Олег Рой - Волшебный Топор, или Приключения Кори и Йори

— Пожар, — ответила Ксюша. — Я оказалась посреди горящего здания и не могла найти выход.

— Ох, — только и ответил Миша. — Паршиво.

— Да, — кивнула Ксюша.

Они обменялись еще несколькими фразами, но Кори особо не прислушивалась.

— Что будем делать теперь? — спросила Кори.

Йори пожал плечами.

— Я тоже не знаю, — кивнула Кори. — Нужно как-то отсюда выбраться.

— А что здесь происходит? — спросил Миша. — Мы не вернулись в зеркальные коридоры?

— Нет никаких коридоров, — ответила ему Кори. — Мы внутри иллюзии! На самом деле всего этого не существует. Все неправда.

— Если только вы не использовали заклинания истины, — добавил Йори. — Оно покажет правду.

Миша и Ксюша нахмурились, но уточнять не стали.

Кори вцепилась в руку брата. Она понимала, о чем он говорит, до сих пор было немного больно из-за того, что их отец, как выяснилось, не такой уж и герой, но зато теперь становилось понятно, почему он не любит истории о своих подвигах.

Как решила для себя Кори, когда они вернутся домой, в Кронию, то обязательно поговорят с папой о его приключениях. Пусть расскажет, как же все было на самом деле.

— Что можно сделать с иллюзией? — спросил Миша. — Мы в силах ее разрушить или вроде того? Ну как вы убрали от меня тех крыс!

— А от меня огонь, — добавил Ксюша.

Близнецы-гремлины кивнули.

— Мы должны разрушить иллюзию все вместе, — объяснила Кори. — Для этого нужно поверить, что все вокруг не по-настоящему. Тогда получится.

Йори кашлянул, и она, вздохнув, продолжила:

— А еще вы должны думать о тех страхах, что привели сюда. Только тогда, когда вы преодолеете их, мы выберемся в настоящий мир.

Миша кивнул, а Ксюша задумчиво покачала головой.

— Как много вы знаете о колдовстве, — заметила она.

Кори не была уверена, что поступает правильно, но решила, что врать друзьям — последнее дело. А она уже считала Мишу и Ксюшу своими друзьями.

— Мы не знаем, — сказала Кори, — просто предполагаем. Потому что именно так нам удалось выбраться, да, братик?

— Ага, — кивнул Йори и добавил: — Мы выбрались только когда поняли, что ничего плохого нет в том, что увидели.

Ксюша поморщилась, будто проглотила что-то кислое.

— Ну… — сказала она. — Мы попробуем, все равно ведь выбирать не из-за чего, да?

— Как всегда, — отметил Миша. — Ладно, давайте. Просто думать об этом и все?

— Именно, — подтвердила Кори.

Сама она закрыла глаза, чтобы ничего не мешало сосредоточиться, и задумалась о том, как сильно она любит папу и о том, что ей все равно, герой он или нет, трус или храбрец. Главное, что он — ее папа. Кори была уверена, Йори думает о том же. О чем размышляют Миша и Ксюша она понятия не имела, но надеялась, что они отыскали то, что делало их страхи не такими важными и серьезными.

А потом раздался громкий звон, будто разбилась целая сотня зеркал, голова закружилась, и Кори поняла, что падает. Она открыла рот, чтобы закричать, но не услышала собственного голоса.

Они разрушили иллюзию, и на миг все перестало существовать не только для Кори, но так же и для Йори, который думал в этот момент о папе с мамой; а еще для Ксюши, она размышляла, как дома попросит у мамы свечку и зажжет ее в комнате; конечно, все перестало существовать и для Миши, который признался сам себе, что очень боится крыс, но при этом понимал, что таких, как он, очень много.

Дети падали сквозь пустоту. Иллюзия была разрушена.

Миша пришел в себя первым и сел. Перед глазами плясали цветные круги, голова раскалывалась, но с ним все было в порядке. По крайней мере, он спасся из лифта, полного крыс…

Как назло именно в тот момент, когда Миша задумался об этом, зрение вернулось, и мальчик увидел перед собой банку со светящейся зеленой жижей, в которой плавала крыса.

— А-а-а! — закричал он и вскочил на ноги.

Миша споткнулся о Ксюшу, и они покатились по полу, с которого только-только пытались подняться Кори и Йори.

— Мы не выбрались! — заорал Миша, тыкая пальцем в сторону банки.

— Что? — удивилась Кори. — Да это же Рисс! Наша подруга.

— Слезь с меня, — буркнула Ксюша и поднялась.

В этой комнатке единственным источником света была та самая банка с ярко-малиновой крысой и редкие дырочки в крыше. Кое-как дети и гремлины поднялись на ноги и принялись отряхиваться. Миша старался держаться от банки подальше. Пусть они и разрушили иллюзию, но крысы все равно оставались его страхом.

— А где это мы? — спросила Ксюша.

Ответил ей довольно громкой голос Молодого Дубка:

— Вы на складе Льва, я боялся за вас, после того как он наслал проклятье.

— Как видишь, мы выбрались, — отозвался Миша, — или не видишь. Я не в курсе, что у тебя со зрением.

Ксюша толкнула брата локтем в бок.

— Он уверен, что вы ему больше не помешаете, — продолжил Молодой Дубок.

— Ну это его ошибка, — сказал Миша, хотя он не был уверен, заметили ли в темноте другие, как он улыбнулся, но самого себя мальчик убедил в том, что выглядит беззаботно и даже весело.

— Ты можешь убрать одну из стен? — спросила Кори. — Иначе мы не выберемся.

— Я… я не знаю, — ответил Дубок, — я боюсь, что Лев разозлится.

Миша потер переносицу.

— Слушай, — сказал он, — хватит бояться, от этого никакой пользы. Вообще. Мы поможем тебе только когда выберемся и не раньше.

Ксюша опять ударила брата локтем в бок, а близнецы-гремлины зашипели вполголоса, как парочка змей.

— Нельзя обижать Дубок! — сказала Кори. — У него и так сегодня был очень плохой день! А ты его еще ругаешь.

— Если я не буду его ругать, мы останемся сидеть взаперти, — огрызнулся Миша.

Он глянул на банку с Рисс, вздохнул и зажмурился. Затем мальчик открыл глаза и решительно шагнул вперед.

— Слушай, — начал он, — как выпустить отсюда эту крысу?

— Рисс, — поправила его Кори.

— Крысу Рисс, — не стал спорить Миша. — Ну? Я боюсь крыс, но я борюсь со своими страхами.

Дубок ответил не сразу, и Миша уже почти решил, что тот обиделся, но тут дерево заговорило.

— Просто разбей банку, — сказал Дубок.

Миша послушно бросил банку на пол, и она треснула, по полу расплескалась зеленая жижа, подсветив половину комнатушки.

Рисс неподвижно лежала среди осколков, а потом поднялась, отряхнулась и сменила красную шерстку на белую и светящуюся.

— Уф-ф-ф, — вздохнула Рисс, отряхиваясь и осторожно отступая от осколков. — Второй раз ничуть не приятнее, чем первый. Хотя теперь я сидела чуточку меньше, чем тогда. Спасибо, пацан.

— Я не пацан, — ответил Миша, — но пожалуйста.