Камли Брайт - Талисман мага

Что именно было тому виной: какие-нибудь ядовитые испарения или что-то связанное с делами людей, проложивших дорогу на остров, — трудно сказать. Сам Карлос не ощущал ничего, кроме головной боли — несильной, но утомительной в своем постоянстве. Когда же он «заглядывал» в головы своих спутников, то невольно поражался глубине происходящих там процессов. Хотя и не сразу, потому что поначалу чужие мысли и видения — а они были на редкость разнообразны — в большинстве своем напоминали бред. Однако Карлос не сдавался, и постепенно именно несхожесть образов дала ключ к пониманию.

Дело в том, что картины, возникавшие в воображении адептов, были не схожи ровно настолько, насколько отличались друг от друга сами эти люди. Галлюцинации, больше напоминавшие некие символы, подчеркивали их индивидуальность. И когда Карлос это уразумел, он понял и остальное. Каждый человек к чему-то стремится, о чем-то мечтает, у каждого свои страхи, каждому что-то мешает — но каждый ли задумывается обо все этом? А если и задумывается, то в состоянии ли он себя понять? Или осуществить задуманное? Каким-то необъяснимым образом что-то на крошечном островке среди непроходимых болот заставляло не только пытаться понять себя, но и найти выход, устранить мешающие дальнейшему развитию личности комплексы. Естественно, что в воображении каждый решал собственные психологические проблемы по-своему, однако в физическом мире это проявлялось одинаково: «просветленные» пытались шагнуть в трясину… А если еще учесть, что память любого, кто перенес операцию на Мануне, была искажена, то и проделанная духовная работа вместо пользы могла принести исключительно вред…

С'каро не потерял ни одного из них — всех вывел с «острова Грез» (как он назвал про себя эту твердь среди великой топи). Однако плата за спасение оказалась неимоверно высокой: глава Серебряного Круга был не просто в курсе того, о чем думали его подопечные, — он знал их настолько, что умел играть на самых тончайших струнах их души… Ужасно…

Карлос ненавидел себя за ту изощренную жестокость, с которой истязал доверившихся ему людей. Правда, ничуть не меньше ненавидел он и тех, кто его таким сделал, кто посмеялся над ним, заставив изменить принципам, заставив растоптать все, что прежде казалось столь дорогим…

«Проклятый колдун» — в ту минуту, когда умирающий назвал его так про себя, С'каро лишь усмехнулся. Сейчас же воспоминание об этом эпизоде отдалось жгучей, мучительной болью. Нет, он должен — обязан — расквитаться с Дэвидом за все, и он расквитается… Однако вместо того, чтобы приближаться к своей цели, Карлос от нее удалялся, больше того — вел людей туда, где им угрожала реальная опасность. Если с ним что-нибудь случится, помочь ребятам некому. Точно так же, как и никогда не уйти с острова живыми. Обоснован ли такой риск…

«Обоснован…» — наконец решил разведчик. Обоснован, потому что, сколько он ни пытался, все равно не мог вообразить худшего несчастья, чем оказаться в плену у Нечистого. А остров… В конце концов, если Карлосу удалось справиться с обладавшими достаточно незаурядными способностями адептами Голубого Круга, то уж с десантниками «Sunrise» и вообще не должно возникнуть особых проблем. Главное — продержаться какое-то время, а там, глядишь, решат, что они утонули в трясине, оставят в покое…

Аргументы эти помогли разведчику уже окончательно утвердиться в правильности принятого решения. Последнее, о чем подумал засыпающий Карлос: каким образом использовали остров те, кто проложил дорогу через трясину? Для инициации? Очень возможно, если рядом находился опытный наставник, который остановит в последнюю минуту…

Ральф подошел к пролому в стене и не поверил своим глазам.

— Я так понял, на сегодня сон отменяется, — прокомментировал присоединившийся к нему десантник.

По-видимому, такой эффект создавался благодаря особому расположению развалин, потому что до сих пор и Ян, и Ральф видали «лунную дорожку» лишь на воде, однако даже не это обращало на себя внимание в первую очередь: с разных сторон к площади, изгибаясь, тянулись фантастических очертаний тени. И именно на их движение — вернее, на движение тех, кто эти тени отбрасывал, — и откликались ветхие стены ратуши.

— Озылп.

— Что? — не понял Ральф.

— Живут старый город… под земля старый город, — пояснил Онк, который вслед за Яном также подошел к разведчику, правда, встал с другой стороны. — Озылп выходить ночью. Трогать озылп — потом никогда не быть сын… не быть сын, дочь, — добавил гигант после некоторого раздумья.

Короче говоря, останешься без потомства. Не удивительно, что шаман не задержался здесь лишней минуты сам и увел своих подопечных: еще бы, при их-то трепетном отношении к продолжению рода. «Озылп»… Так вот, значит, в кого превратились потомки жителей этого тихого приморского городка.

Ладно, теперь бы узнать, что означал сей большой сбор на ратушной площади.

А пространство внизу уже заполнилось настолько, что казалось живым от копошащихся тел — свободной оставалась лишь «лунная дорожка»: то ли она казалась подземным жителям слишком яркой, то ли существовали какие-то иные соображения, но никто не смел подходить к ней ближе, чем на шаг. Собравшиеся переминались с ноги на ногу, переговаривались, правда, настолько тихо, что нельзя было различить ни слова. Такими же недоступными оставались и их мысли, поэтому приходилось только догадываться, чего с таким нетерпением ожидали находившиеся внизу и знали ли они о чужаках, которые притаились в стенах ратуши.

«Странно: неужели они совсем не следят за тем, что происходит в городе днем… — силясь разглядеть хоть что-нибудь, думал Ральф. — Довольно-таки легкомысленно с их стороны…»

Впрочем, горожане как-нибудь разберутся и без него, зато что касалось его собственных дел, то… Не хотелось признаваться в этом даже самому себе, но ситуация становилась все более безнадежной: ни уйти из города, ни остаться здесь надолго Ральф и его спутники не могли, а единственный пока выход — морем — представлялся слишком опасным, чтобы относиться к нему всерьез. Если им еще это позволят… Неплохо воспринимавший чужие эмоции, разведчик замер: постоянно усиливающееся нетерпение горожан явно достигло апогея…

Казалось, стоявшие там, на земле, затаили дыхание… Потом по рядам пошло легкое движение, и в полосу лунного света медленно вступила закутанная от шеи до пят фигура.

«Похоже на шкуру животного… Небось, опять какая-нибудь шаманка или жрица… — Разглядеть как следует с такой высоты было невозможно, но задрапированная фигура больше походила на женскую. — Ну, и везет же нам сегодня на представления…»