Союз Преданных (СИ) - Саша Урбан
— О, ну, я в первую очередь неотступно следую за принцессой, как ее ближайший и вернейший помощник, а также единственный друг. Я еще в детстве поклялся ее покойной матушке, что буду защищать ее, и до сих пор справлялся, правда в основном это она меня спасает. А во-вторых, я слыхал, на Севере магия гораздо древнее, чем на Юге, нас очень сильно ограждают от магического знания, и я хотел бы заполнить свои пробелы прежде, чем меня когда-нибудь распнут за мой длинный и излишне умелый язык. А еще… — слова лились из него, как перебродившее вино из треснувшей бочки. По лицу Ладвига читалось, что князь и сам не рад, что спросил его. Куно никогда не был лжецом, и впервые Доминика была рада его вопиющей честности.
— К тому же, — перетянула разговор на себя принцесса, — я могу быть вам полезна.
— Каким образом?
— Я читала о… событиях недавних лет. И, думаю, моего образования будет достаточно, чтобы восстановить экономику Бернберга, наладить торговлю и…
— Меня это в общем-то не интересует, я отошел от политики несколько лет назад и не собираюсь туда возвращаться. И тебе советую, девочка, это самый страшный монстр, который даже не снился тебе в твоих снах.
— Да что вы говорите, ваше высочество? И чем же занимается «Дикий Князь», если не политикой?
— С девяти до полудня — свободное время, потом обед, затем — тоже свободное время. Встречи с друзьями, игры в карты, охота, вечеринки с бардами, в общем, все, что у меня отлично получается. Иногда, правда, приходится патрулировать границы, если обнаруживаются желающие получить пиздюлей.
— Увлекательно, — кивнула принцесса.
Повисло молчание, разбавленное музыкой. Гости выдохнули и продолжили есть, бросая друг на друга пристальные взгляды. Неожиданно, голос подал Эдвин.
— Как давно король тебя признал?
— Полтора года назад. Как только оправился от смерти своих законных наследников. А через полгода он же упек меня в башню.
— Увлекательная история, — хмыкнул князь. — Я ее слышал кусками. Мол, амбициозная девица решила столкнуть с трона родного отца и захватить власть.
— Это домыслы, — взвился Куно почти оскорбленно. Рядом издал полусмешок Эдвин.
— В Ост-Гаэле действительно готовился дворцовый переворот, но я совершенно не представляла, что его готовила моя мать, и что она собиралась передать власть мне. Если бы я знала, я бы отговорила ее и спасла ее от жуткой смерти на эшафоте, — произнесла она с горечью в голосе. — Потом меня заперли в башне и начали готовить к браку с каким-нибудь безопасным лордом или принцем.
— Чем не счастливый финал, принцесса? — ему нравилось тянуть ее титул. Каждый раз, слыша слово «принцесса», Доминика вскидывала голову, как от щелчка по носу.
— Уж лучше умереть от руки шпиона в награду за много лет службы, чем от родильной горячки, — отрезала девушка. Ладвиг присвистнул и подался чуть вперед. — Я просто считаю, что способна на большее. К тому же, особо желающих жениться на мне не было, — прибавила она с улыбкой.
— Не жалей о том, чего не исправить, — кивнул Ладвиг. — А как ты сбежала из башни? — спросил князь. Девушка смерила его недоверчивым взглядом, но все же не без гордости ответила.
— Подкупила проклятого рыцаря. Это долгая история, но если в двух словах — тот парень вырезал весь гарнизон и освободил меня в обмен на поцелуй.
— Проклятого рыцаря? Я думал, это байка, — усмехнулся Эдвин.
— Ну, в этой байке два метра роста и килограммов девяносто веса без учета доспеха, — повела плечами Доминика. — Приятный собеседник, очень милый… когда не жалуется на свою жестокую судьбу.
Истории о проклятом рыцаре без тени уже расползлись по всему континенту, одни считали это вымыслом, другие утверждали, что странный воин существует и все еще ищет способ избавиться от проклятья.
Флейтистка закончила игру, сложила инструмент под всеобщие аплодисменты, и села на свободное место рядом с Куно. Доминика с усмешкой заметила, как чародей окинул девушку взглядом, нежным, умиленным, затем развернулся к ней всем туловищем и, поймав худенькую ручку, сказал:
— Ты изумительно играла.
— Спасибо, — сказала она со вздохом облегчения. — Я Васса.
— Я очарован, — произнес чародей, и оставил невесомый поцелуй на тыльной стороне ее ладони. Рядом с Доминикой напряженно засопел Эдвин, и в этот раз принцесса не сдержала усмешки. Что бы ни происходило, Куно оставался верен себе, и его история каждый раз повторялась.
***
В жизни Доминики было много странных ночей: одни напоминали сказочный сон, другие — сущий комар. Но первая ночь в Бернберге, казалось, бесконечная, стала самой странной за долгое время. Странный допрос закончился также неожиданно, как начался. Трудно было сказать, удовлетворен ли Ладвиг ее ответами, но он продолжал наполнять ее стакан и разговаривать с ней обо всем: о дороге, о погоде, о Севере. Эдвин тоже то и дело вклинивался в разговор, и светская беседа текла плавно и ровно. Не верилось даже, что это те самые северяне, которых на юге считала неотесанными варварами. Оба мужчины были абсолютно спокойны, не отказывали себе ни в пиве, ни в вине, а вот Доминика, по мере того как приближалось утро, не могла оторвать взгляда от прояснявшегося горизонта.
Куно изо всех сил старался поддерживать беседу, но вскоре начал клевать носом, а прекрасная юная Васса просто уснула у него на плече, по-собственнически обняв руку.
Доминике не в первый раз приходилось коротать ночь в компании дурного предчувствия. С той ночи, когда к ним с матерью явились королевские гвардейцы, это состояние было с ней практически постоянно. Оно жило с ней и во время заточения в башне, и, хотя посетителей у нее не было, Доминика просыпалась в холодном поту каждую ночь, заслышав чьи-то шаги. Когда они с Куно выбрались из Ост-Гаэля и обосновались в лесу, эта тревога на время ушла. Принцесса не очень любила природу, но тут у лесов открылось неожиданное преимущество: там не было стен и запертых дверей, а все кроме них за препятствие Доминика уже не считала. И вот теперь снова: стены, крыша над головой, двери с замками, старая добрая тревога.
Из размышлений ее вырвал вопрос Ладвига.
— Куда будешь двигаться дальше?
— Я пока не думала об этом, — сказала она и оглядела спящих на столе разбойников. — Думаю, я вполне могла бы остаться здесь и приносить пользу Бернбергу. Если ты позволишь, конечно.
— Какую пользу, позволь спросить? — усмехнулся Ладвиг. Его рука оказалась как-то слишком близко к лежавшей на столе ладони Доминики. Принцесса склонила голову:
— Я всю жизнь изучала