Милость крестной феи (СИ) - Мария Заболотская
— Не так-то просто убить одного короля и посадить на его место другого! — вспылил господин Эршеффаль. — Когда узурпатор был в силе…
— Был!.. — вскричала Беренис насмешливо. — То-то и дело, что БЫЛ! И я ясно видела, что его время уходит! Один точный удар способен уничтожить слабеющее единство всех его былых сторонников — отчего бы не нанести его?.. И что же вы сделали⁈ Объявили, что спрячете наследника по соседству так, что ни вы, ни я не будем знать об его убежище, а затем и сами сбежали, понадеявшись, что в здешнем королевстве у вас достаточно друзей и покровителей. Разве это не такое же предательство честного слова? Его отец, наш славный король, — она ткнула пальцем в сторону бледного Ашвина, молчаливо наблюдавшего за их спором, — поручил младенца нашему попечению. И мы — мы вдвоем, сударь! — должны были решать его судьбу. Но раз уж вы решили поступить по-своему, то и я поступила по-своему! И предложила, кстати, нашему маленькому принцу куда больше благ, чем он до сих пор получил от вас!..
— Я бы вернул ему трон!
— Пока вы собирались с силами — я сделала, что должно! — прошипела Беренис, и в голосе ее было столько яростной уверенности в своей правоте, что господин Эршеффаль заметно смутился.
— Довольно препирательств, — прозвучал тут ледяной голос, показавшийся на долю секунды незнакомым и Эршеффалю, и тетушке Беренис. Они, вздрогнув от неожиданности, дружно повернули головы в сторону говорившего и с удивлением обнаружили, что слова эти произнес Ашвин.
Принц, Эли, а также все их друзья, враги и родственники (2)
— Довольно!.. — повторил Ашвин чуть громче, но все так же бесстрастно и властно. — Я услышал все, что хотел бы знать. Благодарю вас за это, господа попечители. Обещаю, что никогда не забуду о вашем участии в моей судьбе.
Господин Эршеффаль и тетушка Беренис невольно переглянулись, на мгновение забыв о распре — и любой бы понял по этим взгляда, что дружба их когда-то была такой же крепкой, как нынешняя вражда: уж слишком хорошо эти двое умели понимать друг друга без слов!.. «Как заговорил этот мальчик!.. Никогда прежде не замечал в нем столь явной королевской стати!» — было написано на удивленном и чуть обеспокоенном лице Эршеффаля. «Он и впрямь хорошо запомнил все, что тут было сделано и сказано. Осталось мало времени, прежде чем он войдет в силу!..» — думала тетушка, но при этом растягивала тонкие губы в сухой улыбке, показывая, что согласна отступить на время — раз уж боги удачи сегодня ей не покровительствовали.
— Полагаю, нам незачем далее тут оставаться, — продолжил Ашвин, и господин Эршеффаль, спохватившись, тут же объявил, что двери его дома всегда открыты перед его высочеством. Тетушка Беренис скривилась, признавая, что теперь ей нечего предложить наследнику, но тут же напустила на себя притворно-любезный вид и вслух сказала, что принцу наверняка понравится чудесная усадьба крестного — ну а ей самой пора и честь знать.
— Пожалуй, вернусь-ка я в родные края, — промолвила она, усмехаясь беспокойно и недобро. — К прибытию принца следует как следует приготовиться!.. И уж я-то постараюсь встретить вас с должным блеском и великолепием!
Но Ашвина ничуть не смутила угроза, прозвучавшая в ее голосе — он едва заметно поклонился госпоже Беренис и заверил, что с нетерпением будет ждать следующей встречи.
— …Пусть уезжают, — негромко сказал Одерик Маргарете, незаметно касаясь руки уставшей жены. — Довольно с нас чужих королей и принцев. Пора возвращаться домой, в лесной край.
— Но Эли слаба и не выдержит дальнюю дорогу! — воскликнул Ашвин, не упустив ни единого слова из сказанного — хоть со стороны могло показаться, что ему уже нет дела до несчастного лесного семейства, притихшего у дивана.
Не успел Одерик ответить принцу что-то в высшей степени нелюбезное, как Маргарета, вскинувшись, остановила супруга.
— Мальчик прав, — сказала она. — Эли жива до сих пор лишь потому, что держалась с ним рядом. Им нельзя расставаться. Если этот юноша… Ашвин… отправится в дом господина Эршеффаля, то и Эли должна ехать с ним. Иначе ей не спастись, — тут она повернулась к юноше. — Ашвин… Ваше высочество… позвольте нам сопровождать вас! Надеюсь, доброта господина Эршеффаля достаточно велика, чтобы…
И Эршеффалю не оставалось ничего иного, кроме как проявить гостеприимство в очередной раз.
— Разумеется, — заверил он, косясь на Маргарету с заметной опаской. — Моя признательность вам, сударыня, не имеет пределов! Без ваших… э-э-э… видений нам ни за что бы не удалось отыскать его высочество. Признаться, я не совсем верил поначалу, что это все взаправду, но теперь, увидев своими глазами все эти ужасающие чудеса!.. — тут он, не в силах описать, что же именно он сегодня видел, поперхнулся и смолк.
Но родители Эли все равно слушали его вполуха — все их внимание было приковано к безмолвной неподвижной дочери, которая дышала так тихо и слабо, что иногда казалось, будто она уже отдала богам душу.
— …Лучше бы вам, сударь, водить дружбу со мной, а не с лесными безумцами, — сказала Эршеффалю на прощание госпожа Беренис. — Помяните мое слово — вы еще пожалеете, что они повстречались на вашем пути!..
И суровая дама, не знающая страха и усталости (равно как и жалости), умчалась в ночь верхом, бросив безо всяких раздумий своих одурманенных бестолковых приспешников. Не приходилось сомневаться, что торопилась она затем, чтобы успеть состроить как можно больше заговоров и каверз к прибытию юного принца на родину.
— Что за женщина! — пробормотал господин Эршеффаль. — Подумать только, я ведь чуть было на ней не женился, когда она овдовела в очередной раз…
— Возможно, вам все-таки придется это сделать, — заметил Ашвин, слух которого чудесным образом обострился: ни одно слово, пророненное рядом с ним, не оставалось незамеченным. Быть может, то был прощальный подарок магии, посчитавшей, что будущему королю пригодится умение слышать самые тихие шорохи за своей спиной. Или же дар этот был у юноши с рождения — только ждал нужного часа, чтобы проявиться?..
— Ты… вы так считаете, ваше высочество?
— Если я не в силах удовлетворить честолюбивые притязания
