Игорь Борисенко - Поход Армии Проклятых

За ним горы обрывались в высокую пропасть. По краю шел наклонный, изборожденный ветрами и побитый песком карниз шириной пять-шесть шагов. В нескольких местах его изрезанное полотно разрывалось трещинами или провалами, а в одном вниз вела узенькая и неровная тропинка. Она спускалась под жутким острым углом, так что человеку пришлось бы идти там, держась за стену, чтобы не покатиться под уклон. Четверть сажени неверного камня под ногами, толкающая в бок гора справа и пропасть слева. Внизу ждала пустыня – целое море песка, желто-красного в свете вечернего солнца. Насколько хватало глаз, гигантская полоса пустыни тянулась на восток и на запад: только далеко на севере, на пределе видимости была видна крошечная черная полоска. Там стоял второй хребет Барьерных гор.

Рассмотревши карниз, тропу и пустыню, колдуны решили остановиться на привал, не дожидаясь наступления ночи, в последней ложбине между гребнями. Начинать спуск в преддверии темноты было просто неразумно.

Ночь снова была холодной, пронизанной жестким белым светом звезд. Настроение солдат несколько улучшилось, потому как больше ничего особенно страшного не случилось. Обнаруженная ловушка прибавила войску веры в силу колдунов; кроме того, им опять раздали вино и накормили горячей кониной. Довольно скоро над лагерем зависла тишина, прерываемая только многоголосым храпом и фырканьем лошадей…

Ночь прошла на удивление спокойно, только под утро засвистел, завыл где-то над пустыней свирепый ветер, поднявший тучи пыли. Звезды исчезали в пелене, водившей слепыми руками над хребтом; потом оказалось, что это – буря с настоящей молнией и далеким громом. Потом ненадолго брызнул мерзкий ледяной дождь, так что восход армия встречала разбуженной, промокшей и продрогшей.

Пустыня Келудана

Солнце было встречено громкими криками радости. Трясущиеся от холода воины, приплясывая, взбирались на скользкие камни, чтобы быстрее очутиться под горячими лучами.

Первая же попытка спуститься вниз по тропе окончилась неудачей. Бермай с конем на поводу вступил на узкую дорожку и успел сделать всего три шага, потом поскользнулся и покатился вниз. Его конь, потеряв равновесие, свалился с тропы. Резкий визг, глухой удар – и кувыркающееся тело несчастного животного беспорядочно летит в пропасть. Скоро оно стало еще одним крошечным черным пятном у подножья отвесной стены…

Это происшествие отняло последнее мужество у многих солдат. Они снова стали артачиться, заявляя, что ни за что не двинутся таким опасным путем. Соргену пришлось взяться за колдовство: взлетев в воздух он начал медленно спускаться вдоль тропы, вырубая в ней Вальдевулом длинные плоские ступени. Дело это было долгое и трудное. Несколько раз приходилось останавливаться, ибо меч нагревался так сильно, что его невозможно было удержать в руках. После двух сотен ступеней Сорген уже больше не имел сил летать и был вынужден рухнуть в изнеможении на краю карниза, чтобы смотреть, как за дело взялась сменившая его Хейла. Ее хватило примерно на столько же; следом рубить ступени стал Рогез, но он устал в два раза быстрее.

К тому времени была сделана только половина работы. Сорген чувствовал, что еще не пришел в себя до конца, однако Гуннир не собирался помогать им, отрешенно стоя на камне и глядя куда-то в пустыню. Взяв Вальдевул в дрожащие руки, Сорген продолжил рубить скалу, кроша и разбивая камни; тем временем, войско двинулось в поход, преодолевая уже вырубленные ступени. Здесь Мясник соблаговолил помочь: когда солдаты зароптали, он вызвал пару эзбансов, велев им как следует напугать людей. Довольные заданием демоны принялись летать над головами вопящих от ужаса воинов, хрипло шипя и роняя слюну.

– Спускайтесь, или я велю им выжрать ваши кишки! – закричал Гуннир, обводя мутным рыбьим взглядом выкаченных глаз сбившуюся в толпу армию. Он сам в тот момент походил никак не на человека, а на такого же злого и отвратительного демона… Что оставалось делать солдатам? Они покорились.

Лошади тоже не желали вступать на спуск. Им пришлось замотать морды тряпками и вести за собой с удвоенной осторожностью. К счастью, только один конь заартачился на середине пути, когда ступени опять рубил Рогез. С морды лошади каким-то образом слетела тряпка, после чего испуганное животное встало на дыбы, ударилось боком о склон горы и соскользнуло в пропасть. Его хозяин, рха-уданец, не успевший вынуть руку из повода, улетел следом. Все случилось так быстро, что несчастный не смог даже толком вскрикнуть. Сорген ожидал паники, но люди встретили происшествие на редкость спокойно – может потому, что путь был пройден уже наполовину? В конце концов, после невообразимо долгого и трудного спуска, армия благополучно очутилась внизу… если только можно назвать «благополучием» прибытие в огромную пустыню тускло-желтого цвета, такую унылую и однообразную, что в ней не было даже дюн.

За спиной высилась черная стена гор. Впереди, в десятках льюмилов, ждала вторая, в лучшем случае такая же высокая и крутая. Между ними располагалась мертвая плоская земля, наполненная мелким, больше похожим на пыль песком. Ни единой сухой травинки, никакого движения воздуха… Ветер остался где-то там, на высоте, в горах. Здесь были только песок и солнце.

Горизонты превратились в мутное, колыхающееся марево, смазывавшее небо и землю в одно непрерывное пятно. Пустыня пылала жаром, так что солдаты и волшебники стали поспешно разоблачаться – все, кроме Гуннира, конечно. Холодная ночь и ледяной дождь казались теперь воспоминаниями из какой-то чужой жизни…

Стоя впереди скучившегося войска, Сорген обозревал бесконечную, блеклую пустошь, прикрываясь рукой от солнца. От высушенных соколиных глаз и заклинания тут было мало толку, потому как восходящие потоки воздуха неузнаваемо искажали картину. Да и нечего здесь было рассматривать… Внезапный порыв горячего ветра грубо швырнул в лицо горсть песка; выругавшись, Сорген понял тщетность попыток увидеть северный хребет. Рогез стоял рядом с безжизненно серым лицом и тупо глядел себе под ноги.

– Сколько нам ковылять по этому Вечногорящему миру? – хрипло прокаркала Хейла. Она едва держалась на ногах, лицо ее было изможденным и покрытым серым налетом пыли. Сорген догадывался, что и сам выглядит не лучше этих двоих.

– Я не знаю, – тихо ответил он. – Да и какая разница? Будем идти, пока не придем. День, два, три.

– Или пять! – жалобно вставил Рогез. – Вода в наших бурдюках иссякнет, и мы превратимся в мумии.

– Трем волшебникам будет очень глупо погибать от жажды! – с негодованием возразил Сорген. – Разве ты забыл о Животворной влаге? Капнешь в бурдюк с песком каплю воды, скажешь заклинание и пей сколько хочешь… Только надо прибегнуть к этим чарам как можно позже, чтобы солдаты не изводили нас своим нытьем, умоляя сотворить воды.