Елена Лобанова - Предел

Хомут был великоват для Айшака, но Вайола обмотала его попонами. Нэрнис перелил воду из доспехов воительницы в бурдюк. Даэрос достал из телеги свою безрукавку с карманами и, застегивая пряжки на груди, прикидывал, какое колесо должно «отвалиться». И что из вещей можно переложить в полупустые сумки воительницы.

Соперничая по мощи с громовым раскатом, окрестности потряс рев Айшака. Он ревел не от натуги. Вероятно, перед «великими подвигами» скотина оповещала мир, чтобы мир подвинулся и не мешал. Крысак благоразумно отошел в сторону, натянув повод. Нэрнис ободряюще погладил его по храпу — мол, поорет этот дурной и успокоится.

Телега не выехала из грязи. Из грязи обычно выезжают на чистое место, а грязь была кругом. Дорога превратилась в кашу. Колеса не скрипели, они просто не вращались. Но телега ползла, влекомая айшаком, загребая глину осями. Угораздило же их остановиться внизу! Даэрос уперся в задник, Пелли и Нэрнис взялись за борта. В отличие от Айшака, у них не было копыт, а ноги скользили. Но, чем смогли — помогли.

Со всхолмья вниз — телега поехала. Крысака привязали к задку длинной веревкой за недоуздок, и он впервые в жизни оценил прелесть положения заводной лошади. Телега уже почти катилась. Айшак бодро упирался, хрипел, но наращивал скорость. Вайола влезла на мокрый мешок.

— Залезайте, сейчас поедем!

— Опять увязнем!

— Не увязнем, тут под горку! Держите своего мерина. Сейчас я свистеть буду. Боевой сигнал!

Как же его держать-то? Даэрос подсадил на телегу Пелли и, поравнявшись с Крысаком, вскочил ему на спину. Не долгим было лошадиное счастье. Вайола издала протяжный, звонкий и противный свист. Телега покатила быстрее. После второго свиста, Нэрнис подхватил чуть не выпавшую после прыжка на кочке Пелли. Громыхая доспехами мокрой воительницы, телега с завалившимися в неё Нэрнисом и Пелли, ускорялась по пологому склону.

— Держитесь! Больше скорость — меньше ям! — Воительница вошла в раж.

Даэрос, раскорячившись на могучей спине Крысака, кое-как втолковал Нэрнису, что веревку лучше отвязать. Тяжеловоз, чьи бока никогда не мяли сильные ноги «внутренне могучих» эльфов изо всех сил пытался стать скаковым мерином и бодро чавкал по грязи за телегой. А когда у эльфа освободились руки, (он смотал веревку), то Крысаку пришлось стать еще и очень быстрым мерином — Даэрос знал, куда давить пальцами.

Дождь кончился, гроза унеслась к Северу, а Айшак все так же упрямо тянул телегу вперед. Дорогу «смыло», и если бы не Даэрос, который показывал направление, то они вполне могли бы сбиться с пути. На высоких местах дорога послушно показывалась там, где должна была быть, а потом снова тонула в мутных потоках. Солнце сначала робко, а потом все вернее стало припекать. Когда тучи окончательно рассеялись, колеса уже не расплескивали жижу, а резали подсыхающую грязь как тесто.

Степь сохнет быстро. Дожди в этой местности редки и земля благодарно впитывает влагу. Когда позади остался очередной пологий подъем, было решено восстановить шалаш — накинуть оставшуюся попону на перекладину. Айшак бил копытом и отдыхать не собирался. На той же перекладине развесили мокрую одежду для просушки. Пелли забралась под навес, чтобы не обгореть, а Нэрнис терпел мокрые тряпки, норовившие прилипнуть к лицу. Вниз катились почти с ветерком. Если Айшак мог бежать, чтобы не выскользнуть из хомута и не оказаться под телегой, то он бежал. Вайола улыбалась и с гордой ухмылкой поглядывала на Крысака. Хорошо, что этот мерин не знал, что такое «профессиональная гордость».

Почва стала каменистой. Тут и там показывались редкие низкие кустарники. Айшак прибавил ход. Это было невозможно, но… это же было! Ехали молча. Вайола гордилась своим «другом», Пелли не могла придумать что-нибудь такое же героическое как неутомимый Айшак, Нэрнис решал как бы так в будущем, когда они с Даэросом разгадают Тайну Предела, проникнуть еще и в тайны Сестер Оплодотворительниц. А Даэрос просто гадал: «Сдохнет эта скотина в оглоблях или нет?!»

Скотина не сдохла даже когда солнце устало светить и отправилось в путь к горизонту. Крысак и без телеги уже выбивался из сил по такой жаре. А Вайола свистнула, и Айшак перешел на рысцу.

Несмотря на задержки и остановки, степь они к вечеру одолели. Конечно, это был славный переход. Такого еще никто не совершал. И вряд ли две груженые тяжелые телеги смогли не увязнуть в раскисшей степи. Если их возницы вообще рискнули тронуться в путь по такой погоде. Лучше переждать пока дорога просохнет.

Граница степи обозначила себя все теми же колючими кустами, которые росли и по другую её сторону. Вайола свистела, Айшак тащил телегу, Пелли и Нэрнис безропотно подскакивали на жестком полу. Хорошо, хоть мокрую солому выкинули. Всю, кроме мешка, на котором сидела отважная Воительница. Правда, мешок превратился в блин и уже не сочился водой. А Крысак зашатался.

— Все, Достойная Вайола, всё! Крысак сейчас падет, если не остановимся! — Даэрос был вынужден признать очевидное — Айшак победил тяжеловоза.

— А зачем он вам? Если надо спешить, то мой боевой Айшак будет идти всю ночь!

— Не стоит оставлять на дороге такую заметную вещь, как конский труп. Это не в наших интересах. И — это приказ! — Это было верно, насчет трупа, но лишь отчасти. Айшака Даэрос невзлюбил, а Крысака замучил. Послушная скотина имеет право на отдых, а строптивое извращение природного замысла — на смерть. В практике Полутемного эльфа недодушенных до этого дня не было.

Приказы Вайола обожала. Она сама, лично тренировала жалкий гарнизон Замка Тарлит, как умела. Отец больше любил вспоминать былые годы, чем муштровать крестьянский «полк». А наглец дворецкий, с великолепными усами и внешностью полководца оказался рохлей и упрямцем. Другое дело — достойный уважения командир, спаситель, отец солдатам, опора рыцарства… что-то там было еще о достойных командирах, но Вайола не стала припоминать. Приказы надо исполнять быстро. Воительница натянула правый повод, и Айшак резко свернул с дороги, направляясь к первым чахлым деревцам вдалеке.

Нэрнис и Пелли, кряхтя, выползли из телеги и стали разбирать вещи. Что-то было влажным, что-то мокрым, и почти все — грязным. У самой Пелли было только одно платье — то, которое на ней. Подол, подвязанный шнурком, не высох, да еще намочил одежду выше и ниже пояса. Очень хотелось к костру, а тут еще и живот неблагородно урчал. Вчерашняя курица казалась прошлогодней. Из еды остался размокший хлеб, кувшин сидра, корзина зеленых яблок… и всё!

Нэрнис разводил костер, а Даэрос ждал, пока Крысак полностью восстановит дыхание и перестанет судорожно вздрагивать. Темные тоже могут, оказывается, ласково уговаривать лошадей потерпеть. Поить мерина было пока нельзя.