Джон Робертс - Убийство в Тарсисе

Полистав книгу, лекарь позвал Ракушку, чтобы та посмотрела один из символов. Ответа не последовало.

— Ракушка, ты меня слышишь? — негромко переспросил Станбог.

Девушка, как завороженная, смотрела на пару, сидящую в дальнем углу.

— А? Что? — вздрогнув, спросила она.

Станбог повторил свой вопрос. Внимательно посмотрев в книгу и даже поводив пальцами по рисунку, девушка сказала:

— Нет, очень похоже, но у того знака не пересекались вот эти линии, а вот здесь они, наоборот, замыкались почти что в круг.

Замолчав, она непроизвольно, словно подчиняясь какому-то давлению извне, вновь повернула голову в угол, где сидели Мирса и ее брат, Трое наблюдателей проследили направление ее взгляда, затем переглянулись и с понимающим вздохом улыбнулись.

— Ну что ж, — сказал Нистур, — пора подкрепиться, выпить рюмку-другую согревающего — и за работу. Я полагаю, что Мелкар должен вот-вот вернуться домой.

— Вы идите, — сказала Ракушка, — а я останусь здесь. Мне хочется спать. Как дойти до дома Мелкара — я вам объясню.

— Хорошо, — согласился Нистур, — передохни немного.

Ракушка даже не удосужилась поблагодарить его за предоставленную возможность остаться в доме.

Подкрепившись и согревшись, Нистур и Железное Дерево вновь пошли в город.

Солдат первым нарушил молчание:

— И кто бы мог подумать, что нашу трезвую и даже циничную подругу так легко сразит наповал этот варвар с огненной шевелюрой.

— Дела сердечные подчас бывают так таинственны и непредсказуемы, — мечтательно произнес Нистур, натягивая перчатки. — И даже очерствевшая душа карманницы неожиданно оказывается легко уязвимой для безумной влюбленности. В конце концов, Бадар лишь чуть старше нее и, надо признать, выглядит хоть куда.

Нет, ты вспомни, как он выжал слезы из каменной Мирсы! Наверное, он из тех мужчин, которые, даже сами того не желая, растопляют лед в душах самых жестокосердных женщин.

— Да ты и вправду поэт, а я думал — только выпендриваешься, — не то с одобрением, не то осуждая, сказал Железное Дерево.

Уточнив дорогу у встречных патрулей городской стражи, приятели быстро пришли в район, расположенный у Северных ворот. Эта часть города также была сильно повреждена во время Катастрофы, и впоследствии те, у кого были деньги, воспользовались общей разрухой, чтобы по дешевке скупить целые кварталы руин и выстроить на этих участках свои шикарные виллы.

— Где-то здесь, — сказал Нистур, оглядываясь. — Стражники сказали, что его дом — с колоннами из зеленого мрамора. Вот только поди разберись, какого они цвета, в темноте да еще и за снежной завесой.

— Знать бы еще, что имел в виду под зеленым мрамором тот в хлам пьяный патрульный, — буркнул Железное Дерево и вдруг ткнул куда-то пальцем. — Смотри — не здесь ли?

Невысокая внешняя ограда сада, окружающего одну из вилл, прерывалась парой массивных колонн, поддерживающих кованую решетку ворот. Подойдя поближе, приятели увидели в верхней части створок фамильный герб — два выкованных оленя, встав на дыбы, сцепились рогами, на которых покоился стеклянный шар со светильником внутри. Ниже герба строгие линии изящной решетки перекрывались какой-то тенью не правильной формы.

Нистур кашлянул и осторожно предположил:

— Странный вкус у Советника Мелкара. Похоже, он украшает ворота своего дома свежими удавленниками. Остается только выяснить, вешает он их здесь живыми или же получает готовыми с виселиц городской тюрьмы.

Железное Дерево пожал плечами:

— Может быть, это один из слуг, чем-то не угодивший ему. Кто их разберет, этих местных аристократов.

— Боюсь, что все не так просто, — невесело заключил Нистур. — Смотри, бедняга одет как кочевник.

Подойдя еще на несколько шагов, они смогли разглядеть лицо повешенного.

— Ну и ну, — сказал Нистур. — Похоже, где-то мы с этим парнем уже встречались.

— Точно, — согласился Железное Дерево, явно не ожидавший такого поворота дел. — Хотя, должен признать, выглядит он сейчас значительно хуже, чем при нашей предыдущей встрече.

Неестественно склонив голову, на перекладине ворот висел, чуть покачиваясь на ветру, Гуклак — вождь племени кочевников Великой Ледяной Реки.

Глава 10

— Да, подкинули вы мне задачку, — невесело сказал Правитель Тарсиса. — Нет, то, что вы нашли убийцу раньше крайнего срока, это, конечно, замечательно.

Плохо, что им оказался. Советник Мелкар, единственный достойный воин среди моих советников. Любой другой из членов Высшего Совета был бы более подходящей кандидатурой.

Правитель рассерженно посмотрел на следователей, словно те сами были виноваты в таком исходе дела.

— Я понимаю, — сказал Нистур, — вам трудно смириться с мыслью о том, что Мелкар убил Гуклака. Это кажется почти невероятным и нам тоже.

— Но труп был найден на воротах его дома, — сказал Правитель.

— С таким же успехом можно подозревать Абушмулума Девятого в убийстве Ялмука, — возразил Железное Дерево. — Ведь, в конце концов, у подножия его статуи был найден труп посланника.

— Советник Мелкар нес службу на своем посту до третьего ночного гонга, — обратил внимание Правителя Нистур. — А когда мы нашли тело, он только-только передал пост своим подчиненным и направлялся домой. Едва ли у него хватило бы времени на убийство, даже если предположить, что он зачем-то вознамерился вывесить жертву на всеобщее обозрение у входа в собственный дом.

— Должен вам напомнить, — сказал Правитель, — что у Советника Высшего Совета Тарсиса есть немало слуг. А в случае Мелкара — это и подчиненные ему солдаты, и личная охрана. Многие из этих людей с удовольствием разделались бы с кем-нибудь из важных кочевников, обеспечив при этом строжайшее алиби своему господину.

— Ну почему именно Гуклак? — спросил Железное Дерево. — И как он оказался в городе?

— Увы, стены Тарсиса не являются непреодолимой преградой, — вздохнул Правитель. — Узнав об убийстве, я отдал приказ об ускорении восстановительных работ, выставлении постов у всех осыпей городских стен, а кроме того, в целях укрепления общественной безопасности сейчас стража и наемники проводят рейд-облаву по выявлению и изоляции всех недовольных, сомневающихся, а также всех подозрительных чужеземцев.

— Я сильно сомневаюсь, что последняя мера заметно повысит безопасность Тарсиса, — заметил Нистур. — А кроме того, ни это, ни остальные мероприятия ни в коем случае не уменьшат неизбежного взрыва гнева Киаги.

— Все равно горожане и противник должны видеть, что Правитель принимает решительные меры. В искусстве власти обман подчас не менее важен, чем реальность.