Поединок с судьбой - Денис Григорьев
— Патрик, я сейчас пойду на доклад к Эмилю. Таких наёмников, как ты описал, в городе немного. Надеюсь, мэтр придумает, как вопрос решить. И я бы на твоём месте — завещание написал!
— Да я что? Да я же ничего такого не сделал!
…А после Юкки умерла. Не сразу.
Через некоторое время, истошно заорав и закашлявшись, умер Патрик. Любимая почувствовала привкус меди во рту и легчайший аромат сирени. Решив не выплевывать легкие напоследок, как это сделал невезучий торговец, надышавшийся «кислым» газом, Юкки задержала дыхание и усилием воли остановила сердце. Еще она пообещала подождать меня в эфире, не уходя на следующее перерождение в одиночку. Религия в их родном мире — это нечто. Там у человеческих душ множество вариантов дальнейшего существования. То ли дело — простой и понятный Всеблагой с комплектом помощников, Посланником, ну и демонами, куда же без них. Надеюсь, Юкки меня дождётся, тем более что ждать осталось недолго.
Есть всего одно место в нашем городе, где, в любое время дня и ночи, смогут оценить и продать любой товар. В Лаоре нет открытого рабства. Купить женщину для перепродажи, не ради мести, шпионской игры или насильственной выдачи замуж, а именно ради получения денег — такое не в ходу даже на новых территориях. Несмотря на то, что там жизнь человека ценится, порой, ниже мешка сухарей. Но торговцы могли себе позволить провезти рабыню в свой мир. Там торговля людьми была, пусть и неформально. В самом Карайене она была запрещена, но в Иртиле было достаточно королевств и княжеств, где за живой товар можно выручить хороший барыш. И, опять же, «круг сотворённого» Лаором и Иртилем не заканчивается. Я встречал фактории торговцев и в Кхааде. Вот уж где нет никаких проблем с работорговлей. Собственно, Юкки я там и купил полтора года назад. Проснувшись, и вспомнив содержимое сна, я первым делом отправился к мэтру Эмилю, главе местного представительства торговой гильдии. По уму, надо было дождаться ректора и идти в торговую миссию хотя бы с записывающим амулетом и двухсторонним артефактом связи. Поздним умом все хороши, но сейчас я понимаю, что мэтр Эмиль вполне мог заметить подобную «бижутерию» и тогда разговор с ним строился бы совсем иначе, а может, и вовсе бы не произошёл.
Я попытался найти нашего архимага, но узнал у Матильды, заведующей хозяйственными делами, что господин ректор, взяв с собой ещё несколько преподавателей, сейчас обследует два торговых судна на предмет поиска моей пропавшей супруги. Загоревшаяся надежда спасти, призрачный шанс — толкнули меня на необдуманные действия. Я ворвался в торговую миссию, подобно мастеру урагана — магистру воздуха, наполняющему паруса кораблей и парящему в небе на деревянной птице. Отшвырнув силовым щитом стражника, охранявшего вход, я взбежал по лестнице в торговый зал. Заорал на изумлённых продавцов и второго стража, целившего в меня из двудужного арбалета, что мне немедленно требуется переговорить с начальником миссии. Иначе — от их лавочки камня на камне не останется.
Не то чтобы я сильно блефовал, на нескольких стражников и даже одного боевого мага-недоучку, которых содержат торговцы в своей охране, сил вполне хватило бы. Но, в то же время, я понимал, что торгующие очень дорогими и редкими товарами люди, должны иметь соответствующую защиту. Жаль, что в тот момент я и предположить не мог, кто именно является главным «защитником». Мне было всё равно. Мною двигала ещё не до конца угасшая надежда оживить Юкки. На мой вопль вышел молодой паренёк и пригласил на аудиенцию. Он так и сказал — «аудиенцию», забавно, кем они здесь нас всех считают?
Покинув общий зал через незаметный проход в углу, задрапированный тканью, и пройдя по коридору два поворота и пять закрытых дверей, мы подошли к открытой двери, отличающейся от остальных горящим над ней световым шаром. Никаких окон в коридоре не было. Паренёк освещал путь светом из маленького перстня. Очень дорогая и малофункциональная безделушка, но весьма удобная. Камушек в перстне, судя по яркости света, обладал немалой мощью. Обычно, подобные камни используют для составления сложных многоцелевых артефактов. Сделать из этого магический светильник — всё равно, что забивать гвозди золотым молотком. Мы прошли в открытую дверь. В комнате пара кресел, по стенам — всё та же драпировка, стол, перегораживающий узкий проход так, что протиснуться можно только боком. За ним — небольшой табурет и ещё одна узкая дверь. Парень прошёл вперёд, сел на табурет и, касанием руки, засветив настольный светильник, погасил фонарь на кольце. Затем, сделал какое-то движение под столом и узкая дверь открылась.
— Проходите, Этьен Конталь. Я вас внимательно слушаю.
Протиснувшись в узком пространстве, я зашёл в кабинет. Роскошный ковёр с высоким ворсом, люстра на пять световых шаров, полки с книгами и различными предметами. Раковины, кинжалы, экзотичные статуэтки, обсидиановая маска, вроде бы, с человеческим лицом, соседствует с миниатюрным барельефом, изображающим полуобнажённую красавицу в стиле древних. И, если я ничего не перепутал, весь барельеф вырезан в единой хрустальной глыбе. Это место явно рассчитано производить нужный эффект. Не показная роскошь недавно разбогатевших купцов или бывших вояк, получивших от владетеля титул, и тянувших в гостиную всё, что блестит и стоит дороже сотни золотых. Здесь украшения ласкают взор цветовой гаммой. Книги внушают почтение, а оружие вызывает желание им обладать. Ну, и невольное уважение к тому, кто все это собрал в одном месте. …Хорошая попытка, но и я с основами геомантии знаком. Кроме эстетической функции, правильно собранные и разложенные артефакты — а тут их не менее половины от всех вещей, образовывали узор, поддерживающий некое фоновое заклятье. Суть едва ощущаемого плетения была мне не ясна. Зато, центр воздействия чётко читался. И был он, что за совпадение, аккурат перед рабочим столом, за которым восседал мэтр Эмиль. Нужно ли говорить, что гостевой стул стоял именно в этом месте? Я подошел к столу торговца сбоку так, чтобы, по возможности, не попасть под действие неизвестной мне силовой конструкции. Хоть она и была едва заметной, но мало ли что. Может быть, своей почти невесомой мощью, она подобна усилию для нажатия спускового рычага. С виду невелика, но приводит в действие силы, куда более могущественные.
Возмущение и гнев стали плохими
