Фергус - Мальчик

- Это ведь были люди князя д'Агри? Что князю нужно от вас? - спросил Корвус, осторожно пытаясь разделить рыбину на две половины. Горячий жир, капавший с боков, обжигал пальцы.

- Гоблины работают у него на полях, - криво усмехнулся Уснех. Он казался самым старшим из гоблинов. - Ты ведь знаешь, чем знаменито княжество д'Агри?

Корвус не знал. Он покосился на Урсуса.

- Земля долины Агер самая плодородная во всём Ланде, - объяснил тот. - Когда случается неурожайное лето, князь д'Агри кормит всех. У него огромные запасы хлеба.

- А ещё у него огромные поля, на которых должен кто-то работать, - усмешка Уснеха стала ещё шире. - Рабочих рук не хватает, поэтому князь набирает себе рабов в горах Монтес. Гоблины - идеальные земледельцы. Мы гораздо выносливее людей и не так неповоротливы, как тролли.

- Кажется, в последнее время этот Тавр д'Агри лишился совести, - мрачно вставил Ройг. - Его Гончие шныряют повсюду. Раньше они никогда не забирались так далеко в горы! Неслыханная наглость.

- В горах теперь вообще неспокойно, - пробормотал низенький Майне. Его голос слегка дрожал. - Люди князя Тавра, люди короля, да ещё и эти мертвецы! Даже из дома выходить страшно.

Корвус вспомнил россказни о призраках и оживших трупах, которыми была переполнена Либра. Но одно дело слушать их в пьяном дыму кабака, и совсем другое - тёмной ночью посреди гор в компании нелюдей.

- Гоблины боятся мёртвых? - удивился он.

- Конечно, боятся, только идиот их не боится! - фыркнул Уснех. - Представь картину, охотишься ты себе в лесу, видишь упитанного зайца, пускаешь стрелу, а стрела проходит сквозь него! И заяц преспокойненько так растворяется в воздухе! Жуть!

- Зайцы-призраки это ещё ничего. Гораздо хуже встретить покинувший могилу труп, - Майне поёжился. - Каждый мертвец испытывает голод. Он набросится на тебя независимо от того, кто ты: тролль, гоблин или человек. Даже если в прошлом ты был его ближайшим другом, он попытается сожрать тебя.

В пещере будто сгустился холод. Корвус чувствовал его даже сквозь тепло жареной рыбы в желудке. Урсуса бил озноб. Уснех поворошил длинной палкой угли в костре, отчего пламя вновь ожило и согрело двух закоченевших мальчишек и трёх нелюдей.

- Мёртвые сейчас повсюду, - продолжил разговор Уснех. - Люди, звери, гоблины, ночные плясуны. Такое ощущение, будто где-то сорвало дверь, и теперь неупокоенные души лезут в наш мир, как тараканы. Они, как и Гончие князя, очень мешают жить.

Ройг придвинулся ближе к костру, отчего красноватые отблески заиграли в его тёмных миндалевидных глазах.

- Вы помните, кто изгнал из нашего мира смертный холод, когда в прошлый раз сорвало дверь? - начал он негромко. - Я уже говорил это и повторю снова - нужно идти на поклон к королю-змею. Он сможет защитить нас и от Гончих, и от мертвецов.

В пещере стало очень тихо. Корвус беспокойно оглянулся на Урсуса. О чём говорит этот гоблин? Какой ещё король-змей?

- В горах Монтес есть король-змей? Но ведь Виртус убил Якулуса Сластолюбца почти пятьсот лет назад! - выдохнул он. Ройг посмотрел на него и засмеялся.

- Да, ты неплохо учил историю, малыш. Виртус действительно убил Якулуса, а Райто Дейнер перерезал всю его семью. Герои подожгли столицу змеев Ром, но некоторые придворные Якулуса сумели бежать из горящего города и с ними - его младший сын. Со смертью отца он стал называться королём-змеем, потом его сын, а потом его внук. Теперь змеи живут на озере Лаохом, в самом сердце Монтес, и мы тоже должны идти туда.

- Вот именно, на озере Лаохом! - горячо подхватил Уснех. - Может быть, Гончие туда и не суются, но зато мертвецов там гораздо больше, чем здесь. Озеро Лаохом - это же ворота смерти!

- Король-змей защитит нас своим огнём, - упрямо повторил Ройг. Красноватые отблески костра в его глазах полыхали фанатичными огнями.

- Говорят, что король-змей жесток, - прошептал Майне. - Мой дядя с семьёй бежал на озеро Лаохом после прошлой облавы Гончих. Он пишет, что король-змей карает своих подданных за любую, самую мелкую, оплошность. Даже дети короля боятся вызвать его гнев.

- Не думаю, что он более жесток, чем король Леон де Солис, - отчеканил Ройг. Снова повисла тишина.

- Знаете, нам, наверно, пора идти, - неуверенно протянул Урсус. - Завтра рано вставать.

- Но ведь завтра у нас день отдыха, - возразил Корвус.

- Это после обеда. А с утра Морс учит нас обращаться с зельями, забыл?

Да, точно. Морс и её зелья, любимый предмет Урсуса. Пожалуй, действительно пора возвращаться.

Уснех пружинисто поднялся на ноги.

- Мы проводим вас, - заявил гоблин. - В наши дни стало опасным шататься ночами по горам в одиночестве. Хорошо, если вы столкнётесь лишь с зайцем-призраком.

Рена I

Платье сидело безукоризненно. Рена повертелась перед зеркалом, придирчиво разглядывая каждый сантиметр, но не нашла ни одного неровного шва, ни одной топорщившейся складки. Платье будто создано было для неё.

Обычно Рена одевалась в серое и серебристое, цвета дома Грейс, или в голубое. По заверениям окружающих, голубой цвет удивительно подчёркивал её глаза, делая их пронзительными, будто небо в знойный полдень. Но новое платье было ярко-красным. Отец заказал его у лучшей швеи в городе, а Рин собственноручно расшила корсаж золотой нитью. Это был их подарок на День рожденья.

Травень, последний месяц весны, находился в самом разгаре. Тёплые лучи вечернего солнца косо падали в окошко княжны. Отец рассказывал, что одиннадцать лет назад Рена родилась именно в такой день, наполненный солнечным светом и белыми лепестками расцветающей вишни. Тысячи птиц чирикали под окном, чтобы поприветствовать рождение младшей дочери князя.

Сегодня ей исполняется одиннадцать лет. Осталось подождать всего годик, и у неё начнутся женские дни, как у Рин, а ещё через пару лет она станет совсем взрослой светской дамой. И у неё будет целая куча кавалеров!

Рена удовлетворённо вздохнула, бросая на себя последний критический взгляд. Плотная красная ткань выгодно подчёркивала её развивающуюся фигуру, густые каштановые волосы золотой змеёй переплетала лента. Красный с золотом отлично гармонирует с её смуглой кожей. Ну разве в такую красавицу можно не влюбиться?

Зеркало безоговорочно утверждало, что нельзя. Массивное, в тяжёлой оправе, украшенной искусной резьбой, оно принадлежало ещё маме, но после её смерти перешло к Рин. А недавно Рин заявила, что зеркало ей не нужно, и разрешила сестре его забрать. Последнее время она вообще стала относиться к зеркалам с каким-то странным раздражением, как будто чего-то боялась.

Глупости, конечно. Рин никогда в жизни ничего не боялась, даже чудовищ из няниных сказок. И никогда не плакала, вообще никогда, даже когда маленький щенок попал под колесо телеги. Рена тогда прорыдала всю ночь, а Рин просто сидела рядом с ней и ласково перебирала её волосы.