Жертва Кощея - Маргарита Абрамова
В углу террасы, рядом с деревянными колоннами, стоял небольшой алтарь, на котором лежали веточки полыни и сухие цветы.
Кругом горели свечи, от них исходил такой жар, что лица собравшихся тоже раскраснелись. Молодой Княжич Митар, стоял рядом со своим отцом – Князем Олегом и гостей было столько, что казалось вся знать Нагорья и Заречья, а может и ближайших отсюда Княжеств, собрались в одном месте на берегу реки Отары, которая никогда не замерзала и даже в самые лютые морозы спокойно текла и бурлила. Стройный хор девичьих голосов затянул протяжную ритуальную песню, их подхватили голоса молодцев и скоро она, Веста станет законной женой Митара.
Князь стоял на возвышении, возвышаясь над гостями, собравшимися на свадьбу его сына. Ему было около сорока лет, но его внешность выдавала зрелость и опыт, накопленный годами правления. Его высокий рост и широкая грудь говорили о силе и уверенности, а выражение лица – о мудрости и душевной глубине. Волосы князя были тёмными, с редкими сединами, которые лишь добавляли ему солидности. Глубоко посаженные глаза, серые, как сталь, внимательно оглядывали толпу, словно оценивая настроение каждого гостя. Лицо его было строгим, но не суровым, а скорее задумчивым, словно князь размышляет о значимости момента.
Одет он был в богатый кафтан, расшитый золотом и украшенный драгоценными камнями. Кафтан был подпоясан широким поясом, на котором висел меч – символ власти и защиты. На ногах его были высокие кожаные сапоги, свидетельствовавшие о готовности к действию в любую минуту.
Когда князь начал говорить, его голос оказался глубоким и мощным, словно гром среди ясного неба.
– Сегодня особый день, – провозгласил громко Князь Олег, – я бы даже сказал судьбоносный день, не только для нашего Княжества, но и для всех соседей, всего мира, – пафосно произнес он. – Сегодня наша невеста Веста, – он взял девушку за руку и подвел к алтарю где помимо гроздей рябины, было множество свечей. Веста немного вздрогнула, поскольку убранство отчего-то больше напоминало похоронное, чем свадебное и напомнило погребение матушки, хотя, если быть честной, она мало, что помнила, ведь на момент смерти матери, ей едва пошел третий год. – сделает невероятное не только для Княжича Митара, но и для нас с Вами. Посмотрите на эту девушку, она особая и выбранная Богами. Все мы знаем, что злые духи проникают в наш мир, что старо, как мир предание о Константине, променявшим душу на вечную жизнь, по ту сторону Яви. Про его бренное тело, требующее от нас каждый Високосный год, в небывалый день, а именно двадцать девятого февраля жену. Молодую, светлую душу. – вполголоса вещал Олег, но все слушали, затаив дыхание, а у Весты кожа покрылась мурашками. – И каждый Високосный год, Боги определяют, чей род, должен пожертвовать своей невестой. – продолжил Князь. – Да, мне прискорбно, что в этом году Духи указали на мой княжеский род и Княжечу Митару придется отдать в дань свою великолепную невесту Весту. – Что Вы делаете?! – раздался крик Михайло и подле него тут же, будто из-под земли выросли ратные молодцы и крепко схватили по обе стороны, – Это моя дочь, я не позволю! – он попытался вырваться, но его крепко держали два богатыря, не давая сдвинуться с места. Ольга и Полина переглядывались с матерью, но протеста не выражали. А сама Веста стояла на ватных ногах, не понимая, как церемония свадебного ритуала превращается в жертвоприношение и жертва здесь она. Она как молодая козочка, пришла на заклание и от нее ждут, что она с почетом и улыбкой пронесет этот крест. Где-то взвыл женский голос, Веста вздрогнула и увидела Федору, которая по-волчьи выла, глотая крупные слезы, но спасать Весту не рвалась, так как понимала, что ее слово, подле слова Князя, жалкая пыль. – Да будет на то воля Богов и Великих Духов, нарекаем Весту Невестой Константина, отправляем для умилование во имя жизни нас и наших потомков, – пафосно закончил Олег и Весту, подхватив под руки, уложили на белоснежный саван, укрыли с двух сторон и зажгли факелы по двум сторонам деревянной лодки. – Она отправится вниз по течению, через ущелье Свободы и Озеро Праха. Пройдя все границы духов окажется в Нави, где ее встретят духи и сопроводят к Константину. Мы надеемся, что наша невеста будет ему по нраву и ближайшие четыре года мы не получим бед и напастей для нашего мира. – закончил он. Но Веста его уже не слышала, голову будто заполнил белый туман и кажется, она потеряла сознание.
Глава 4
Верили ли девицы, да молодцы в Заречье о существовании потустороннего мира? Верили ли в разделение миров на Явь, где жили люди и Навь, где обитали духи, русалки с водяными, да лесавки с лешими? Верили, когда жгли чучело на Масленицу, да прыгали через костер на Ивана Купала, в остальные дни предпочитали жить здесь и сейчас, а духов оставить для сказок детям. Но некоторые все-таки говорили, что многие сказки – это былины давних времен, многие строго придерживались обрядов, задабривали домовых, да приносили жертв богам урожая. Легенда о Константине была на устах, мол был это некогда Великий Князь и правил он землями, куда входили и Заречье с Нагорьем и был он жестоким Князем и спуску не давал, ни своим, ни врагам. Была у Князя жена Василиса, красоты неописуемой, только ходил слух, что всех добрых молодцев, что видели Василису, Князь извел. Кого слал на войну в чужеродные края, кого в темнице гноил, а кому и вовсе головы рубил. Любил он Василису не человеческой любовью, хотел он, чтобы каждый ее вздох, каждый взгляд принадлежал только ему одному. Ревность съедала его душу и разъедала сердце. Боялся он лишь одного – умереть и потерять свою прекрасную жену. И заключил он договор с духами Нави и продал им свою душу в обмен на Бессмертие и вечное Княжество. И подарили ему Духи Нави Бессмерт11ие, но взамен забрали не только его душу, но и жизнь прекрасной Василисы. Год Константин рвал и метал, пытался уйти из жизни всеми мыслимыми и немыслимыми способами, чтобы его душа вознеслась к душе Василисы, но не выходило у его ничего – не было у него больше души. Не мог он соединиться с душой любимой и проклял Константин Явь и весь мир людской и погрузилось Княжество во тьму глубокую. И он и замок его ушли под землю в Навь. Говорят, случилось это много веков назад в небывалый день, коем зовут двадцать девятое
