Александр Лукьянов - Раб сердец

— Ха! — ударил в ладоши старший Сварич. — Недорого, а дельно! А можно еще свинцовый утяжелитель приделать для пущей силы удара…

— Ну, а вот это посложнее будет. — сказал Бран, с лязгом ворочая на полу железные пластины. — Такой панцирь придумали черти. Стальные полосы, прикрепленные к основе из бычьей кожи. На четверть пуда легче кольчуги — раз. Проще в изготовлении — два. По надежности мало чем уступает — три.

— Да, так… — думчиво пробормотал Свара, внимательно изучая доспехи. Он заметил: если кольчуга при ударе вдавливается в тело, то такой панцирь отводит в сторону силу удара. — Занятно, занятно…

К поясу пластинчатого снаряжения крепились для защиты паха широкие кожаные ремни с железными заклёпками. Средний сын Свары, подёргав их, одобрительно угукнул.

Простой круглый шлем с козырьком и нащечниками вызвал похвальное ворчание Сваричей.

— Зато щиты будем делать совершенно иными! — сказал Бран. — Раньше в Руни они были овальными и выпуклыми, а в нашей Рати станут большими, прямоугльными, выгнутыми наружу. Вот такими.

Старший сын кузнеца проворно продел левую руку в ременные петли щита, остальные окружили его. Щит был склеен из трёх слоёв дощечек: лиственничных, дубовых и ивовых. Для придания щиту прочности внутренний слой дощечек располагался поперечно внешним. Выгнутость наружу щита позволяла отводить вражеские удары вскользь. В середине щита, с его внешней стороны, красовалось железное изображение луны, ощетинившейся шипами-лучами. Оно защищало руку ратника, державшую щит и позволяло нанести рваную рану противнику. Поверхность щита снаружи была оклеена полотном, а поверх него — слоем толстой сыромятной кожи. Кожу окрасили в красный цвет, края щита обили стальной каймой.

— Хорошая штука! — одобрил Свара. — Не видывал ничего подобного. Кто придумал?

— По виду похожие были у кхандцев и дунландцев. — ответил Бран. — Но пришлось крепко поразмыслить над их улучшением.

Зато протянутый Браном меч вызывал у Свары изумлённый смешок.

— Ничего подобного в жизни не видывал и в руках не держал! Что за уродец? В локоть длиной, перекрестия нет, лёгкий.

Бран загадочно улыбался.

— Да разве таким коротышкой рубить можно? — поражался кузнец. — Колоть разве что… Сталь некачественная, закален только конец лезвия. Рукоять деревянная, правда, очень удобная…

— Сложно ли такого уродца выковать? — настаивал Бран.

— Делов-то! — презрительно фыркнул кузнечный старшина. — Сопливые ученики-неумёхи справятся!

— А если таким оружием ратников снабжать, как быстро управишься?

— По всем прикидкам, — задумался Свара, — ежели такие панцири и шлемы изготавливать, то шестерых-семерых в месяц запросто оснащу!

— Приступайте! — Бран протянул ему руку. — Чтобы через неделю все мастерские работали в полную силу!

Свара ответил таким рукопожатием, что Учитель охнул.

Оставшись наедине с Учениками, Бран с горечью усмехнулся: — Посчитаем-ка, мудрецы: сколь ратников Свара берется ежемесячно вооружить по нашим образцам?

— Шестерых. — отвечал Смурень Близнец.

— При трёх сыновьях-помощниках, да у каждого из них по ученику! Это без рабов, которых мы им дадим. Теперь смекните: сколько потребно одних лишь мастеров и подмастерий, чтобы поставить в строй тысячу ратников?

Стрёма Кулак уставился в пол, потом в потолок. Бран фыркнул: — Выручай, Мста!

— Тысячу триста тридцать три человека! — мгновенно ответила Упрямица.

— Ёж мне в зад! — поразился Ждан Ратник. — Оружейников надо на треть больше, чем воинов!

— Сообразили? А так как в Чистограде Свара вряд ли сыщет оружейников больше, чем на полсотни кузниц, то мы можем надеяться через месяц, в лучшем случае, на триста панцирных пехотинцев. Мало, мало, мало! А если учесть, что их не меньше месяца придётся учить обращению с новым оружием…

— Но разве мы, Учитель, не собираемся другие города освобождать? В них восстановим мастерские и сыщем оружейников. — с жаром заметил Яр Хмурый. — А деревенские кузнецы? Уж наконечников-то для стрел худо-бедно намолотят! Да и готового оружия в боях, надеюсь, будем сколько-то брать!

— Ну, это пока шкура неубитого медведя, на неё рассчитывать не приходится. — глаза Брана задумчиво устремились куда-то вдаль. — Но, думаю, можно найти выход. Друзья Карра вернулись от Одинокой Горы. Письмо робов принесли. Длиннобородые в гости едут!

Уроки Брана

О Всеславе Лучнике

Кольценосцы (чёрное наречие: Nazgul, «призрак кольца», от Nazg-кольцо и Gul призрак)) — девять человеческих властителей, получивших первые из волшебных Колец и ставших слугами Чёрного Повелителя Саурона. Владельцы Девяти колец обрели могущество, стали мудрыми королями, бесстрашными витязями и искусными чародеями. Стяжали известность и великую роскошь. Однако же вместо смерти они постпенно перешли в призрачное состояние.

При свете солнца кольценосцы были почти слепы и способны лишь улавливать движение теней. Посему днём они больше полагатлись на нюх, а также на зрение своих коней и прочих тварей, которые им служили. Зато у назгулов был ошеломляюще острый слух, они также отлично чуяли на большом расстоянии живую кровь. В ночи они были опаснее всего, поскольку обретали зрение, тем лучшее, чем гуще тьма.

Первые упоминания о них обозначены 2250 годом Второй Эпохи и 3441 годом. Затем оних заговорили около 1300 года Третьей Эпохи.

Предводителем Девятки был «Король-Чародей из Ангмара», при жизни искусный в волхвовании. Точное же имя его неизвестно. Он известен тем, что одно за другим сокрушил лешелюбские арнорские княжества.

Шестое по счёту кольцо получил князь Руни Всеслав Лучник. Как и прочие кольценосцы он владел тёмной волшбой и внушал большинству живых существ непереносимый ужас. В бою он применял прямой длинный меч, держа его в правой руке, и моргульский кинжал, зажатый в левой. Он был также единственным из назгулов, продолжавшим пользоваться луком.

Ранение моргуль-ским клинком или чёрной стрелой было смертельным — если раненый не погибал сразу, то в ране оставался обломок клинка или наконечника стрелы, которые неумолимо ползли к сердцу жертвы и споспешествовали медленному, но верному развоплощению уязвлённого. Раненый не умирал, но переходил в мир духов, то есть в родной мир самих назгулов и их Чёрного Повелителя.

Тело рунского кольценосца, как и прочих из Девяти, покрывали доспехами из воронёной стали, и серебра Поверх них бывший князь Руни носил длинный плащ тонокой чёрной кожи с капюшоном.