Олег Рой - Волшебный Топор, или Приключения Кори и Йори

— Как бы туда попасть, — прошептала Кори и присела, а потом встала на колени, Йори опустился рядом с сестрой.

Он отпустил ее руку и уперся ладонями в стекло. Кори сделала то же самое. Через лес, что был в отражении, кто-то шел.

— Это же гремлин! — поняла Кори. — Но что он там делает?

— И кто это? — нахмурился Йори.

Незнакомый гремлин был старше их, и его шерстка казалась заметно светлее, но в нем угадывалось что-то очень знакомое. К тому же в руках он держал топор.

— Как думаешь, — Кори кивнула в сторону отражения, — это тот, который мы ищем?

— Может быть, — неуверенно ответил Йори.

Близнецы-гремлины не знали, как точно выглядит волшебный топор, но этот, с красивой резьбой и украшенный камнем в навершии, казался вполне подходящим на роль артефакта.

— Но если это волшебный топор, — нахмурилась Кори, — то тогда этот гремлин — наш папа!

— Это он! — уверенно ответил Йори.

Теперь становилось понятно, отчего гремлин кажется знакомым. У него была такая же походка, как у папы, и точно такие же черты лица и даже кисточка на хвосте оказалась той же формы!

— Он такой смешной без бороды, — хихикнула Кори, — а, братик?

— По-моему, так лучше, — неуверенно ответил Йори.

Сестра фыркнула и опять присмотрелась к тому, что происходило по ту сторону стекла. А Дори там вышел на человеческих детей.

— Ой, сейчас он с ними подружится, да? — дернула брата за рукав Кори.

Но к удивлению близнецов их папа закричал и скрылся в кустах. Через зеркало долетали звуки. Дори мчался, не разбирая дороги, и причитал. Потом опять выбрался из зарослей, но, заметив других детей, закричал еще громче и поспешно скрылся в кустах.

Потом отражение померкло, и его заволокло туманом.

— Ничего не понимаю, — покачала головой Кори. — Что это за ложь, которую показывает зеркало? Наш папа вообще ничего не боится! И уж точно не боится каких-то человеческих детей!

Йори согласно кивнул.

— Мы должны прочитать заклинание, — сказал он, — заклинание истины.

— Угу, — Кори вздохнула, — тогда мы сможем увидеть, как все было на самом деле и разбить иллюзию.

Они сели на зеркальный пол друг напротив друга и взялись за руки.

— Истинус, — сказал Йори.

— Правдикус, — эхом отозвалась Кори.

— Открыватус всех дверикус, — произнесли они вместе, — узретус правдивинус!

В зеркале под ними начал клубиться ярко-синий туман, и Кори с Йори, не разнимая рук, принялись смотреть туда.

Когда отражение прояснилось, они увидели все тот же лес. И опять их папа убегал прочь. Потом картинка мигнула и изменилась. Теперь Дори прятался у корней Дубка. Затем, уже в Кронии, он рассказывал дедушке, как не хочет идти в мир людей. После этого вокруг него в отражении внезапно оказался снег, и Дори с криками бежал прочь…

Картинки менялись, но не менялось одно: великий герой, папа Кори и Йори, боялся. Он терял волшебный топор и отказывался совершать подвиги, он исчезал перед самой битвой и каждый раз пугался того, что, по мнению близнецов-гремлинов, выглядело ну совсем не страшно.

Раз за разом Дори улепетывал, в то время как должен был сражаться. А еще он иногда разговаривал с союзниками, и до Кори с Йори долетало, что папа совсем не хочет приключений. Это выглядело так неправильно, что близнецы-гремлины просто потеряли дар речи.

Как мог их папа, герой, которого уважала вся Крония, быть таким? Но они видели своими глазами картинки, так похожие друг на друга: Дори до смерти боялся всего на свете.

— Это все неправда! — воскликнула Кори, отпуская руку Йори.

Она принялась колотить по зеркалу кулаками.

— Неправда! Неправда!

Йори только взялся за голову.

— Правда, — тихо ответил он, — заклинание не может врать.

Кори перестала бить по зеркалу, а вместо этого горько расплакалась.

— Выходит, — прошептала он, — наш папа вовсе не герой? Он трус?

Йори ничего не ответил, только обнял сестру за плечи, а она рыдала и терла глаза кулачками.

Так они и сидели на зеркальном полу, а в отражении великий герой всей Кронии, Дори Великолепный, прятался под крыльцом и дрожал как осиновый лист или убегал от опасности с дикими воплями.

Глава семнадцатая, в которой все сражаются со своими истинными противниками и выходят победителями

После того как Лев наслал проклятье, он решил посмотреть, кто же пытался к нему подкрасться.

— Ну надо же! — сказал он, когда увидел четверых детей, лежащих среди кустов. — Кого я вижу! А я-то думал, что вы отправились в свой дурацкий волшебный мир, плакаться мамочке и папочке.

Ведь дети на самом деле лишь в мыслях бродили по зеркальным коридорам и встречались со своими страхами. Тела Кори, Йори, Миши и Ксюши остались на том самом месте, где их настигло проклятье.

— Как посмотрю, малыши гремлины нашли себе друзей, — продолжил Лев, усмехаясь. — Вы думали, что я просто так отдам вам топор, да, крошки?

Он задумался, что может сделать с бессознательными телами, но ничего в голову не приходило. Убивать Лев не хотел, а сил на заклинания у него не осталось. К тому же он был уверен, что дети, занятые воображаемыми опасностями, его не побеспокоят.

— Переместитесь на склад! — скомандовал Лев, махнув рукой. — Я придумаю, что с вами сделать позже.

В тот же миг обе пары близнецов исчезли с его глаз и оказались лежащими на земле, рядом с колбой, в которой плавала Рисс, и сумкой Льва.

А в иллюзорном мире, там, где бродили разумы всех четверых, Кори и Йори горько плакали. Зеркало под ними прекратило показывать трусость их отца и теперь просто отражало, как и положено, все вокруг и, конечно, заплаканных близнецов-гремлинов.

— Все, что мы знали о папе, — неправда, — сказала Кори.

— Ну не все, — ответил ей Йори.

— А что, братик? Что мы знаем? Он не герой, если всего боялся. Папа не помог бы выбраться из беды, он ничего и никогда не смог бы придумать, а мы так им гордились.

Она опять заплакала, Йори тоже всхлипывал, прижимаясь к сестренке.

Зеркало, на котором они сидели, было жутко холодным, как и ветер, что гулял здесь, заставляя перевернутые огоньки свечей колебать ему в такт, но близнецы-гремлины почти не чувствовали всего этого. Слишком много боли было в их маленьких сердечках.

Кори опять заговорила:

— Я все время думала: «А папа то…», «А папа се…», но мы храбрее его. Видишь, братик?

Йори вздохнул и задумчиво сказал:

— Но он ведь все равно совершал великие подвиги.

— Это какие же? — спросила Кори, а потом сама себе ответила: — Он уничтожил Цестинду, хотя это был не он, а те человеческие дети.