Юрий Иванович - Торговец Эпохами. Спасение из Ада.

Брыкаться или извиваться телом Александра тоже не стала. Потому что прекрасно знала, как подобное действо лишь возбуждает и заводит сходственных по натуре насильников. Наоборот постаралась максимально расслабиться и прикинуться тупой овцой, мысленно дав себе клятву пойти на все, лишь бы использовать хоть малейшую попытку к побегу. Да и отвертка, спрятанная в задний карман джинсов, хоть и гипотетически мизерны сотые шанса на побег, но удваивали.

То что сейчас ее грудь мажет своей слюной новый тюремщик, она уже почти не сомневалась. Вполне в стиле кровавого монстра о специальных операций везде иметь не только прикормленных киллеров и запасные точки для лежки, и использовать их с целью хранение или содержания кого угодно. Вот только куда же ее поволокут дальше? Ведь однозначно ни в этой машине, ни в этом гараже ее оставить просто побоятся.

Действительно, мелькающая у нее перед носом грива грязных, и неприятно пахнущих волос, вначале замерла, а потом и отстранилась. Глазки прирожденного маньяка впились в ее полностью расслабленное и равнодушное лицо:

- Ты чего? Неужели не нравится?

Она в ответ попыталась что-то промычать с помощью носа.

- Чего ты там бормочешь?! - разозлился паренек и принялся отдирать скотч с лица пленницы, но другой рукой он при этом покачал перед лицом массивной резиновой дубинкой: - Только пискнешь, так и закатаю по мозгам!

Только сейчас удалось расслышать в его произношении некоторый акцент. Весьма специфический, между прочим. Но рассуждать об этом пока было не с руки. Занемевшие от боли губы, пришлось болезненно пошевелить несколько раз, прежде чем удалось прошептать:

- Что тут может нравиться, чувак? Если меня насиловали две ночи и двое суток даже воды попить не дали. Вот ты меня вначале хоть накорми, дай отойти от той гадости что в меня кололи, а потом после душа я тебе такую программу закачу! Особенно если приласкаешь умело. Тем более что мне этого дела не жалко, да еще и с симпатичным парнем…

Насчет симпатичности, она кажется, явно перегнула. Видимо на такого замухрышку и грязнулю ни одна порядочная девушка никогда не глянула и он вполне реально себя оценивал. Потому что громко фыркнул, развернул перед собой, развязал ноги и, поддерживая за связанные руки, стал толкать перед собой:

- По поводу «программы» я и не сомневаюсь. Душ тоже обеспечу вместе со жрачкой. А вот по поводу ласки, так это еще заслужить надо. Но если постараешься, то я тебе удовольствия могу гарантировать в тройном размере. Обиженной не останешься.

В глубине длинного гаража, за несколькими стоящими паелами из брусьев, обнаружилась вполне солидная, железная дверь. А судя по скрипу и неповоротливости - то и довольно массивная. Внутрь вели уходящие спиралью ступени, освещенные одной лампочкой, а в нос сразу ударило какой-то волной тепла, неприятной совокупностью запахов, и подсушенной плесенью. По своей воле в такое место не спустится ни одна порядочная женщина. Да и непорядочная тоже: оттуда явно пахло смертью.

Вот только пленнице ничего не оставалось делать, как осторожно двигаться, стараясь не упасть на крутых ступеньках и не покатиться вниз. Когда они замерли в полной темноте, щелкнул выключатель и открывшаяся ужасная картина кольнула по сердцу не хуже длинного стилета. Здесь находилась явная тюрьма, совмещенная с камерой пыток. Под дальней, бетонной стеной оставалось пустое пространство. Виднелись замурованные кольца как на самой стене, так и в замощенном плиткой полу. Канализационный сток поблескивал нержавейкой в самом углу отделения для пыток.

Все это отделяла толстенная решетка и уже за ней, ближе к выходу, находилась кое-какая мебель: несколько шкафов, стульев, вполне приличный диван, три стола, на одном из которых громоздилась современная техника. Микрофоны, видеокамера и компьютер, были расположены на самом удобном для наблюдения месте. Да и вообще любой тюремщик здесь мог находиться в относительном комфорте. О тех же несчастных, которые сюда попадали, страшно было даже подумать.

Чтобы хоть как-то погасить воцарившийся в душе ужас, Александра постаралась заговорить на любую тему, которая пришла ей в голову:

- Давай хоть познакомимся? Меня Шура зовут, а тебя?

Хиппи огромным ключом открыл калитку в решетке, затолкал вначале в камеру пленницу и только потом ехидно улыбнулся:

- Почему бы и нет! Зови меня Ед.

- Ой, как здорово! - мозги девушки интенсивно искали хоть какую-то лазейку, чтобы расслабить тюремщика и привести к потере бдительности. И уловленный латышский акцент мог в этом помочь: - У меня в детстве друг был, так его Едвис звали и мы тоже сокращенно к нему обращались Ед.

Парень замер на месте с искривленной рожей:

- И где такие шлюхи как ты вырастают?

- Ну почему сразу шлюхи? В детстве мы все мечтаем о чем-нибудь великом и прекрасном. И Латвия ничем особенно в этом плане от других государств не отличалась в то время. Ты случайно не оттуда?

Но видимо гипотетический земляк совершенно таковым не оказался:

- Да в гробу я видал и твою Латвию и твое сопливое детство! - гаркнул он зло и прищурился с подозрением: - Лучше вообще пасть закрой! Разболталась тут…

Ворча себе что-то под нос, и не спуская скошенного взгляда с пленницы, продвинулся к шкафу, снял с него поролоновый матрас, достал из внутренностей несколько простыней, одеяло и все это сбросил под самой стенкой. Затем опять вышел из камеры и в одном из столов выбрал несколько длинных цепей с раскрытыми наручниками. Вернувшись к Александре подвел ее к матрасу, и прикрепил правую руку цепью к стене. Затем развязал веревку на запястьях, отступил на два шага и скомандовал:

- Раздевайся! Догола!

Во время всех этих операций девушка лихорадочно соображала, как можно использовать этот момент. Но даже без всяких проверок и разминок становилось понятным, перипетии последних нескольких суток не прошли для организма даром. Болела каждая клеточка тела, если к ней прислушаться, а уж о повиновении и речи быть не могло. Такого тюремщика как этот маньяк надо бить только наверняка, потому как второй попытки не представится. Вон как смотрит внимательно, следит за каждым движением занемевших рук и за каждым брошенным в стороны взглядом.

Пришлось в данной ситуации спасать только самое ценное, что у нее было: отвертку. Для этого она, уже сняв кроссовки, в неудобном положении запрыгала на одной ноге и споткнувшись, завалилась на матрас. Натянувшаяся цепь резко дернула за руку, но зато левая уже нащупала такой желанный инструмент. Одно движение пальцев, и отвертка оказалась засунута по полу под поролон.

- Кидай все сюда!

- Да пожалуйста, носи на здоровье, - она выполнила требования, и в сидячем положении развела руками: - А с этими обрывками что делать?