Дэвид Геммел - Призраки грядущего

Горы вставали впереди, грозные в своей высоте, и облака клубились на их вершинах.

— Мы должны пересечь их, господин? — со страхом спросил Оши.

— Там есть один узкий перевал, где нет опасности, — через него и пойдем.

— Эти горы как-нибудь называются? Должно быть, в них обитают духи.

— Это Лунные горы — а духи обитают повсюду, Оши. Не тревожься.

— Я тревожусь только за вас, мой господин. Где мне взять для вас пищу? Как вы будете мыться? Как мне держать в чистоте вашу одежду?

Чиен улыбнулся и натянул поводья, пустив жеребца шагом.

— Я взял тебя с собой не для того, чтобы ты служил мне. Я взял тебя потому, что ты старый человек и мой друг. Ты верой и правдой служил моему отцу, а теперь с той же преданностью и любовью ухаживаешь за мной. Я помню, как сидел у тебя на коленях, слушая чудесные сказки о драконах и героях. Помню, как ты поил меня сейши и угощал рисовыми лепешками у своего очага. Это ты, Оши, излечил меня от моих детских страхов, от ночных кошмаров. Не называй меня больше господином. Зови Чиеном, как звал в детстве.

— Так вы решились умереть здесь, господин? — прошептал Оши, смигивая слезы с глаз.

— Даже я вряд ли могу надеяться выжить, объявив войну всем надирам, Оши. Я поклялся убить Джунгир-хана. Если будет нужно, я явлюсь к нему во дворец и сделаю это на глазах у всех его воевод. Ты полагаешь, я выйду из такой переделки живым?

— Вы могли бы убить его стрелой, — заметил Оши.

— Верно. Но тогда он не будет знать, за что умирает. Нет, я убью его мечом. Но сначала мы должны узнать, какая судьба постигла Май-Син. Выполнив это, мы наймем корабль, чтобы ты мог вернуться домой.

— Я не оставлю вас, господин мой... Чиен. Что я буду делать без вас? И как же вы без меня? Нет, мы убьем хана вместе.

— Должен же кто-то доставить известие императору. Я дам тебе также письма к моим женам, и моим душеприказчиком тоже будешь ты.

— Вы обдумали все это заранее?

— Насколько позволяли обстоятельства. Все еще может измениться. Давай-ка поищем место для ночлега.

Они разбили лагерь в высохшем русле реки, развели костер под крутым берегом и перекусили сушеными фруктами. Чиен был не в настроении беседовать. Он отвязал от седла свернутое одеяло, закутался в него и хотел лечь.

— Идите сюда, господин, — сказал Оши. — Я разгреб гальку и расчистил мягкий песок. Даже подушку из него сделал, вот. Здесь вам будет удобнее.

Чиен перешел на расчищенное место. Здесь действительно было мягче и не так дуло. Он уснул, и ему приснился белый, как слоновая кость, родной дворец, расположенные террасами сады, искусственные ручьи и водопады. Все там дышало покоем, но Чиен внезапно вскочил, услышав во сне, как хрустит галька под чьими-то сапогами. Полная луна стояла высоко и светила ярко. Перед ним стоял Кубай с ухмылкой на лице, а за Кубаем — еще четыре надира. Оши тоже проснулся и затаился среди камней.

— Ты что думаешь, я считать не умею? — сказал Кубай. — Я долго искал тебя среди убитых. А знаешь почему?

— Нет. Скажи, — ответил Чиен, скрестив руки на груди.

— Вот из-за него. — Кубай показал на Оши. — Его тела нигде не было. Тогда я осмотрел труп, который мы поначалу приняли за твой. Лицо у него было изрублено, но этого мало, чтобы меня одурачить.

— Твоя сообразительность поражает меня. Ты совершенно прав. Я принимал тебя за глупого, вонючего, вероломного варвара. Я ошибся: ты не глуп.

— Тебе не удастся меня разозлить, желтолицый, — засмеялся Кубай. — А знаешь почему? Потому что я скоро услышу, как ты визжишь. Я сдеру с тебя шкуру пядь за пядью. — Кубай обнажил свой меч и двинулся вперед. Чиен стоял на месте со скрещенными на груди руками. — Ты что, даже драться не хочешь, желтый пес?

Чиен взмахнул рукой, и Кубай замер. Из его горла торчала черная рукоять метательного ножа. Чиен подпрыгнул, ударил Кубая ногой по голове и сбил его с ног.

Остальные надиры бросились вперед. Пригнувшись от взмаха меча, Чиен ткнул противника вытянутыми пальцами в солнечное сплетение. Надир скрючился, и воздух с шумом вышел из его легких. Отступив в сторону, Чиен ударил другого нападавшего ребром ладони по горлу, плечом вперед упал на гальку, прокатился по ней и вскочил на ноги. Двое оставшихся подступали к нему уже с большой осторожностью. Рука Чиена метнулась вперед, и один скорчился на земле с кинжалом в глазу. Последний надир попятился, но за спиной у него возник Оши и заколол его тонким кинжалом.

— Не надо было рисковать, — сказал слуге Чиен. — Слишком ты стар для этого.

— Виноват, мой господин.

Кубай вытащил нож из горла и привстал на колени. Кровь текла на его козий кожух. Чиен, став перед ним на колени, забрал нож.

— Если тебе любопытно это знать, — сказал он, — твои легкие сейчас наполняются кровью. Говорят, что человека при этом посещают самые восхитительные видения. Впрочем, ты этого не заслуживаешь.

Чиен вонзил клинок в сердце Кубая и толчком опрокинул тело на спину.

— Мне снился чудесный сон, — сказал он Оши. — Будто я у нас дома, в саду, — и помнишь те цветы, что мы пытались развести в сухом месте у южной стены? — Оши кивнул. — Так вот, они зацвели, и лепестки их переливались самыми изысканными оттенками пурпура. А их аромат мог заставить устыдиться даже мои розы. Хотел бы я знать, принялись эти пурпурные цветы или нет?

— Думаю, что да, господин. У вас легкая рука на цветы.

— Хотелось бы надеяться.

Надир, которого Чиен ударил в живот, застонал. Чиен встал и двинул его сапогом по виску. Шея надира хрустнула, и Оши поморщился.

— О чем это я? Ах да, о цветах. Этой земле недостает цветов. Будь их побольше, надиры, возможно, больше интересовались бы поэзией, чем войной. Седлай коней, Оши. Это гнусное место нагоняет на меня меланхолию.

В течение трех недель путники ехали только ночью, скрываясь днем в перелесках или в извилистых балках, пересекающих степь. В темноте путешествовать приходилось с большой осторожностью — почва гигантскими уступами переходила с одного каменистого плоскогорья на другое. Неверные тропы были покрыты осыпью, и путники часто спешивались, ведя лошадей в поводу.

Четырежды Окас предупреждал их о погоне, и путники из укрытия наблюдали за надирскими всадниками, рыщущими в поисках следов. Но Финн умело прятал следы, и охотники проезжали мимо.

С водой в степях дело обстояло неважно, часто приходитесь делать большой крюк, чтобы отыскать на плоскогорье скальное озерко. Многие из них охранялись, и путники поворачивали прочь, так и не утолив жажду. Небольшой запас воды, который они везли с собой, был нужен, чтобы ополаскивать от пыли ноздри и рты лошадей.