Надежда Попова - Инквизитор. И аз воздам

– Устранили всех авторитетных людей из вашего сообщества? – уточнил Курт; владелец кивнул, вновь усевшись напротив:

– Истинно так, майстер инквизитор. А потом… Стариков же не стало, все связи порушились… Кое-кто из молодых решил, что пора переделить районы и шайки и заново переписать правила. И тут опять появились они, те парни. Самых ретивых порешили, а заодно с ними вообще всех, кто под руку подвернулся. Словом, оставили нас и вовсе без каких-либо старшин.

Курт помедлил, обведя взглядом полутемный тесный зальчик, – из всех собравшихся, включая самого владельца пивнушки, не было никого старше двадцати трех – пяти, большинство же и вовсе лишь недавно (и то вряд ли) перешагнуло двадцатилетний рубеж. Если теперь это и есть представители «стариков» нового бамбергского дна, дела здесь и впрямь плохи…

– И, – осторожно спросил он, – вы так это и оставили?

– Мы, ясное дело, пытались разузнать, что это за люди и чего им надо, – отозвался Вурцель со вздохом. – Сойтись с ними в открытую не решились, послали для начала одного юркого парнишку, чтоб проследить – кто такие, где обитают, с кем видятся, если вы понимаете, о чем я… Ничего не узнали. А парнишку нам в мешке принесли.

– Это как? – нахмурился Курт. Хозяин пивнушки пожал плечами:

– А так вот, майстер инквизитор. Пришел прям вот сюда, в наш квартал, один из тех парней с мешком, а там, в мешке этом, мальчишка наш лежит. Кусками, да.

– Он что-то сказал?

– Мальчишка? – удивленно переспросил Вурцель и, спохватившись, кивнул: – А, парень тот… Сказал. «Уважаемые люди этого города хотят видеть Бамберг тихим, уютным и благопристойным местом».

– О как.

– Угу, – гулко подтвердил хозяин в кружку и, отерев губы рукавом, продолжил: – Больше говорить ничего не стал, мешок нам бросил и пошел прочь.

– И вы его так просто отпустили?

– Стариков не осталось, – впервые хмуро подал голос один из собравшихся вокруг, – однако мозгов у тех, кто остался, хватило, чтоб понять, с кем лучше не связываться. Мы и не стали.

– Уж не магистратские ли решили нанять людей со стороны, чтоб навести в городе порядок?

– Вот уж не знаю… – вздохнул Вурцель, отодвинув от себя опустевшую кружку. – Мы вот, никто из нас, тех парней входящими в магистрат не видели, а наш мальчишка если и видел чего, то рассказать нам уже не мог, если вы понимаете, о чем я. А после него мы уж никого за ними следить не посылали, да и желающих разбираться не нашлось. Несколько дней у нас тут была тишь, даже лишнюю булку стащить боялись, да и вообще почти никто носа не казал из квартала в большой город. А потом эти парни просто ушли.

– Просто покинули Бамберг – и все? – уточнил Курт с сомнением; хозяин кивнул:

– Исчезли однажды. Мы чуток выждали – они не возвращаются, ну, и начали жизнь налаживать, если вы понимаете, о чем я. Поделили город заново – но без мордобоя или смертоубийств, собрались тихонько и полюбовно решили, кому что отойдет. Не скажу, что жизнь пошла прежним чередом: осторожничали мы долго, перебивались по мелочи… А тут и это началось. Официум забурлил, аресты пошли, малефики всякие… Мы даже подумали – не они ли своих бойцов и прислали, чтобы, значит, в городе творить, что им надо, и никто им не мешал?

– А что им может быть надо?

– А черт их знает, майстер инквизитор, – передернул плечами Вурцель. – Это мы без понятия. Да и не происходит тут ничего особенного: шабашей не замечено, привидения по городу бродить не начали, ведьмы младенцев не воруют так уж, чтоб кучами… Словом, так мы и не знаем, что это было.

– А вы знали, что Конгрегация уже присылала в Бамберг своего человека?

– Слышали, как же, – кивнул владелец. – Разок даже видели – подле дома покойного судьи ошивался. Серьезный такой… Пропал он, говорят.

– Кому-то из ваших он под руку, часом, попасться не мог? – помедлив, уточнил Курт осторожно, и один из сидящих поодаль фыркнул:

– Обижаете. Что ж у нас, совсем мозгов нету – инквизитора резать?

– Ну, я должен был спросить… А у дома судьи кто его видел и когда? Что он там делал? Входил внутрь или снаружи бродил, что-то осматривал или так, постоял и ушел?

– Да кто его знает, – пожал плечами Вурцель и переглянулся с одним из посетителей. – Кто его видел-то?

– Маус, – отозвался тот. – Говорил, что видел присланного инквизитора, что тот серьезный малый, и все думал, не связано ль это со слухами – ну, про призраков в доме. Мол, не их ли инквизитор изгонять будет.

– Этот Маус жив? – спросил Курт и, дождавшись кивка хозяина, уточнил: – И где его можно найти? Мне б ему пару вопросов кинуть про этого серьезного инквизитора…

– Кхм… Он у нас парень городской, приличный, серьезными вещами занимается, если вы понимаете, о чем я. Сюда приходит так, изредка, – с парнями вот посидеть, дела обсудить… Неподалеку от рынка его домишко. Только, майстер инквизитор, вот всем миром просим: не ходите вы к нему домой, а? Не палите нам парня. Оно, конечно, все понятно, только вот…

– Понимаю, – серьезно кивнул Курт, когда Вурцель замялся, подыскивая слова. – Ну, а сюда-то его вызвать можно? Скажем, следующим вечером я снова подойду. Встречать меня не обязательно, дорогу я запомнил, скажите просто своим здесь, что я не по их душу и меня не стоит в канаву спускать… Тут мы с ним и поговорим, вдали от ненужных глаз.

– Это можно, – с готовностью согласился хозяин. – Это всем хорошо будет.

– Хорошо, – подытожил Курт, поднимаясь, и Вурцель встал тоже. – И последнее. Если увидите, услышите, узнаете что-то странное – хоть что-то! – расскажите мне. Я поселился в «Ножке», и беспокоить меня можно в любой час, хоть посреди ночи. Меня интересует все, что не укладывается в обычные порядки и события. Даже если кто-то спьяну увидит летящего по небу Сатану – расскажите. Если вдруг магистрат в полном составе поедет за город на пляски у костра, если Официум вдруг решит заняться торговлей яблоками, если в городе снова будет замечен один из тех странных парней – расскажите мне.

– Непременно, – кивнул Вурцель, – нам и самим все это не нравится, майстер инквизитор, если вы понимаете, о чем я… Вы правильно поймите, мы против вашего брата ничего не имеем. Оно, может, и хорошо, что Официум всякую нечисть вылавливать начал, ежели она и правда тут есть. Да и майстер обер-инквизитор – он мужик неплохой, зверств таких уж никогда не учинял, сколько мы его помним – при нем всегда было тихо и без скандалов… Жалко будет, если с ним что-то нечисто. Оно, понимаете ли, видно, когда человек за дело болеет, так вот майстер обер-инквизитор – он такой. Здоровье себе посадил на службе вон как. По чести вам сказать, нам тут и не по себе делается, как вообразим, что на его место поставят кого другого, если вы понимаете, о чем я…