоматоны смогли отыскать способ проколоть пузырь. После этого живые люди смогли достичь поверхности и с удивлением обнаружили мир, полный магии из книг. В последствии НИИ смог понять, что ключом является душа. Если отправить ее в виде энергии, предварительно забрав из тела, то барьер не представлял опасности для органического существа. Ну и немного позже появился способ ретрансляции души в тело. С тех пор и появились синхронизаторы, что спускались на планету, синхронизировали ее, ломая пузырь. Что там да как, я точно не знал, да и мне больше нравилась романтика исследователя новых миров, чем цифры и отчеты.
— Какое тело? — переспросил удивленный профессор.
— Что значит какое, профессор?! Вы что, забыли его на той поляне?! — начал я заводиться.
— Алиса?! — крикнул профессор.
На той стороне послышался звук разбившейся чашки и следом громкие крики оправданий.
— Марк, мне очень, очень жаль, — начал осторожно профессор. — Но, по-видимому, мы потеряли ваше тело, — как в гроб заколотил гвозди он свой ответ.
Честно, я хотел бы сжечь всю эту шарашкину контору уже давно. На первой миссии меня выкинули в ущелье, полное плотоядных червей размером с палец, и, пока я пришел в себя, они отгрызли часть моей ягодицы. Это было не просто больно, а чертовски больно! Две недели я пробирался по буреломам, пока не добрался до первой деревни. Там я наконец смог отдохнуть и поспать на животе, не чувствуя, как в тело впиваются ветки. Следующая миссия началась на необитаемом острове. Я два месяца строил лодку, чтобы убраться с него куда подальше и прекратить жизнь Биар Грилза. Спал, привязывая себя лианой к пальме, так как ночью на берег выползали зубастые крабы-людоеды. Остальные миссии начинались хоть не столь эффектно, но легкой прогулкой их назвать тоже было нельзя, по причине скудоумия навигаторов. Так что я привык, но это уже переходило все разумные пределы. Да, после переселения души забрать меня было невозможно. Но тело осталось пустым, а я застрял в этом дурацком предмете интерьера.
— Марк, я вам клятвенно обещаю, что мы что-нибудь придумаем! — попытался меня успокоить профессор.
— Профессор, помните Эрегею? — спросил я его.
— Помню, — медленно и на полтона ниже ответил он.
— Те фотографии все еще лежат у меня в облаке, — угрожающе продолжил я.
— Не надо! Мы все исправим, Марк, непременно все исправим! — засуетился профессор.
Мне даже стало немного жаль его. Все же профессор был хороший мужик, и то была обязанность моего навигатора Алисы. Хотя профессор должен был понимать, что в таком положении я ничего не сделаю. Только вот упоминания пары голых фотографий пьяного в стельку старика в женских доспехах творят чудеса дипломатии.
— Марк, я же с новостями! — вернув деловой тон, продолжил профессор. — Мы срочно обновили интерфейс передачи энергии и сейчас улучшим твое состояние, возможно, это сделает твою жизнь чуть проще. Подожди минуту. — загадочно сказал он.
Я слышал какие-то щелчки переключателей, писк сервоприводов и звуки жуткой вивисекции, как на модемах из далеких девяностых. Затем все резко стихло, и в поле моего зрения чуть ниже центра появилось небольшое окно с лицом профессора.
— Глаза! Мне нужны ее глаза! — крикнул я от радости и предвкушения.
— З… Зачем тебе мои глаза! — в кадр аккуратно заглянула рыжеволосая Алиса с дрожащим подбородком.
— Хочу подобрать тентакли к твоим глазам! Ничего сказать не хочешь? — обратился я к побелевшей девушке.
К слову, тентаклей она боялась больше, чем лишения премии, и всё благодаря той же Эрегеи, ух и веселая же миссия там была. Даже прийти в том же платье, что и Машка из соседнего отдела, не было столь страшно, по ее словам.
— Могу грудь показать! — умоляюще выдавила она из
