Беглец (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

Узрев нелепую гибель соратника, двое других бойцов предпочли действовать куда осторожнее: они одновременно атаковали орка с боков. Дрогг отразил тесаком выпад одного из воинов, тем не менее меч второго наверняка бы обрушился на голову орка, если бы Дрогг в последний миг не порскнул за ближайшую сосну. С глухим стуком клинок варвара глубоко завяз в древесном стволе.

Спустя секунду воины атаковали снова, и орк отступил, отмахиваясь клинком. Один из нападавших взял в левую руку скрамасакс, что еще больше осложнило положение Дрогга, не имевшего опыта борьбы с двумя противниками.

Орку пришлось бы солоно, буде ему своевременно не подсобил бы разделавшийся с волками Рахтар. Ассасин схватился с солдатом, помимо спаты обладавшим еще и скрамасаксом. Таким образом, Дрогг остался один на один из последним нападавших.

Большинство орков тщедушны и обыкновенно значительно слабее людей, впрочем, широкоплечий Дрогг являл собой редкое исключение среди своих сородичей. Преимуществами орков в бою, унаследованными ими от их пращуров — эльфов, служили скорость и ловкость. Воин, схватившийся с Дроггом, орудовал более длинным мечом по сравнению с неказистым тесаком орка. И Дрогг вынужден был изрядно попрыгать и повертеться, чтобы на равных сражаться с этим противником. Дабы снискать себе хоть какое-то преимущество орк извлек из ножен стилет, теперь сражаясь двумя клинками.

В Сарминхейме все мужчины с детства обучались ратному делу, а основным промыслом в этой северной земле являлась война, посему неумелых бойцов во владениях конунга Фандара встретить не представлялось возможным. В качестве вящего недостатка воинов Сарминхейма выделялось безграничное презрение к собственной жизни: варвары без сомнений и колебаний шли в бой совершенно нагими и величайшим позором мнили показать противнику спину.

Именно безрассудная, неистовая храбрость и подвела противостоявшего Дроггу бойца: воин раз за разом с яростным рыком кидался на орка, пока полностью не выбился из сил. Тогда-то Дрогг и использовал свой шанс, поднырнув под спату противника, и пройдясь тесаком по его защищенному кольчугой животу. Сталь заскрежетала о сталь, броня сарминхеймца не выдержала давления орочьего клинка: кольца доспеха лопнули, и алчущее крови лезвие впилось в плоть. Солдат отшатнулся, держась свободной рукой за распоротое брюхо. Орк атаковал, воин, не взирая на полученную рану, блокировал выпад. Дрогг отступил назад, дожидаясь, пока враг обессилит от потери крови.

Прекрасно осознавая, что с подобным повреждением ему долго не продержаться, варвар принялся отчаянно наседать на Дрогга, но после нескольких неловких и бесплодных попыток пробить оборону орка, повалился на колени, выронив меч. Дрогг одним точным ударом срубил ему голову.

Покончив со своим противником, Дрогг обернулся туда, где сражались Рахтар и последний из солдат. Ассасин также одолел врага, хотя и сам не вышел из боя невредимым. Правой рукой Рахтар держался за бок, куда угодил скрамасакс воина конунга.

Поблизости от них вновь запели рога. Орк оглянулся по сторонам, и увидел маячившие среди подернутых утренней дымкой темных стволов силуэты преследователей.

За время схватки испугавшиеся лошади ускакали прочь, и им пришлось продолжить путь пешком. Зато теперь орк в полной мере мог применить свои охотничьи умения и замести следы.

Как ни странно, но у них довольно скоро получилось оторваться от погони на приличное расстояние. Несмотря на кровоточащую рану, ассасин двигался наравне с орком. Еще дважды за день их настигали небольшие своры волков. Правда, они легко отбивались от неразумных хищников.

К полудню они вышли к небольшому обнесенному частоколом поселению, состоявшему из нескольких длинных домов с крытыми пластами торфа кровлями. Беглецы заметили деловито сновавших между строениями дружинников конунга и обошли заимку стороной.

К вечеру лес изменился. Сосны уступили место березам и осинам, появился густой подлесок из разнотравья и труднопроходимых, временами усеянных колючками, кустов. Почва сделалась влажной и хлюпала под ногами.

Глубокой ночью, когда уже несколько часов они не слышали ни гудения рогов, ни хриплого лая волков, ни зычных команд предводителей погони беглецы устроили привал.

— Казется, нам удалось сбезать, — улыбнулся ассасин, обессиливши привалившись к древесному комлю.

— Нет. Они гонят нас точно дичь, — подумав, ответил Дрогг. — Верно, устроив травлю, хотят выманить эльфов.

— Какая разниса, — отмахнулся Рахтар, — другого пути в Дормир, кроме как вдоль гранисы эльфийских земель, отсюда все равно нет.

Орк лишь мрачно кивнул в подтверждение слов ассасина.

Наутро самые худшие ожидания Дрогга оправдались. Лес еще не скинул с себя покрывало ночного мрака, когда не более чем в трехстах шагах от них пропел рог и поднялся гомон десятков голосов.

Не сговариваясь, орк и ассасин сызнова побежали на юг. Днесь ассасин двигался гораздо медленнее. Вероятно, давала о себе знать полученная накануне рана. Лицо Рахтара стало бледным, губы потемнели. Тем не менее на все просьбы орка осмотреть его бок пустынный гном отрицательно мотал головой.

Орк путал и заметал следы как мог. Если им попадался ручей, они обязательно шли некоторое время по дну русла, дабы не оставлять отпечатков на земле. Часть пути беглецы проделали по деревьям, прыгая с ветку на ветку, но избавиться от преследования им никак не удавалось. Трижды в течение дня их настигали стаи волков. Впрочем, беглецы без труда сумели расправиться с ними.

3

Дважды за второй день пути они проходили мимо небольших хуторов. Несмотря на то, что внешне эти селения не выглядели опасными, беглецы не решились войти в них, страшась угодить в засаду.

Под вечер, когда солнце клонилось к западу, а звуки погони стихли, они разбили бивак на берегу лесной речушки. Орку удалось поймать несколько плескавшихся на мелководье рыбешек. Беглецы тут же съели их сырьем.

Заканчивался третий месяц весны — Цветень, поэтому найти пропитание в лесу было не так-то просто, а почва все еще оставалась влажной и вязкой после недавно сошедшего снега.

К великому разочарованию, долго отдыхать им не довелось: чаща паки разразилась гвалтом погони, и они снова отправились в путь. К ночи, как по волшебству, преследователи отстали, что опять позволило им спокойно переночевать, соорудив подобие постелей из валежника.

На следующее утро они перекусили найденными Дроггом кореньями и продолжили двигаться на юг.

Ассасин чувствовал себя гораздо хуже, чем вчера и уже через два часа дороги попросил сделать передышку. Он, наконец, показал орку свою рану: скрамасакс варвара оставил длинный и глубокий разрез на боку пустынного гнома. За неполные двое суток рубец покрылся влажной коркой желто-зеленого гноя. Чтобы обработать рану Рахтара, Дроггу пришлось с помощью сухих веток развести костер и прокалить в огне свой тесак (благо, преследователи, судя по всему, основательно отстали).

Рдеющей сталью орк срезал загнившую плоть с тела ассасина и заткнул очищенную рану растертыми листьями и кореньями лечебных растений, кои у него получилось наспех собрать в окрестном лесу.

В этот день они не сталкивались с волками и лишь дважды слышали звучавшие в отдалении рога и горны преследователей. Уже в сумерках они наткнулись на обширное пепелище, посреди которого точно могильные камни торчали три печных трубы. На виселице неподалеку от сожженного хутора раскачивались четыре изрядно разложившихся трупа.

— Разбойники шалят? — разглядывая разоренное селение из-под сени деревьев, поинтересовался ассасин.

— Скорее конунг, — мрачно ответил орк, припомнив слухи о суровом норове правителя Сарминхейма.

Весь следующий день прошел спокойно, им удалось сделать два привала, а орк даже умудрился поймать зайца. Они забрались в необжитые земли, и за день на их пути не встретилось ни одного поселения, если не считать заброшенную охотничью стоянку.