Веда Талагаева - Потерянная реликвия

Остальные тоже поняли, что оказались в другом конце Дивного Края.

- Как видишь, я не страдаю рассеянностью, подобно моему учителю, Эзельгер. Я произнес верный пароль, - самодовольно усмехнулся Восточный Колдун и стряхнул несуществующую снежинку с широкого рукава мантии.

- Страна Чародеев, - утвердительно кивнув, прошептал эльф.

Евглену показалось, что он взволнован, хотя и пытается это скрыть.

- Наконец-то, можно пойти пешком, - обрадовано заявил гном, спрыгнул со спины пони на землю и по пояс увяз в сугробе.

- А что это за место? - спросил Евглен, спешиваясь и помогая гному выбраться из снега.

- Разнолесье, Дубовый лес, - ответил Нок, стряхивая снег со своей богатой городской одежды, - Слышь, Колдун, мы в самом сердце Ильраана, до столицы рукой подать. Может, завернем ненадолго? Ты бы повидался с Элиа, воин и Эзельгер посмотрели бы город. Я бы э... тоже нашел, чем заняться.

В голосе гнома Евглену почудились нотки замешательства и робости.

- Воин и Эзельгер приехали сюда не развлекаться, а выполнить поручение гроссмейстера, - возразил Колдун серьезно, без своего обычного легкомыслия, - А Элиа сейчас в Ильрагарде нет.

- Откуда ты знаешь? - удивился Нок.

- Я - Колдун, - объяснил чародей, - Так ты едешь с нами, Нок из Ильрагарда, или возвращаешься домой?

- Ну, я это... с вами, конечно, - не очень уверенно проговорил гном, - Не могу же я бросить моего друга Эзельгера на полпути.

Эльф наклонился в седле и положил руку на плечо Нока.

- Я вестник гроссмейстера ордена Крылатого Льва, Нок, - сказал он, мягко и успокоительно, - А ты со мной. Вспомни, ведь ты уже был в гостях у эльфов в Дальноземье, и тебя там хорошо принимали.

- Дальноземье, - Нок мечтательно вздохнул, - О, благороднейшая и достойнейшая принцесса Юрлин знает, как следует принимать гостей.

- Эльфы вообще в этом хорошо разбираются, - заметил Колдун, - Не трусь, гном, они тебя не обидят.

- Я трушу? - сразу же вскипел Нок, - Да не родился еще на свете гном, о котором можно так сказать! Вперед, господа. Генимар, поди, уже знает, что мы едем к ней, и заждалась.

Он взял своего пони под уздцы и потащил по сугробам, опережая своих спутников.

- А вдруг эльфы правда не пустят его к себе? - спросил Евглен, когда Нок ушел чуть дальше вперед.

- Если они пустят меня, то его и подавно, - со странной усмешкой ответил Эзельгер.

Колдун при этом бросил на него предостерегающий взгляд и недовольно покачал головой. Евглен не понял, что означали слова эльфа и взгляд чародея, но почувствовал, что их связывает какая-то тайна, в которую его посвящать не намерены. "Ну и не надо, - подумал он, - Мое дело вас охранять, пока вы являетесь послами гроссмейстера. Я выполню все, что мне приказал Вернигор, а остальное меня не касается".

Дорога, между тем, вела все глубже в лес. Пологие холмы, на которых росли деревья, становились все круче, сами деревья все выше, дорог и тропинок же не стало заметно вовсе.

- Тебе случалось забираться так далеко, Юн? - спросил Колдуна Эзельгер.

- Никогда, - покачал головой чародей, - Мне довелось доходить лишь до Тихой реки. За ее берегами начинаются заповедные места. Никто, кроме детей Чудного народа не бывает там.

- Как же ты найдешь дорогу? - спросил эльф.

- Мой внутренний взор поможет и, - Колдун заметил, что их со вниманием слушает Евглен и добавил, - и твое эльфийское чутье подскажет путь. Ты ведь должен по наитию отыскать город твоих соплеменников.

При этих словах Юн бросил на Эзельгера весьма лукавый взгляд. Эльф и бровью не повел.

- Мы на Роорвинде не увлекаемся этими фокусами, - невозмутимо ответил он, - Но если тебе так нужно наитие, так и быть. Надо свернуть направо.

- Почему? - удивился Колдун.

- Там деревья не так густо растут, и ехать удобнее, - объяснил Эзельгер с насмешливой улыбкой, помолчал и спросил уже серьезно, - Значит, мы едем в Огламарант?

- Конечно. К принцу Оларду, - ответил Колдун, - Только через него можно добиться встречи с Генимар.

Далее путь продолжили в молчании. Величественные своды леса навевали благоговейные размышления. Даже энергичный гном и разговорчивый чародей за долгое время не проронили не слова. Эзельгер так и вовсе ушел в себя. Он явно ощущал близость своих соплеменников, но вместо того, чтобы радоваться, казалось, только больше и больше мрачнел. Должно быть, эльфа волновало, сможет ли он достойно исполнить поручение гроссмейстера, решил Евглен.

Время перевалило за полдень, когда путники достигли Тихой реки. Ее глубокие воды были скованы льдом, и она терялась в сугробах, сливаясь с берегами, укрытыми снегом. Только сухие камыши, торчавшие кое-где, обозначали ее течение. Послы гроссмейстера переехали реку по крепкому льду и вступили на противоположный берег. Нок, по-прежнему шедший впереди с пони на поводу, замедлил шаг, вглядываясь в просветы между деревьями.

- Вот, - прошептал он взволнованно, - Мы в краю эльфов. И занесла же меня нелегкая.

"И меня", - подумал Евглен. Никто не ответил гному ни слова, но молодому воину Крылатого Льва показалось, что чародей и Эзельгер подумали то же, что и он сам.

Путники спустились с высокого берега. В нескольких шагах за старым поваленным деревом обнаружилась тропа, неширокая, но хорошо утоптанная.

- Мое эльфийское чутье говорит, что нам сюда, - язвительно промолвил Эзельгер, и путники свернули на тропу, которая петляла среди деревьев, уходя все дальше в чащу.

Местность менялась на глазах. Если раньше Евглену казалось, что в Дубовом лесу он видел могучие деревья, а на берегах Тихой реки - огромные, то теперь он понял, что прежде и ведать не ведал, какими могут быть деревья в лесу. Вокруг поднимались исполинские дубы, вязы и ясени, ветви которых тянулись в поднебесье, а стволы не смогли бы обхватить и десять человек, взявшись за руки. Деревья эти и деревьями было трудно назвать. Скорее уж то были великаны, обросшие корою и мхом. Нок поднял голову, чтобы увидеть, насколько они высоки, и с него упала шапка. Погода тоже менялась. Солнце, светившее не по-зимнему ярко, вдруг стало припекать все сильнее, заставляя путников расстегнуть кафтаны и снять плащи. Снег под деревьями оседал и таял. Тут и там на земле появлялись проталины, в них проглядывала молодая травка. Примерно через полчаса послы гроссмейстера въехали на поляну, заросшую подснежниками, а еще через полчаса на деревьях лопнули почки, выросли листья, и путников окружило солнечное лето. Все кругом зеленело и цвело. Благоухали цветы, над ними реяли пчелы, листья деревьев шелестели под порывами теплого ветерка, где-то в тени слышалось журчание ручья и кукование кукушки.