Анна Степанова - ПЛЕНЕННАЯ ДУША

Спиной Огнезор чувствовал настороженные взгляды Кудесника с Риссой, ощущал страх одной и удивленную злость другого.

— Так и знал! — подняв с пола Храшеву куртку, вытащил из кармана костяное колечко. — Предупреждал ведь! Эх, дурак!

— Дурак, — хмуро согласился бородач, все еще хрипло, с трудом выталкивая слова. — Но, уж прости, никогда я вашему брату не верил…

— Кто бы о доверии говорил! — склонился к нему, прошипел еле слышно темный мастер, не торопясь разжимать кулак с камнями. — Спасибо за подарочек!..

Храш отшатнулся, вмиг став угрюмым да испуганным.

— Разве господин Дубоголовый не посвятил вас в подробности нашей с ним первой встречи? — вкрадчиво спросил остальных Огнезор, не отрывая тяжелого взгляда от недавнего страдальца. — И ведь сам я прежде не раз обмолвился, что умениями владею… необычного толка…

— Ты память нам подчистить грозился, — неохотно признал Кудесник. — Но путающие амулеты любимой игрушкой были у Насмешницы. Ты мог и сохранить парочку — так мы все подумали. Рад, что ошиблись, — голос его, вопреки словам, совсем не был радостным. Скорей уж, опасливым да полным неприязни.

— Рад, говоришь? — Гильдмастер резко обернулся. Выстрелили с шипеньем лезвия из перстней. — А меня вот любопытство гложет, господин Кудесник! Коль не знал ты, что я Храшу могу помочь… зачем же сюда привел?

Охотник не дрогнул, но глаза его забегали — тревожно да растерянно.

— Думаешь, кто-то из нас после такого рискнул бы к проклятому камню прикоснуться? — быстро нашелся он. — Тебе надо — тебе и брать!

— Разумно, — покивал Огнезор, втягивая свои лезвия обратно. — Правдоподобно…

— Раз ты одаренный, так и за Храмовым колечком сам бы шел! — совсем осмелел Кудесник.

— Как же это? Прислужнику тьмы — да в дом божий? — голос мастера заиграл притворным ужасом.

— Не юродствуй! — разозлился охотник. — То, что для нас смертельно, — тебе лишь неудобство! Так почему не ты?..

— Я не войду в Храм, — холодно отрезал Огнезор.

— Уж не боишься ли гнева богов?..

— В богов я не верю.

— Тогда какого дьявола?..

— Тише, Кудесник, — вмешалась в спор Рисса. — Мастер, может, объяснишься?

Огнезор вздохнул, расслабив напряженные плечи. Прикрыл лениво глаза. Прислушался. Заговорил, подражая то истеричным вскрикам Ночной Леди, то мрачному голосу Кудесника:

— «Он синий уже! Что за дьяволова штука может такое с человеком сделать?» «Какая разница? К храмовым целителям с этим не сунешься: страже сдадут. И так и эдак Храшу смерть! А нам с тобой, Рисса, лучше о себе подумать!» «Просто отдай ЕМУ камень, Кудесник! Дальше как-нибудь выкрутимся!..» «Думаешь, храмовники свои сокровища хуже, чем во Дворце, стерегут? Если с Храшем эта мерзость такое сотворила, то что с нами будет? Я люблю рисковать, но из ума еще не выжил!»… Как интересно! Мне продолжить? — с трудом сдержал темный мастер злую усмешку.

Потрясенная тишина стала ему ответом. В точности сейчас повторились слова, что не так давно уже звучали в этой комнате.

— Любое разумное существо, — нравоучительно пояснил Огнезор, — оставляет по себе мысленный след. У простого человека он похож на мягкий дым от лампады: нужен сильный нюх, чтоб уловить его и отличить от другого. Но вот одаренные не просто «дымят» — они пылают, и тем ярче, чем дар их сильнее… Мой след, боюсь, гореть будет для храмовых, как погребальный костер… Нынешний настоятель — человек, конечно, необычайной терпимости, но даже он вряд ли глаза закроет на похищение ценнейшей реликвии да осквернение Храма, в придачу!..

«Мы ведь можем скрыть твое присутствие», — недоуменно вмешалась Лая.

«От одного одаренного, трех, полудюжины… Но больше? Я не знаю. Кто поручится, что наш маленький фокус подействует на всех одинаково? Я не рискнул бы войти даже в дом с дюжиной целителей, а в столичном Храме их почти сотня! Да и Гутор меня неплохо запомнил…»

— Так что не стану я туда соваться! — договорил он вслух, сразу для Снежинки и мрачно притихших охотников.

Но то ли злость, то ли страх, то ли зелье по жгучему ахарскому рецепту сделали Кудесника безрассудным.

— И как же НАМ прикажешь в Храм пролезть? — решил не сдаваться он. — Постучать да войти?

— Почему нет? — ухмылка мастера стала опасной. — Хоть сейчас!

Крепкие пальцы сдавили охотнику плечо, резко выкрутили руку. Хрустнула кость. Кудесник взвыл.

— Какого дьявола?! — позабыв обо всех болячках, резво вскочил Храш.

И тут же с бранью рухнул на лежанку, получив кулаком в лицо. На заросшей щеке проступал понемногу кровавый след рифленого перстня.

Огнезор брезгливо вытер руку платочком.

— Сойдет, — критически осмотрел свою работу. — Чуть рубашку, правда, не испортил… — наигранно пожаловался пятящейся Риссе. — Ты, леди, не спеши так! Сейчас болезных в Храм поведешь… Здесь недалеко! Почтенный мещанин с супругой да приятелем, выпили на столичных гуляньях, повздорили, пустили кровушку… В Залах Исцеления сегодня от таких тесно. Самое время там все дыры разведать!

Храш лишь пронзил светловолосого угрюмым взглядом. Кудесник уже не выл, но ругался от боли да шипел над сломанной рукой. Ночная Леди так и застыла у стены.

— Чего ждете? Отправляйтесь! — холодно приказал Гильдмастер.

Храш с Риссой ринулись к двери.

Бранясь вполголоса, Кудесник двинулся следом, но Огнезор преградил ему дорогу.

— Думаешь, можно безнаказанно воткнуть нож мне в спину? — прошипел он угрожающе. — Это ведь ты придумал? — на ладони мастера, рядом с золотым самоцветом, сверкнул крошечный бриллиант: еще один камень из злосчастной императорской короны. — Убедись в следующий раз, что я точно умру, охотник! А то ведь заплатить придется! На первый случай, так и быть, обойдемся сломанной рукой да твоей частью награды. Но еще одна подстава — и твой приказ я подпишу без промедления! А потом исполню его — с огромным удовольствием. Лично… «Хоть так, хоть эдак — помирать», — твои ведь слова! Я бы все-таки Храм выбрал: с темным мастером шансов у тебя не будет!..

— Верю, — с ненавистью процедил Кудесник. — Но и ты, Гильдмастер, не бессмертен, правда?..

Дверь хлопнула, отрезав их друг от друга — да так и не дав воплотиться в слова недосказанной угрозе.

— Вы, охотники, из всего любите представление сделать! — разражено скривил Огнезор губы. — Ну, чего молчишь, Лая? Вновь осуждаешь за некрасивый поступок?

«Не знаю, — откликнулся тихий голос. — Нашим первым утром, тогда, в твоем «замке», ты предупредил ведь, что к тебе нынешнему окажусь я не готова… Но по-настоящему смысл этих слов я лишь сейчас понимаю…»